Агата Кристи - Рождественское убийство

— Хильда — это жена Дэвида — успокоила его, и… и… насколько я помню, на этом все кончилось. Мистер Ли сказал, что больше никого из нас не хочет видеть. И мы все ушли.

— И больше вы его не видели?

— Да. Пока… пока…

Она задрожала.

— Да, да, понятно, — сказал полковник Джонсон. — А где вы были в момент убийства?

— Позвольте… Кажется, в гостиной.

— Вы уверены?

Магдалена быстро заморгала глазами.

— Ах да, конечно! Как глупо с моей стороны… Я ушла звонить. Так все смешалось…

— Значит, вы звонили. Из этой комнаты?

— Да, это единственный телефон в доме, если не считать того, что стоял в комнате моего свекра.

— Был еще кто-нибудь, кроме вас, в этой комнате? — спросил суперинтендант Сагден.

— Нет, я была одна, — ответила она, широко открыв от удивления глаза.

— Сколько времени вы звонили?

— Даже не знаю. По вечерам всегда очень трудно дозвониться.

— Это был междугородный разговор?

— Да, с Вестерингэмом.

— Хорошо. А затем?

— Затем раздался дикий вопль и все побежали наверх. Дверь была заперта и ее пришлось взломать. О! Это был настоящий кошмар! Я этого никогда не забуду.

— Нет, конечно нет, — машинально пробормотал полковник Джонсон.

— Вы знали, — продолжал он, — что ваш свекор хранил у себя в сейфе много алмазов?

— Неужели? — искренне взволнованным тоном произнесла Магдалена. — Настоящие алмазы?

— Алмазы стоимостью около десяти тысяч фунтов, — спокойно пояснил Пуаро.

— О! — задыхаясь, воскликнула она, снедаемая чисто женской алчностью.

— Хорошо, — заметил полковник Джонсон. — Это пока все. Не смеем вас больше задерживать, миссис Ли.

— О, благодарю вас.

Она встала, улыбнулась Джонсону и Пуаро улыбкой благодарной девочки и гордой походкой манекена вышла из комнаты.

Полковник Джонсон крикнул ей вдогонку:

— Будьте так любезны, пригласите сюда, пожалуйста, вашего деверя, мистера Дэвида Ли!

— Итак, — произнес он, когда за Магдаленой закрылась дверь, — что вы обо всем этом думаете? Заметили одно обстоятельство? Джордж Ли утверждает, что говорил по телефону, когда услышал вопль! Его жена говорит, что она звонила по телефону, когда услышала вопль! В этом есть противоречие… в этом явное противоречие! Что вы на это скажете, Сагден?

— Мне не хотелось бы обвинять ее понапрасну, — медленно проговорил Сагден, — но я считаю, что даже если она ловкачка и в состоянии растрясти любого мужчину, это отнюдь не означает, что она способна перерезать горло джентльмену. Это было бы совсем не в ее натуре.

— Никогда нельзя быть ни в чем уверенным, mon vieu [7] Старина (фр.) , — пробормотал Пуаро.

Начальник полиции резко повернулся к нему.

— А вы, Пуаро, что вы думаете?

Эркюль Пуаро наклонился вперед и листочком бумаги смахнул пылинку с подсвечника.

— Я думаю, что характер покойного мистера Ли постепенно начинает проясняться. Я думаю, что ключ к разгадке этого преступления — в характере самого мертвеца.

Суперинтендант Сагден обратил к нему удивленное лицо.

— Я не вполне понимаю вас, мистер Пуаро. Какое отношение характер покойного имеет к его убийству?

— Характер жертвы всегда имеет какое-то отношение к ее убийству, — задумчиво ответил Пуаро. — Искренность и доверчивость Дездемоны стали прямой причиной ее смерти. Более искушенная в жизни женщина давно бы обнаружила интриги Яго и сумела бы их расстроить. Нечистоплотность Марата обусловила его гибель в ванной. Темперамент Меркуцио привел его к смерти от руки Тибальда.

Полковник Джонсон нервно дернул себя за ус.

— К чему вы, собственно, клоните, Пуаро?

— Я хочу сказать, что Симеон Ли, будучи весьма своеобразным человеком, привел в действие определенные силы, которые, в конечном счете, и послужили причиной его смерти.

— Так вы не считаете, что алмазы имеют какое-то отношение к убийству?

Пуаро улыбнулся, заметив на лице Джонсона искреннее недоумение.

— Именно своеобразный характер Симеона Ли, — сказал Пуаро, — побуждал его хранить в своем сейфе алмазы стоимостью десять тысяч фунтов. Далеко не каждый поступил бы так.

— Вы совершенно правы, мистер Пуаро, — согласился Сагден, кивая головой с видом человека, понявшего, наконец, что имеет в виду его собеседник. — Мистер Ли был очень странным человеком. Он хранил свои алмазы у себя в комнате, чтобы иметь возможность в любой момент брать их в руки, любоваться ими и вспоминать о прошлом. Я уверен, что именно поэтому он их и не обрабатывал.

Пуаро энергично закивал.

— Вот именно — вот именно. Вы очень проницательны, суперинтендант.

Сагдена немного насторожил тон этого комплимента, но тут вмешался полковник Джонсон.

— Послушайте, Пуаро, но есть еще одна деталь. Не знаю, заметили ли вы…

— Конечно! — воскликнул Пуаро. — Я знаю, что вы имеете в виду. Миссис Джордж Ли кое о чем проболталась. Она очень живо описала нам эту последнюю семейную встречу. Она замечает — совершенно непредумышленно! — что Альфред был очень мрачен и что Дэвид бросился на отца, «как будто хотел его убить». Думаю, что все это, скорее всего, правда, но мы можем сделать из слов миссис Джордж Ли один непредусмотренный ею вывод. С какой целью собрал Симеон Ли свою семью? Почему именно в момент их появления он говорил по телефону со своим поверенным об изменении завещания? Parbleu [8] Черт побери (фр.). , это не могло быть случайностью. Он хотел, чтобы они слышали этот разговор! Бедный старик, он вечно сидит в своем кресле и с горечью вспоминает о проказах юных лет. И вот он решает поразвлечься! Он развлекается, играя на алчности и жадности людей, а также на их чувствах и эмоциях! Что следует из этого? Он старается задеть и оскорбить всех, всех и каждого, не упускает из виду ни одного человека. Следовательно, он не может не посмеяться над Джорджем Ли так же, как и над всеми другими! Его жена тщательно умалчивает об этом. Кстати, Симеон Ли мог и ей вставить пару-другую ядовитых шпилек. Я думаю, от других мы узнаем, что именно Симеон Ли сказал своему сыну Джорджу и его жене…

Пуаро резко замолчал. Открылась дверь и вошел Дэвид Ли.

Дэвид Ли держал себя в руках. Он вел себя спокойно, пожалуй, даже неестественно спокойно. Подойдя к ним, он пододвинул себе кресло и сел, хмуро уставясь на полковника Джонсона.

Падавший от люстры свет подчеркивал нежность черт его лица. Дэвид казался настолько юным, что трудно в нем было представить сына того сморщенного старика, что лежал мертвым наверху.

— Итак, джентльмены, — заговорил он, — чем я могу быть полезен?

— Насколько мне известно, мистер Ли, — начал полковник Джонсон, — сегодня после обеда в комнате вашего отца состоялась своего рода семейная встреча?

— Да, однако она не имела особого значения. Я хочу сказать, что это не было семейным советом или чем-нибудь в этом роде.