Росс Макдональд - Так они погибают

Ванная находилась рядом с небольшой прихожей, между спальней и гостиной. Я на мгновение остановился у двери в ванную, стараясь найти на внутренней стене выключатель. Но свет не загорелся. Вместо этого раздался мужской голос:

— Вы у меня на мушке, а меня не видите. Бросьте револьвер!

Я напряг зрение, всматриваясь в темноту ванной. Слабый свет отразился на металлической поверхности, но это были не краны. Выпущенный из моей руки револьвер грохнулся на пол.

— Вот так-то лучше, — произнес голос. — Теперь становитесь лицом к стене и поднимите руки над головой.

Я выполнил приказание. Высокий мужчина в широкополой черной шляпе вышел из темной комнаты. Он был тощий, как смерть. Его лицо имело могильный оттенок, кожа туго натянута на высоких острых скулах, синеватый рот приоткрыт. Сверкающие глаза и дуло пистолета были направлены на меня.

— Что вам здесь надо? — рявкнул он, открыв желтые зубы.

— Я должен спросить это у вас.

— Вопросы задаю я! Вы только отвечаете! — Наган кивнул в подтверждение.

— Джо просил заглянуть, выпить по рюмочке. Когда я постучал в дверь, она оказалась не заперта. Где все-таки Джо?

— Послушайте, приятель, вы можете вести себя и получше. Джо никого не приглашал на рюмку. Прошло уже три дня, как Джо уехал. И вряд ли вы заходите к другу, держа наготове эту пушку. — Он подтолкнул пинком мой револьвер в мою сторону. — Не поднимайте его.

— Ладно, — сказал я тоном юношеской искренности. — Тарантайн подвел меня. Он должен мне деньги.

В его бледных глазах промелькнул тусклый интерес.

— Это > же лучше. Какие деньги?

— Я опекаю молодого борца из Пасифик Пойнт. Тарантайн купил часть прав на него, но не заплатил.

— У вас получается лучше, да? Но вам надо будет еще поднапрячься. Вы поедете со мной.

Страна теней, подумал я, находится на другой стороне реки.

— Гае вы живете, в морге?

Его виски под черной шляпой были голые и впавшие, как у мертвеца. Тонкие, как бумага, ноздри белели, как клювик у снежной птички.

— Ведите себя спокойно, если хотите идти сами. Я могу сделать так, что вас понесут. Он быстро нагнулся, зацепил пальцами мой револьвер и опустил его в карман. У меня не было возможности напасть на него.

Он заставил меня идти впереди себя через гостиную.

— Вы здорово тут все перетряхнули, — бросил я. — Вам надо поступить на работу в психиатрическую больницу, чтоб щипать корпию.

— Я видел, как люди получают по заслугам, — сказал он сухо. — Те, которые слишком много болтают. — И он сильно двинул своим автоматическим пистолетом мне по почкам.

Мы спускались в лифте, как в вертикально поставленном гробу, потом, прижавшись друг к другу, как сиамские близнецы, прошли через безлюдный холл и вышли на улицу. Здания потемнели, приобретя ночные формы, и огни утратили домашний уют. Мой «охранник», шедший позади меня и несколько сбоку, направлялся к машине с шофером, которая ждала его на улице, посреди квартала.

Парень, сидевший за рулем, походил на сбежавшего с рудников бандита. На его шее раздулся карбункул. Он бросил тупой взгляд, когда я садился на заднее сиденье, и больше не обращал на меня внимания. Когда он включил фары, я увидел, что лобовое стекло отливает зеленовато-желтым оттенком — оно было пуленепробиваемым.

— К Доузеру? — буркнул водитель.

— Ты угадал.

Длинная черная машина рванула с места в карьер. Мой сопровождающий сидел в углу на заднем сиденье, держа пистолет на колене. Я находился в углу с другой стороны и думал о бригадном генерале, которого я знал в Кельне во время войны. Его любимым занятием была охота на акул в открытом океане без всякого снаряжения, если не считать маски и ножа. Никто в его штабе не мог понять, зачем он это делает. Однажды, когда он чуть не погиб, я спросил его об этом. Он сказал, что это дает ему закалку, чтобы справиться с человеческими существами. А вообще для генерала он был очень робким человеком.

Они привезли меня на вершину холма между Санта-Моникой и Пасифик Палисейдс. Узкая частная дорога для проезда одной машины отходила от автострады налево и спиралью поднималась на крутой склон. Наверху въезд преграждали металлические зеленые ворота. Водитель посигналил. Как бы автоматически реагируя на это, на телефонных столбах по бокам ворот вспыхнули дуговые фонари и осветили парадную часть дома. Это было широкое приземистое бунгало, окрашенное в кирпично-серый цвет. Несмотря на крышу из старой черепицы, оно походило на бетонное укрепление. Эту иллюзию довершил человек, который строевым шагом вышел из сторожки с обрезом в руках. Он приставил его к столбу, открыл ворота и махнул нам: проезжайте.

Входная дверь была оборудована открывающимся окошечком в форме отверстия для писем над бронзовой колотушкой, сделанной почему-то в виде спаренных лошадей. Курчавый привратник у окошечка сам открыл дверь. На нем был черный костюм метрдотеля с замызганной черной бабочкой, которая, возможно, была из кожи.

Бледнолицый шел за мной, а привратник шагал впереди по коридору, оклеенному полосатыми обоями красного, черного и золотистого цвета, как будто декоратор оформлял его под впечатлением от посещения комнаты смеха на карнавале. Мы вошли в ярко освещенную комнату с высоким потолком. Привратник посторонился, давая нам возможность пройти.

— Не распускай свой язык с Доузером, — пробормотал следовавший за мной парень и напомнил моей правой почке о том, что у него в руках наган.

Мужчина в вечернем голубом костюме стоял, поставив одну ногу на бронзовую ступеньку стойки бара длиной в двадцать футов, которая занимала большую часть противоположной стороны комнаты. Он подчеркнуто долго выжидал и затем медленно повернулся, давая понять, что может с одинаковой легкостью или поговорить со мной, или оставить одного. За стойкой, на стене из дубовых досок висело большое зеркало, окаймленное старомодной рамой с позолотой и завитками. В нем отражалось все содержимое комнаты: телевизионный приемник, вмонтированный в допотопные часы, игровой автомат для серебряных долларов, бильярдный стол в натуральную величину, а также французские окна до пола с левой стороны и плавательный бассейн за ними — все, что требуется джентльмену, чтобы развлечь своих друзей, если таковые у него есть. Я оглядел себя в это зеркало, и зрелище это произвело удручающее впечатление на меня: усталый человек в спортивном костюме, без шляпы, с двумя вооруженными бандитами по бокам, к которому по отполированному полу приближался хозяин этих бандитов. Я разозлился. Голова хряка с Чаннел-Айленд, висевшая на стене над романтическим зеркалом, сделала мне презрительную гримасу, я ответил ей тем же.