Джорджетта Хейер - Предательский кинжал

— Да, дохлое дело, — согласился сержант. — Дымовая труба не подходит, я думаю?

Инспектор бросил на него неприязненный взгляд.

— Или крыша? — предположил сержант. — Над спальнями чердак, есть слуховые окна. Может быть, спустились с чердака над комнатой мистера Хериарда и добрались до его окна?

— Этого не может быть, — сердито сказал Хемингей. — Я уже даже об этом подумал, что свидетельствует о моем состоянии, потому что я никогда не встречал более идиотской идеи. Тебе надо ехать и расспросить этого садовника, но сначала завези меня в участок.

— Хорошо, сэр. Но я не могу отделаться от мысли, что все это время ключ был при нем.

— Разумеется, если это не так, я упаду в обморок, — ответил Хемингей.

Они ехали в участок в подавленном молчании. Хемингей сошел и проследовал в здание. Инспектор Колволл подкреплялся очень крепким чаем, и Хемингей с благодарностью принял чашку этого напитка.

— Как у вас дела? — спросил Колволл.

— Никак, — честно признался Хемингей. — Это напоминает мне лабиринт в Хэмптоне. Неважно, какой путь выбрать: всегда приходишь к тому месту, с которого начал. Мне кажется, я пытаюсь поймать настоящего Гаудини. Наручники и закрытые сундуки — ничто для такой птицы.

— Должен сказать, я с радостью передал вам это дело, — признался Колволл. — Честно говоря, расследования — это не мой хлеб.

— К тому времени, как я прорвусь через это, оно перестанет быть моим тоже, — сказал Хемингей, потягивая чай. — У меня не меньше четырех верных подозреваемых, три возможных, и у всех нет алиби, и почти у всех жизненно важные мотивы, и будь я проклят, если могу обвинить одного из них.

— Четыре верных подозреваемых? — спросил Колволл, прокручивая это в уме.

— Молодой Стивен, его сестра, Мотисфонт и Ройдон, — сказал Хемингей.

— Вы не считаете, что это могла сделать светлая молодая леди?

— Я отметил ее, как возможную, но сам я не поставил бы на нее ни пенни.

— А кто другие возможные подозреваемые, если вы не возражаете против моего вопроса?

— Лакей и дворецкий.

Колволл выглядел несколько изумленным.

— Старри? Почему вы думаете, что он мог приложить к этому руку?

— Обычная предвзятость, — с готовностью ответил Хемингей. — Сегодня днем он наградил меня таким взглядом, что я с удовольствием повешу на него это убийство, если все остальные окажутся чистыми.

Инспектор Колволл понял шутку и засмеялся.

— Вы скажете! — произнес он. — Сам я подозреваю молодого Хериарда. С ужасным характером парень.

— У него самый основательный мотив, — согласился Хемингей. — Хотя убийства не всегда совершаются ради самых высоких ставок, заметьте! Далеко не всегда. Есть еще Ройдон, ему нужны деньги для его пьесы.

— Да. Я размышлял над этим до того, как вы приехали, но мне показалось маловероятным. Конечно, это могла сделать мисс Хериард. Не думаю, что она перед чем-нибудь остановится.

— Я охотно арестую ее или Мотисфонта, если вы только скажете мне, как любой из них вошел в комнату, — сказал Хемингей.

Колволл покачал головой.

— Да, это загадка. Вы не думаете, что в это замешана пожилая леди?

— Что, миссис Джозеф Хериард? — воскликнул Хемингей. — Слишком неправдоподобно! Нет, не думаю. Зачем бы ей это понадобилось?

— Не знаю, — признался Колволл. — Просто я подумал, что у нее тоже нет алиби, однако ни вы, ни я ее даже не заподозрили. У нее мог быть мотив.

— Ну, он пока не выплыл наружу, — сказал Хемингей. — Более того, если он и есть, то мне не поможет. У меня уже много мотивов, не говоря даже о сокрушительной улике в виде портсигара Стивена. И все это ни к чему, пока я не раскопаю, как было совершено убийство.

— Понимаю, — согласился Колволл. — И по поводу портсигара много неясностей, правда? Молодой Хериард одолжил его мисс Дин, а потом его любой мог подобрать.

— Да, слышал, но на это мало надежды, — сказал Хемингей. — Люди обычно не подбирают чужие портсигары, в этих слоях общества, по крайней мере. Он принадлежит Стивену, и я не слышал, чтобы на нем нашли отпечатки пальцев кого-нибудь другого.

— Нет, не нашли, — сказал Колволл. — Насколько я помню, на нем вообще не было никаких отпечатков.

Хемингей опустил чашку.

— Ну, какие-то отпечатки должны были быть! Вы хотите сказать, они настолько стерты, что их не идентифицировали?

Колволл потер подбородок.

— Помню, прошлой ночью я просматривал отчет, в нем говорилось, что вообще нет никаких отпечатков.

— Послушайте! — сказал Хемингей. — И молодой Хериард и мисс Дин, они оба признали, что держали портсигар в руках! Вы хотите сказать, они не оставили отпечатков?

— Ну, я повторяю только то, что было в отчете, — защищаясь, ответил Колволл.

— И вы видели этот отчет и не упомянули такого странного обстоятельства! Почему мне его не показали?

— Вам бы показали, если бы вы попросили. В нем же ничего не было. Мы установили, что портсигар принадлежит Стивену Хериарду, эксперты не нашли на нем никаких отпечатков пальцев, это все.

— Мне следовало бы все проверить самому, а не полагаться на чужие слова! — с горечью сказал Хемингей. — Неужели вас не поразило, что это в высшей степени необычно, если не сказать — подозрительно, что на портсигаре нет отпечатков пальцев?

— Думаю, — сказал Колволл, у которого мозг работал медленно, — их стерли.

— Да, — ответил Хемингей. — Я тоже именно так и думаю! И если вы считаете, что молодой Хериард случайно уронил его, сначала позаботившись о том, чтобы стереть с него отпечатки пальцев, я могу только сказать, инспектор, что у вас прекрасная, доверчивая душа.

Колволл было возмутился, но когда вывод, следующий из слов Хемингея, начал доходить до него, он покраснел и сказал:

— Ну, это ваше дело находить такие вещи. Не отрицаю, я так закрутился, мне и в голову не пришло, что странно, если на портсигаре нет отпечатков пальцев. Они не могли стереться в кармане у молодого Хериарда?

— Нет, — решительно сказал Хемингей. — Они могли смазаться, но следы все равно остались бы. Когда-нибудь пытались чистить серебро, чтобы не оставить отпечатков своих пальцев? Даю слово, это целое искусство.

— Да, верно, — кивнул Колволл. — То же с медью. Но это же золотой портсигар. Большой, плоский, с монограммой.

— Прежде всего мне надо посмотреть на него, — сказал Хемингей, досадуя на самого себя. — Пошли! Давайте поговорим с вашими экспертами!

Но эксперты были не нужны для того, чтобы понять, что портсигар подбросили, не оставив никаких уличающих следов. Теперь он лежал на специальной подставке, на которую его поместили сразу после того, как обнаружили в комнате Натаниеля. На его гладкой золотой поверхности не было ни единого пятнышка.

— Будто прямо из магазина, — проворчал Колволл. — Почти как новый, только несколько царапин. Никто из моих людей не мог уничтожить никаких отпечатков, за это я отвечаю!