Найо Марш - Маэстро, вы убийца!

— Да, вливаться в новый коллектив — всегда непросто, — кивнул он.

— Вы правы, — оживилась Филлида. — Тем более, когда почти все люди всячески дают тебе понять, что ты им неприятна. Собственно говоря, именно по этой причине я и ушла из Слейда, мистер Аллейн. Здесь мне тоже сразу стало неуютно. Хотя сама мисс Трой — просто прелесть. А вот Малмсли, который, кстати, и сам окончил Слейд — типичный сноб. А Сиклифф — ещё хуже. Она даже не замечает других женщин, и уж тем более не снисходит до разговоров с ними. А все мужчины так и роятся вокруг Сиклифф, никого больше вокруг не замечая. Лишь после того, как она объявила о своей помолвке с Пилгримом, я хоть вздохнула с облегчением. Соня относилась к Сиклифф так же, как и я — мы иногда чуть-чуть о ней судачили.

Аллейн мысленно представил их вместе: Филлиду, одинокую и обиженную, и Соню — сгорающую от ревности и оскорблённую. Сидят вдвоём и перемывают косточки ненавистной Вальме Сиклифф.

— Словом, вы с ней подружились, — произнёс он.

— Да, в некотором роде. Я ведь не из тех, кто воротит нос от девушки лишь потому, что она простая натурщица. Я вообще считаю, что все люди равны. А вот Соня ненавидела Сиклифф лютой ненавистью. Она обзывала её самыми грязными словами: на букву «б», например. Она все твердила, что кто-то должен открыть Пилгриму глаза на эту… — сами понимаете. Она… она сказала…

Она запнулась.

— Что?

— Не знаю, вправе ли я… Ведь я очень симпатизирую Пилгриму — он такой душка…

— Вы имеете в виду какие-то слова натурщицы о мисс Сиклифф? — уточнил Аллейн.

— О ней! О, нет! Против этого я бы возражать не стала. Нет, дело как раз в другом. Просто я не верю, чтобы он был хоть когда-то влюблён в Соню. Мне кажется, что она это просто придумала.

— Что именно, мисс Ли? Она говорила вам, что у неё был роман с Пилгримом?

— Если можно назвать то, что между ними было, романом. Она сказала, что это случилось между ними всего один раз, после какой-то вечеринки. Что ж, я вовсе не считаю, что мужчины и женщины должны подавлять своё половое влечение. Правда, про Пилгрима я бы такого не подумала, но… — Она замялась. — В конце концов, сказал же Гарсия: «Когда хочется кушать — нужно кушать».

Конец фразы мисс Ли произнесла с придыханием и заметно побагровев.

— Вот именно, — закивал Аллейн. — Что ж, все это вполне нормально — вам ни к чему смущаться.

— Да, конечно, но… Словом, мне кажется, у них с Пилгримом всё-таки ничего не вышло.

— Тем не менее, по словам Сони, у них была интимная близость?

— Да. Она сказала, что может многое порассказать про него Сиклифф, если он будет себя плохо вести.

— В самом деле?

— Да. Но я всё равно не верю, что между ними что-то было. Соня просто пыталась отомстить Пилгриму за то, что он не обращал на неё внимания.

— Вчера вечером вы возвращались на автобусе вместе с Соней?

— Да. С нами были ещё Уотт — я имею в виду Хэчетта, — Ормерин и Малмсли.

— Вы не заметили чего-либо необычного в её поведении?

— Нет. Поначалу она кокетничала с Ормерином, а остаток пути вообще проспала.

— Она не говорила, как провела время в Лондоне?

— По-моему, она ночевала у какой-то подружки.

— Где и у какой именно — не уточняла?

— Нет, мистер Аллейн.

— Про мистера Гарсию речи не было?

— Нет.

— Она вообще много рассказывала про Гарсию?

— Нет, я бы так не сказала. Но у меня создавалось впечатление, что она каким-то образом… уверена в нём. Хотя ему она уже явно приелась. Я бы сказала, что она перестала его возбуждать физически. Соня же была в нём уверена и, вместе с тем — рассержена на него. Впрочем, чего ещё ожидать от нездорового человека.

— Она была больна? — удивился Аллейн.

— В некотором роде. Именно поэтому она и совершила этот… Этот акт вандализма по отношению к картине мисс Трой. Здоровый человек никогда не докатился бы до такого. Соня, правда, очень просила, чтобы я никому об этом не рассказывала, ведь натурщица не имеет права на болячки. Я сама ничего и не заподозрила бы, если бы в одно прекрасное утро не встретила Соню с абсолютно зелёным лицом. Я спросила, в чём дело, а она ответила, что все дело в позе — очень уж неудобно в ней лежать. Её тогда стошнило прямо у меня на глазах, представляете?

Аллейн пристально посмотрел на круглую наивную и довольно хорошенькую мордашку мисс Ли, и вдруг осознал, что перед ним ребёнок. Простодушное дитя, которое заучило несколько мудрёных фраз, вскользь обронённых взрослыми, но не понимает их смысла.

— Что ж, мисс Ли, — произнёс он. — Пожалуй, на этом мы закончим нашу беседу. Адрес вашей тёти я записал…

— Да, но вы помните, что пообещали мне? В том смысле, что…

— Я постараюсь быть очень осторожным. Скажу, что мы разыскиваем пропавшую в районе Боссикота девушку — богатую наследницу, страдающую потерей памяти. Ваша тётя решит, что перед ней совершенный дуралей, зато я узнаю, что вы провели этот уик-энд в её обществе.

— Да. Мы были у неё вместе с Уоттом. С Хэчеттом.

— Ах, так вы провели уик-энд вместе?

Мисс Ли покраснела и потупила взор.

— Да, то есть — нет. Я хочу сказать, что мы и впрямь были вместе, но не все время. В том смысле, что ночь он провёл в другом месте, но обедал и ужинал у нас. В воскресенье он тоже приехал, но уже к обеду. Уотт, конечно, неотесан и грубоват, да и язык у него довольно дикий, но я объяснила тёте, что он не виноват. Ведь он из Австралии, а там все такие. Да и наши коллеги держатся с ним недопустимо заносчиво и высокомерно. Его постоянно унижают. Насмехаются над его речью. Мне просто стало его жалко, а они… Они — жуткие снобы. Кстати, рисует он и пишет маслом — совершенно замечательно!

— А где он останавливался на ночь?

— В частной гостинице неподалёку от нашего дома, тоже на Фулхэм-роуд. А в субботу вечером мы ходили в киношку. Ах, да, я ведь вам уже говорила.

— Да, благодарю вас. Попросите, пожалуйста, мистера Хэчетта, чтобы заглянул к нам минут через десять.

— Хорошо.

Она встала и посмотрела на Аллейна. Инспектор заметил, что глаза Филлиды увлажнились.

— О, мистер Аллейн, — с завыванием простонала она. — Как это ужасно!

— Да, крайне прискорбная история, — согласился Аллейн и ободряюще кивнул. — Спокойной ночи, мисс Ли.

— Э-гей! — послышалось из тёмного угла, когда дверь за Филлидой Ли закрылась.

— Чего тебе?

— Я переползу пока к огоньку, а? Уж больно здесь зябко в ваших тёмных углах.

— Валяй.

Возле уютно потрескивавшего жаркого камина к Аллейну с Батгейтом присоединился и Фокс, все это время безмолвно восседавший за письменным столом.

— Занятная провинциалочка, — усмехнулся Батгейт.

— Святая простота! На кой черт ей сдались все эти модернистские выверты! Послушай, Батгейт, ты ведь у нас современный интеллигент, да?