Уилки Коллинз - Закон и жена

— Служанка сказала госпоже; нет, госпожа сказала служанке: — Покажи ему это письмо. Это должно, должно сделать. — Служанка ответила: — Нет, не должно, не покажу. Это нелепо. Пусть он страдает. Мы поможем ему вывернуться. — Покажи. Нет, пусть будет, что будет, покажи. — Госпожа сказала…

Он остановился и несколько раз провел рукою перед глазами, как бы отстраняя какое-то видение.

— Кто говорил последний, госпожа или служанка? — продолжал он. — Госпожа? Нет, это служанка говорит так громко, твердо. Негодяи, прочь от стола, здесь дневник. Номер девять, Кальдериго, спросить Денди. Вам дневника не получить. Я скажу вам секрет на ухо. Дневник приведет его к виселице. Я не хочу, чтобы он был повешен. Как осмеливаетесь вы дотрагиваться до моего кресла? Мое кресло — второе я. Как осмеливаетесь дотрагиваться до меня!

Последние слова озарили меня светом. Я читала эти самые слова в отчете о процессе в показаниях помощника шерифа. Мизеримус Декстер употребил эти самые выражения, когда он старался не допустить чиновников к осмотру бумаг моего мужа и его выпроводили вместе с креслом из комнаты. Теперь не было никакого сомнения, что мысли его сосредоточились на событии в Гленинче!

Ариель не давала ему перевести духу, она настоятельно требовала сказку:

— Зачем вы остановились, господин? Продолжайте, продолжайте, расскажите нам, что сказала госпожа служанке.

Он слегка засмеялся и передразнил ее:

— Что сказала госпожа служанке? — Потом заговорил быстро и бессвязно: — Госпожа сказала служанке: — Мы его выпутали из беды. Где же письмо? Теперь можно сжечь его. Нет огня в камине, нет спичек в коробочке. Весь дом вверх дном. Слуги разбежались. Разорви его, брось в корзинку, смешай с ненужными бумагами. Выброси их все, чтобы они исчезли навсегда. О Сара, Сара, Сара! Исчезли навсегда!

Ариель, хлопая в ладоши, повторила за ним:

— Сара, Сара, Сара! Исчезли навсегда. Это хорошо, господин, только скажите нам, кто была эта Сара.

Его губы шевелились, но голос до того ослаб, что я едва могла расслышать его слова. Он снова начал твердить:

— Служанка сказала госпоже, нет, госпожа сказала служанке…

Он внезапно остановился и привскочил в кресле, всплеснул обеими руками и жутко и громко закричал и захохотал:

— Ха, ха, ха! Как это забавно! Что же вы не смеетесь? Смешно! Смешно! Ха, ха, ха!

Он упал на спинку кресла. Звонкий, страшный хохот перешел мало-помалу в тихое рыдание. Он тяжело дышал. Бессмысленный, ничего не видящий взор был уставлен в потолок, на губах точно застыла неподвижная улыбка. Вот она, Немезида! Предсказание исполнилось, Декстер сошел с ума.

Когда я пришла в себя от первого потрясения, я почувствовала сострадание к несчастному. Вся дрожа, ничего не видя и не думая ни о чем, кроме жалкого существа, лежавшего в кресле, я бросилась к нему на помощь. Я хотела призвать его к жизни, привести в сознание, если это было еще возможно. Но не успела я сделать и одного шага, как почувствовала, что меня обхватили чьи-то руки и тянут назад.

— Разве вы слепы? — вскричал Бенджамин, направляя меня к двери. — Посмотрите!

Я оглянулась.

Ариель прежде меня поспела к нему. Она приподняла своего господина и обняла его одной рукой, в другой же у нее была индийская палица, которую она выхватила из коллекции восточного оружия, висевшего над камином, и теперь с яростью ею размахивала. Несчастное создание совершенно преобразилось. Ее тупые глаза сверкали, как у дикого зверя. Зубы ее стучали.

— Вы сделали это! — кричала она мне в исступлении, размахивая палицей. — Подойдите только, и я размозжу вам голову, не оставлю у вас ни одной живой косточки!

Бенджамин одной рукой держал меня, другой отворил дверь. Я предоставила ему делать со мною что угодно, Ариель точно очаровала меня, я не могла оторвать от нее глаз. Ее ярость утихла, когда она увидела, что мы удаляемся. Она бросила палицу, обняла Декстера обеими руками и, припав головой к его груди, плакала и рыдала над ним.

— Господин! Господин! Они никогда больше не будут сердить вас. Посмотрите на меня. Посмейтесь надо мною. Скажите: какая ты дура, Ариель! Придите в себя!

Бенджамин увлек меня в соседнюю комнату, и я услышала жалобный вопль бедного создания, которое любило его с верностью собаки и преданностью женщины. Тяжелая дверь захлопнулась за ними, я очутилась в приемной и долго плакала, как беспомощный ребенок, припав к своему старому другу.

Бенджамин запер дверь на ключ.

— Не о чем плакать, — сказал он спокойно. — Вам следует скорее возблагодарить Бога за то, что вы вышли из той комнаты целы и невредимы. Пойдемте.

Он вынул ключ из замка, и мы спустились вниз в прихожую. После минутного размышления он отворил наружную дверь. Садовник работал в саду.

— Ваш господин очень болен, — сказал ему Бенджамин, — и женщина, которая находится с ним, совсем потеряла голову, если у нее когда-нибудь она была. Где поблизости живет доктор?

Преданность этого человека Декстеру выразилась так же грубо, как и преданность Ариели. Он с криком бросил лопату.

— Господин мой нездоров?! Я сейчас же бегу за доктором, вы не успеете оглянуться, как я приведу его.

— Скажите доктору, чтобы он взял с собой кого-нибудь, — прибавил Бенджамин. — Ему нужен помощник.

Садовник сердито обернулся:

— Я могу помочь и никого другого не допущу.

Он ушел. Я села в прихожей на стул и старалась взять себя в руки — Бенджамин ходил взад и вперед по комнате, погруженный в свои мысли.

— Оба так любят его, — пробормотал он. — Полуобезьяна, получеловек, а оба любят его. Это меня поражает.

Садовник вскоре возвратился с доктором, спокойным и решительным человеком. Бенджамин пошел к нему навстречу.

— У меня ключ, — сказал он, — не пойти ли мне с вами.

Ничего не отвечая, доктор отвел Бенджамина в сторону, там они тихо между собой переговорили. После этого доктор сказал:

— Дайте мне ключ. Вы, пожалуй, не принесете там никакой пользы, можете только раздражить ее.

При этих словах он кивнул садовнику и направился к лестнице, когда я остановила его вопросом:

— Могу я остаться в прихожей, сударь? Меня очень беспокоит, чем все это кончится.

Прежде чем ответить, он внимательно посмотрел на меня.

— Вам лучше было бы отправиться домой, сударыня, — сказал он. — Садовник знает ваш адрес?

— Да, сударь.

— Прекрасно. Я уведомлю вас обо всем через садовника. Послушайтесь моего совета, поезжайте домой.

Бенджамин взял меня за руку; я оглянулась и видела, как доктор с садовником поднялись на верхний этаж.

— Не будем обращать внимания на слова доктора, — прошептала я. — Подождем в саду.

Бенджамин ни за что не хотел ослушаться доктора.

— Я отвезу вас домой, — твердо сказал он.