Патриция Мойес - Идеальное убийство

– Верно.

– И в вашей теплице полно всяких инсектицидов…

– Да ладно вам! Уж не думаете ли вы, что Крис умерла от этого?

– Мне понадобится ключ от теплицы, – настаивал инспектор. – Он у вас?

– Да, но будьте осторожны.

– А если бы вы узнали, что один флакон с инсектицидом оказался на кухне рядом с подарками?

– Этого не может быть!

– Кстати, какой был ваш подарок? Долли покраснела.

– Карты. Крис любила эту игру… – Она вдруг расплакалась. Инспектор отпустил ее, и она ушла в свою комнату.

– А теперь я хочу поговорить с мадам Дюваль, – сказал инспектор.

Примроуз была очень печальна. Она отвечала на вопросы почти шепотом. Дошло и до торта. Примроуз едва сдерживала слезы.

– Этот ужасный торт… Лучше бы я его никогда не видела…

– Вы думаете, что торт был отравлен? – спросил инспектор.

– Нет! Но люди так подумают. – Она закрыла лицо платком. – О, это ужасно!

В конце концов, мадам разрыдалась, как и Долли. Сэндпорт спросил, не надо ли ее проводить. Примроуз потрясла головой и выбежала из комнаты.

Даффи Швахеймер, наоборот, была очень спокойна. Она села напротив инспектора и, прежде чем он успел открыть рот, произнесла:

– Давайте закончим с этим делом побыстрее, инспектор. Я – миссис Швахеймер, и мой муж – миллионер. Так что, наследство для меня ничего не значит. Вы улавливаете мою мысль, инспектор, или я говорю слишком быстро?

– Продолжайте, миссис Швахеймер, – вежливо ответил Сэндпорт, зачарованно глядя на огромную изумрудную брошь на ее груди.

– Мы привезли шампанское в подарок. Всегда так делали. Но чуть не забыли в этот раз. Я вовремя напомнила Чаку. Если вы думаете, что мы подсыпали яд в одну из бутылок…

– Мне и в голову это не приходило, миссис Швахеймер. Шампанское – вне подозрений.

– В таком случае, мы с мужем немедленно возвращаемся в Париж.

– Вы не собираетесь присутствовать на похоронах?

– Нет.

– Ах, так… Ну, что ж, мы попробуем решить этот вопрос. Даффи встала резко.

– Мы уезжаем завтра! Я передам вам наш адрес в Париже. – Она вышла из комнаты, оставив за собой запах дорогих духов.

– Ну, и пора пригласить самого мистера Швахеймера, – вздохнул Сэндпорт.

Интервью с Чаком было коротким. Он хотел бы помочь следствию, но ничего не мог добавить к уже сказанному. Сэндпорт поблагодарил его и отпустил.

Затем вызвали Вайолет. Кажется, из всех дочерей леди Балаклавы она одна испытывала неподдельное горе.

– Я понимаю ваши чувства, – сказал инспектор, – но и вы поймите, что идет следствие.

– Конечно.

– Ваш муж привез в подарок розы, не так ли?

– Да, – чуть слышно ответила Вайолет. – Две дюжины роз.

– Он ведь – садовод?

– Да.

– Значит… – засмеялся Сэндпорт, – полагаю, вы знакомы с действием разных инсектицидов?

Вайолет покачала головой.

– Нет. Пит занимается цветами. Я не заглядываю в его теплицы. Но… – Она вздрогнула. – Неужели вы думаете?..

– Ну, что вы, мэм. Это – просто технический вопрос.

– Значит, вам известно, чем отравилась мать! Сэндпорт откашлялся.

– Строго говоря, мэм, еще нет. Мы не знаем наверняка. Но скоро поступят данные.

– Бедная мама, – вздохнула Вайолет. – Она всегда верила в судьбу.

– Грустная история, мэм. Вы, кажется, прибыли сюда днем? Что вы делали до обеда?

