Джон Карр - Отравление в шутку

— Я просто заглянул сообщить вам… — Коронер оборвал фразу. — Чем, черт возьми, вы тут занимаетесь?

— Ш-ш! — шикнул на него Росситер. — Они рисуют картинки.

Лицо Сарджента покраснело, и он издал странные звуки. Рид вытянул шею:

— Они… что?

— Рисуют картинки, — весело повторил Росситер. — Их нельзя беспокоить.

— Ну-ну, — фыркнул коронер. — Развлекайтесь, Джо. Принести вам кубики или пугач? Что здесь — детская?

— Это ключ к разгадке, — объяснил Росситер. — Хорошо, если бы вы нам помогли, сэр. Возьмите лист бумаги и нарисуйте собаку.

— Я не желаю рисовать собаку! — рявкнул Рид, отталкивая карандаш. — И вообще, молодой человек, кто вы…

— Ну ладно, — сказал Росситер. — Если не желаете, не рисуйте собаку. Но учтите, что вы препятствуете правосудию. — Он взял у нас рисунки и обследовал их. — Превосходно. Именно то, что мне было нужно. Истинно талантливо — даже гениально.

— Препятствую право… — свирепо начал Рид и повернулся к Джинни: — Вирджиния Куэйл, не будешь ли ты так любезна сообщить мне, кто этот молодой придурок?

Вирджиния была сердита и, похоже, готова заплакать. Ее зеленые глаза устремились на Росситера, который сразу смутился, как будто его застали крадущим варенье.

— Пэт Росситер, на твоем месте в такое время я проявила бы больше такта, — сказала она. — Пожалуйста, доктор, не обращайте на него внимания. Он мой друг, а я только что с трудом успокоила папу…

— Он детектив, — вмешался Сарджент. — Ради бога, док, не выходите из себя — нам и так забот хватает. Он детектив и может показать вам удостоверение, выданное Скотленд-Ярдом…

— Проклятие! — огорченно воскликнул Росситер. — Теперь все насмарку.

Следующие несколько минут прошли весьма хаотично. Рид бормотал: «Чепуха и вздор!», а Джинни все еще выглядела сердитой, не сомневаясь, что Росситер валяет дурака. Наконец писклявый голос доктора призвал к тишине.

— Меня не интересует, кто он и почему он здесь. Если вы хотите сидеть и рисовать собак, на здоровье. У меня есть более важные дела…

Он огляделся вокруг. Росситер отвел Джинни в угол и с серьезным видом что-то ей шептал.

— Об убийстве говорит уже весь город, — продолжал доктор. — Не знаю, Джо, чувствуете ли вы такую же уверенность в себе, как раньше, но вы получили то, на что напрашивались. Дознание состоится завтра в два часа дня. У вас есть записи всех показаний?

— Да. Я опросил всех, кроме миссис Куэйл. Она в состоянии говорить?

— Хм… Ну, зайдем к ней на несколько минут. И поторапливайтесь — мне нужно возвращаться в город.

Несмотря на недавнее унижение, окружной детектив явно пребывал под впечатлением от Росситера. Он с сомнением посмотрел на него:

— Хотите присоединиться к нам, молодой человек?

— Не возражаете, если я присоединюсь позже? — отозвался Росситер, откидывая с глаз пряди волос и моргая, как слепой. — Мне… э-э… нужно многое объяснить. — Он посмотрел на Джинни и виновато добавил: — Объяснения могут занять много времени. Она все время спрашивает, что я имею в виду. Хотя все сравнительно просто, не так ли?

— О да, — усмехнулся я. — Все дело в мысленном взоре. Ладно, увидимся потом.

Рид, Сарджент и я вышли в холл. Тени сгущались, в помещении было холодно и пахло сыростью. Рид посмотрел на окружного детектива.

— Не знаю, к чему это приведет, — буркнул он, — если вы позволяете психам вроде этого молодого пария встревать в расследование, рисуете собак и… Чепуха и вздор. Говорю вам, Джо Сарджент, что…

Внезапно сзади послышался голос:

— Прошу прощения…

Доктор Рид вздрогнул и со свирепым выражением лица резко повернулся. В дверях стоял Росситер, выглядевший крайне таинственно.

— Ах, это вы, молодой человек! — сердито сказал коронер. — Не стойте с видом итальянского заговорщика! С меня довольно этой ерунды! В чем дело?

— Прошу прощения, но я должен знать… — Росситер обратился ко мне, понизив голос и бросив взгляд через плечо: — Я кое-что забыл. Это очень важно. Я хотел задать вопрос вам, мистер Марл. В конце концов, вы очень хорошо его знали…

— Кого?

— Тома Куэйла — брата Джинни.

— Да, я хорошо его знал. О чем вы хотели спросить? Росситер снова взглянул за спину, потом склонился вперед и осведомился напряженным шепотом:

— Он любил ходить пешком?

Рид хлопнул в ладоши и начал отчаянно жестикулировать. Но я, видя серьезность Росситера, ответил:

— Нет. Фактически он терпеть этого не мог. Том и шагу не сделал бы, если мог этого избежать.

— Ага, — удовлетворенно произнес Росситер. — Так я и думал.

Он скользнул назад в библиотеку и закрыл дверь…

Шторы в комнате миссис Куэйл были наполовину опущены, поэтому там было мрачно, как пасмурным зимним днем. В воздухе ощущался запах лекарств. Обои с наклонившимися голубыми цветами, похожими на кочаны капусты, потрескались в нескольких местах, а на потолке виднелись влажные бурые пятна. Здесь царила атмосфера уединения, свойственная комнатам тех, кто живет один: тщательно собранные и ревниво оберегаемые безделушки, торчащие всюду булавки, фарфоровые статуэтки на каминной полке и высокие скрипучие кресла-качалки, где женщина могла сидеть часами за абсолютно бесполезным шитьем.

Миссис Куэйл выглядела очень маленькой в просторной кровати орехового дерева. Ее серая шерстяная ночная сорочка была застегнута на шее; тонкие спиральки седеющих волос обрамляли лицо, уставившееся на нас из глубины огромных подушек. Хотя лицо было увядшим, оно еще сохраняло следы былой живости. Водянистые глаза следили за каждым движением собеседника. Руки, лежащие на лоскутном одеяле, так высохли, что кисти по контрасту с ними казались большими и костлявыми. В одном из углов комнаты сиделка устанавливала раскладушку.

— Входите, — проскрипела миссис Куэйл, ища очки на одеяле. Тонкий, но настойчивый голос в здоровом состоянии мог болтать без умолку, покуда его обладательница улыбалась в такт скрипу качалки.

— Ей гораздо лучше, доктор, — сообщила мисс Херрис. — Если хотите, можете взглянуть на температурную карту. Я собираюсь немного поспать, как только дам ей снотворное.

Рид кратко кивнул, а Сарджент и я изобразили глубокое понимание. Миссис Куэйл вытянула отрезок шнура из аппарата, похожего на круглый значок с предвыборным лозунгом, и стала возиться с пенсне, пока не водрузила его на нос. В ее глазах мелькнул испуг. Она попыталась крикнуть, но смогла лишь чуть повысить голос:

— Мисс Херрис! Мисс Херрис! Я не знаю этих мужчин! Что они делают в моей спальне?

— Вы рассказали ей? — спросил Рид у сиделки.

— Только о докторе Туиллсе, — ответила мисс Херрис, взбивая подушку. — Я не считала, что это входит в мои обязанности, но она спрашивала о докторе Туиллсе, и…