Джорджетта Хейер - Предательский кинжал

— Вот так и сиди! — грубо сказал он. — Ты должна держаться подальше от этого!

— У него не больше причин подозревать тебя, чем меня! Дядя обвинил меня, а не тебя, что я хочу убить его!

— Закрой рот, — сказал Стивен. — Ты неплохая малышка, только безголовая. — Его насмешливый взгляд обежал остальных гостей, отметил потерянное выражение лица Джозефа, напряженную бледность Матильды, плохо скрытое удовлетворение в глазах Мотисфонта, облегчение Ройдона. Он коротко рассмеялся и вышел.

Когда Стивен вошел в комнату, инспектор смотрел в окно, он повернулся при звуке открывающейся двери и сказал:

— Доброе утро, сэр. Похоже, значительно потеплело.

Стивен с удивлением взглянул на него.

— Как это верно! — сказал он. — Может, не будем ходить вокруг да около?

— Как хотите, сэр, — ответил Хемингей. — Я приехал, чтобы вернуть вам ваш портсигар.

Произнося эти слова, он вынул портсигар и с удовлетворением отметил, что ему удалось поразить этого резкого молодого человека.

— Что за черт! — бросил Стивен, переводя взгляд с портсигара на инспектора. — В какую идиотскую игру вы играете?

— О, я не играю ни в какие игры! — ответил Хемингей.

Стивен взял портсигар, он стоял и держал его.

— Мне казалось, что это наиболее ценная ваша улика?

— Мне тоже так казалось, — согласился Хемингей. — Не стыжусь признаться, что я с большим разочарованием от нее отказался. Но что поделаешь! Жизнь следователя — одно сплошное разочарование.

Стивен не мог сдержать улыбки.

— Вы бы не могли объяснить поподробнее? Почему вы вернули его? Я думал, что вы уже припасли для меня место в тюрьме графства.

— Не отрицаю, и я думал так же, — признался Хемингей. — Если бы вы только оставили один-два отпечатка пальцев на этом вашем портсигаре, осмелюсь сказать, что к этому времени вы были бы уже в наручниках.

— А я не оставил? — спросил Стивен, растерянно хмурясь.

— Ни одного! — весело сказал Хемингей.

Стивен посмотрел на портсигар и перевернул его.

— Кажется, я туго соображаю сегодня. Должен ли я понять, что мои отпечатки пальцев стерли?

— Что-то в этом роде, сэр.

Он встретился с тяжелым прямым взглядом.

— Не могли бы вы сказать мне, были там вообще чьи-нибудь отпечатки пальцев?

— Нет, — сказал Хемингей. — Я не любитель из всего делать тайну. Ничьих не было.

— О! — сказал Стивен. Он снова взглянул на портсигар и еще больше нахмурился. — Подбросили!

Инспектор не спускал с него блестящего изучающего взгляда.

— Есть какие-нибудь мысли на этот счет, сэр?

Стивен опустил портсигар в карман. После минутного колебания он сказал:

— Нет. Пока нет. Но когда они появятся…

— Надеюсь, вы не собираетесь вершить правосудие собственными руками, сэр! — перебил его инспектор. — А зачем, вы думаете, я здесь? Если вы что-нибудь знаете, скажите мне, и никаких самостоятельных разбирательств, потому что хотя я и не стану винить вас, но буду вынужден забрать за нарушение порядка, что, строго говоря, совсем не моя работа.

Стивен засмеялся.

— А что будете делать вы, если узнаете, что кто-то пытался очернить вас, инспектор?

Инспектор кашлянул.

— Сообщу по инстанции, — твердо ответил он.

— Ну, а я скорее разобью ему нос! — сказал Стивен.

— Ну, если вы этим ограничитесь, то у меня нет возражений, — сказал Хемингей с исключительной сердечностью в голосе. — И если хотите совет, не разбрасывайте больше своих вещей! Это наводит людей на крайне неподходящие мысли и направляет полицию по неверному следу, что очень предосудительно, позвольте сказать вам!

— Сожалею! — сказал Стивен. — Очень досадно, должно быть, вы пришли к тому, с чего начали.

— О, я бы так не сказал! — ответил Хемингей.

— Нет, я и не думал, что вы скажете, во всяком случае, мне. Если вы не возражаете, я пойду закончу завтрак.

Инспектор дал ему понять, что он не возражает, и Стивен вернулся в столовую, где остальные гости все еще сидели за столом. Когда он вошел, все лица повернулись к нему, некоторые с немым беспокойным вопросом, некоторые с жадным любопытством. Он уселся на свое место и приказал Старри, который нашел предлог, чтобы вернуться в комнату, принести ему свежий кофе.

— Ха, а я была уверена, что тебя уже арестовали! — сказала Валерия, облекая в слова то, о чем думали все.

— Знаю, милочка, — ответил Стивен.

— Что случилось? — низким голосом спросила его Матильда.

Он наградил ее одной из своих кривых улыбок, достал портсигар, открыл его и вынул сигарету. Он постучал ею по портсигару, и все глаза устремились на него. Матильда быстро взглянула на Стивена, но увидела, что его мысли заняты совсем не ею, его вызывающий взгляд скользнул по столу, на минуту задержался на лице Ройдона, перешел на Мотисфонта и остановился на нем.

Первой обрела дар речи Валерия.

— Слушай, это же твой портсигар! Тот, который забрала полиция!

— Точно так.

— Вы хотите сказать, они его вам вернули? — с растерянными нотками в голосе спросил Ройдон.

— Да, — сказал Стивен. — Они мне его вернули.

— Никогда не слышал ничего подобного! — воскликнул Мотисфонт. — Не может быть, чтобы это был тот самый портсигар! Вы хотите надуть нас, зачем только, одному вам ясно! Полиция никогда бы не отдала настоящий!

— Я бы дал вам на него посмотреть, только инспектор предупредил, чтобы в будущем я был более внимательным к своей собственности, — сказал Стивен. — Когда я оставляю где-нибудь свои вещи, они странным образом сами себя переносят — прелестно сказано, правда? — совсем в другие места.

— Что, черт возьми, вы имеете в виду? — спросил Мотисфонт, приподнимаясь со стула.

— Вы верите в полтергейст? — спросил Стивен, все еще улыбаясь, но не слишком приятно.

— Стивен! — сказал Джозеф дрожащим от возбуждения голосом. — Стивен, мальчик мой! Это значит, они уже не подозревают тебя?

— О, думаю, меня полностью оправдали! — ответил Стивен.

Нельзя было ожидать, что Джозеф сдержанно встретит такую новость, как эта. Он вскочил со стула, обошел стол и схватил племянника за руки.

— Я это все время знал! — сказал он. — Слава Богу, слава Богу! Стивен, старина, ты не знаешь, какой груз свалился у меня с души! Если бы… если бы случилось самое худшее, это была бы моя вина! Да, моя! Я знаю это. Дорогой, дорогой мой мальчик, если бы над нами не нависла великая скорбь, это был бы счастливейший день!

— Но я не понимаю! — сказала Паула. — Почему тебя оправдали? Ты уверен, что это не очередной полицейский трюк?

— Нет, полиция тут ни при чем, — ответил он.

— Почему должен быть трюк? — воскликнул Джозеф. — Неужели ты сомневаешься в невиновности Стивена? Своего родного брата!

— Как портсигар оказался в комнате дяди? — спросила Паула, не обращая внимания на Джозефа. — Ты мог бы объяснить это нам, Стивен! Нам приходится только гадать!