– Гуляли с Питом в лесу. Вернулись около пяти, как раз чтобы принять ванну и переодеться.

– А вы знаете, что ваш муж был в теплице? Вайолет не смутилась.

– Он хотел поговорить с Долли. Муж очень уважает ее, она тоже – опытный цветовод. Пит ван дер Ховен больше волновался за жену, чем за себя. Сэндпорт с трудом направлял

беседу в нужное русло.

– Я сразу заявил ей, что этот инсектицид очень опасен, – сказал Пит. – А Долли ответила, что держит его в теплице, и рассмеялась.

– Вы видели инсектицид в теплице?

– Да, я заметил один флакон. А затем пошел к моей Вайолет. Она была так счастлива, что снова в Англии, со своей матерью. И вот теперь…

Сэндпорт махнул рукой и отпустил его.

Для полноты картины Сэндпорт задал несколько вопросов Эмми. Наконец, он закрыл свой блокнот и сказал Генри:

– На сегодня, пожалуй, все. Моя версия – торт был отравлен.

– Убийство ради денег?

– А что еще?

– Не знаю. Я просто спрашиваю.

– Да, по-моему мнению, мы должны особое внимание обратить на мисс Трип и на миссис ван дер Ховен. У одной была возможность, а у другой – мотив. – Он встал и пошел к двери. – До завтра. Утром дело прояснится.

Но утром ничего не прояснилось. В семь часов позвонил инспектор Сэндпорт.

– Инспектор Тиббет?

– Да.

– Это – Сэндпорт, сэр. У меня для вас очень любопытная новость. Мне только что сообщили. Через полчаса я буду на работе.

– Я зайду к вам в полицейский участок.

Обрывки тумана еще путались в деревьях рядом со станцией, в двух шагах от которой был полицейский участок. Сэндпорт сидел за своим столом и ждал Генри.

– Вот, – сказал он, подвинув бумаги на столе. – Это – заключение патологоанатома. Ничего.

– Что значит – ничего? – спросил Генри.

– Никаких следов яда. Ни в шампанском, ни в торте, ни в розах. И в теле яд не обнаружен.

– Но… это невозможно! Какая в таком случае причина смерти?

– Они не знают, – прорычал Сэндпорт. – То есть… – Он порылся в отчете. – Тут написана всякая ерунда. Резкое сокращение горла, шок… коллапс… В общем, весь их медицинский словарь. Главное, что они не знают причин этих симптомов. Такая строчка, например, –

«очень редкий вид аллергии». Получается, что мы с вами можем вздохнуть спокойно. Просто «естественная смерть».

Эмми, в бежевых шелковых брюках и в белой блузке, хлопотала у плиты на кухне. Увидев мужа, она улыбнулась и махнула рукой. Они сели за стол.

– Ты видел Сэндпорта, дорогой? Уже есть новости?

– Видел, – сказал Генри. – Есть.

– Отравление?

– Нет.

– Яд был в торте, или… – Она замолчала. – Что ты сказал?

– Никакого яда. Ничего.

– Но от чего она умерла?

– Резкое сокращение горла. Шок. Коллапс… Так сказал врач.

– Он – сумасшедший!

– Наверное, он сам себе не верит. Но яда нет. Ни малейшего следа.

– Что же теперь делать?

– Я сообщил начальству. Есть идея остаться здесь. Эмми кивнула.

– Правильно. Как ты думаешь, Долли согласится?

– Не уверен, что это будет решать Долли. А ты видела ее сегодня?

В это время вошла она сама. Казалось, Долли постарела лет на десять.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Готовите себе завтрак? Это хорошо.

– Хотите кофе? – предложила Эмми.

– Спасибо, – ответила Долли. – Я неважно себя чувствую. Должно быть, эти чертовы таблетки. Извините.

– Вы пережили страшный шок, Долли, – пробормотала Эмми. – Теперь вам надо подкрепить свои силы.