Джон Карр - Отравление в шутку

— Ты кого-нибудь встретил?

— Только отца, который шел сверху. Он приподнял салфетку и посмотрел, что я несу, потом сказал, что матери это подойдет, и направился в столовую.

— Значит, ты был единственным…

Внезапно Мэтт осознал значение своих слов. Его голубые глаза едва не вылезли из орбит, и он начал жестикулировать, словно свирепо тряс кого-то за шиворот.

— Нет! Клянусь Богом! Ты хочешь сказать, что я отравил свою мать и…

Его голос истерически повысился.

— Вовсе нет, — успокоил его я. — Пожалуйста, продолжай. Ты отнес матери поднос и оставался с ней, пока она ела?

— Нет! Я открыл дверь и увидел, что она дремлет в кресле. Мама плохо спит, и я не хотел будить ее, поэтому поставил поднос на стол и ушел. Я знал, что она не будет спать долго…

— Ты позволил остыть горячим молочным тостам, Мэтт! — заныла Мэри. — Неужели в этом доме никто не в состоянии хоть что-то сделать как следует?

Мэтт повернулся к ней, опустив голову, как будто старался остудить ее пыл.

— Слушай, дорогая, — мягко заговорил он. — Кто-то вошел в спальню матери, когда она спала, и добавил мышьяк в твои горячие молочные тосты. Не вижу никакой разницы в том, были они горячими, холодными или слегка теплыми. Попытайся быть разумной. Продолжай, Джефф.

— Кто-нибудь мог войти туда после тебя, не разбудив миссис Куэйл?

— Угу. Мы не начинали есть минут десять, так как Джинни не было дома и в столовой находились только мы с папой. Где ты была, Мэри?

— Ну, я поднялась проведать маму вскоре после того, как ты отнес ей ужин. Она только проснулась. Я проследила, чтобы она начала есть, и спустилась в столовую. Джинни как раз вернулась, а Кларисса уже была там, поэтому мы начали есть.

— Я тоже был там, — спокойно вставил доктор Туиллс. Мэри вздрогнула и виновато посмотрела на него:

— Ну конечно, Уолтер. Просто ты пришел позже.

— Я всю вторую половину дня работал в своем кабинете. Именно тогда я обнаружил… Не важно. А где были остальные?

— Я уже говорила, что ездила за продуктами, — отозвалась Кларисса. — А когда я вернулась, Джинни взяла машину и поехала в город. Я поднялась к себе и легла. Из своей комнаты я вышла только перед тем, как спуститься в столовую. Это все, что я могу вам рассказать.

— Я ездила в городскую библиотеку за книгой, — сказала Джинни. — Вот почему меня не было дома.

Доктор Туиллс шагнул из-за кресла жены:

— Позвольте мне рассказать остальное. После ужина судья пошел в свой кабинет и не покидал его. Гиосцин и мышьяк добавили раньше, поэтому я не думаю, чтобы наши последующие передвижения имели какое-то значение. Миссис Куэйл стало плохо около половины восьмого…

— Мышьяк действует так быстро, доктор?

— Доза, которую ей дали, — да, — ответил он. — Она бы убила миссис Куэйл, если бы я не заподозрил отравление и не лечил бы ее от него, а не от периферического неврита, как говорил остальным. Количество мышьяка было огромным, даже учитывая его медленное действие.

— И ты знал об этом? — осведомилась Джинни.

— Да. А учитывая, что судья пошел в библиотеку сразу после ужина, приблизительно без четверти семь, мы можем определить, что гиосцин добавили в сифон от половины шестого до без четверти семь — в промежутке длиной чуть более часа. Что нам нужно выяснить — это когда в течение этого промежутка судья выходил из библиотеки, предоставляя отра… другому человеку доступ туда. Мэри слышала, как судья шел в подвал в половине шестого, а Мэтт видел его спускающимся с лестницы в самом начале седьмого, но кто-нибудь видел его во время этого получаса?

Я обвел взглядом лица, видя на них лишь пустоту.

— Надо подождать и спросить его, что происходило в эти полчаса, — сказал я.

— Беда в том, — пробормотал Туиллс, — что до ужина все имели доступ в библиотеку…

— Кроме меня, — заявила Джинни. — Я была в городе.

— Хорошо, кроме тебя. Теперь что касается подноса. В течение десяти минут после того, как Мэтт отнес его наверх и оставил в комнате миссис Куэйл, любой из нас имел к нему доступ.

Мэтт тяжело вздохнул. Его рука снова двигалась вверх-вниз по лацкану пиджака.

— Ты забываешь, Уолтер, что я спустился сразу после того, как оставил поднос. А отец может подтвердить мое пребывание в столовой перед ужином.

Во время последовавшей паузы Джинни соскользнула со стола и с усмешкой посмотрела на брата:

— Хороший из тебя юрист, Мэтт, нечего сказать! Ведь именно ты относил поднос, поэтому имел реальную возможность добавить яд в тосты. А теперь ты заявляешь: «Я невиновен, так как имею алиби на после того, как дело сделали».

Мэтт не рассердился — он выглядел испуганным и беспомощным.

— По-твоему, я отравил собственную мать?

— А по-твоему, это сделал кто-то из нас?

Маленькая фигурка доктора Туиллса словно увеличилась, когда он шагнул в центр группы, собравшейся вокруг Мэтта.

— Тише! — пронзительно крикнул он. — Успокойтесь, черт бы вас побрал!

Все отпрянули под его свирепым взглядом, и разговоры прекратились. Несмотря на свои пять футов и три дюйма, Туиллс выглядел весьма внушительно.

— Такое поведение ни к чему нас не приведет, — продолжал он более спокойно. — Эта проблема для мистера Марла и меня, и мы намерены ее решить. Конечно, если вы не хотите вмешательства полиции. Лично мне все равно — это только сняло бы груз с моей души…

На какое-то мгновение мне показалось, что Джинни собирается заплакать.

— Прости, Мэтт, — пробормотала она. — Ты знаешь, что я не имела это в виду… Но, Уолтер, все это выглядит абсолютно нереальным! Это похоже на игру в убийство, где Джефф играет роль окружного прокурора, задавая вопросы, и рано или поздно обратится к кому-то: «Вы виновны?» Тот ответит: «Да», и игра закончится… Но я знаю, что это не игра, — в том-то и весь ужас…

В ее голосе послышались истерические нотки.

— Ну, — отозвался Туиллс, по-видимому сожалея о своей вспышке, — в каком-то смысле это действительно игра, Джинни. Твои родители в безопасности. Сестра дежурит у твоей матери, а твой отец заперт в моем кабинете. Но ради всеобщего спокойствия в этом нужно разобраться. — Его голос вновь стал агрессивным. — Теперь пусть все идут спать, а мы с мистером Марлом обо всем позаботимся.

Я никогда не мог понять, как Туиллсу удалось с ними справиться. Конечно, несостоявшиеся трагедии не взволновали его ни в малейшей степени, а остальные были так расстроены, что любой, проявляющий твердость, мог подчинить их своей воле. Разумеется, они протестовали. Кларисса высокомерно произнесла, теребя нитку бус:

— Ты что-то слишком раскомандовался, Уолтер.

Но он бросил на нее сердитый взгляд, и она сразу же умолкла. Мэтт продолжал бормотать, что он адвокат и не желает быть отстраненным от каких бы то ни было совещаний…