Жаклин Уинспир - Мейси Доббс. Одного поля ягоды

— Да, да! Он тоже получил отпуск!

И сроки — с пятнадцатого по двадцатое апреля — были почти теми же, что у нее. Они проведут два дня вместе. Целых два дня.

Айрис улыбнулась и покачала головой. О, как изменилась эта девушка. Не в работе. Мастерство и сочувствие, которые она вкладывала в свое дело, были, как всегда, бесспорны. Но эта радость, это возбуждение представляли собой нечто новое.

— Доббс, я считаю, что ты становишься нормальной девушкой!

— Чепуха! Я всегда была нормальной, — ответила Мейси, продолжая читать письмо Саймона.

— Нет, не была. Я знаю. Ты воспринимала жизнь слишком уж серьезно.

Айрис потянулась за своей накидкой и содрогнулась.

— А в эти времена, Мейси, нельзя так. К работе — да, нужно относиться серьезно, а ко всему прочему — нет, иначе это сведет тебя с ума.

Айрис старательно надела шапочку, чтобы красный крест находился точно посередине, а угол льняного квадрата сзади — между лопатками.

— Ну, готова?

— Да.

— Отлично. Пошли работать.

Казалось, недели тянулись бесконечно, однако когда Мейси мысленно обратилась ко времени, прошедшему от получения отпускных документов до того, как поднялась на борт судна, чтобы плыть обратно в Фолкстон, ей показалось, что оно пролетело. Мейси поставила сумки и отправилась на поиски горячего какао и торта. Она почти боялась начала отпуска, ведь это означало, что уже на следующей неделе она снова будет во Франции. Отпуск кончится.

Переправа через Ла-Манш оказалась спокойнее, чем в прошлый раз. Да, море не походило на мельничный пруд, но такой сильной качки не было и волны не перехлестывали через борт. Мейси тошнило не так часто, но давление во лбу заставило ее держаться за поручень и отсчитывать одну четверть часа за другой, пока не показалась земля. Мейси начала глубоко дышать, с нетерпением ожидая, когда соленость моря сменится чистым воздухом графства Кент.

О, как ей хотелось увидеть отца, окунуться в теплую, насыщенную паром атмосферу кухни миссис Кроуфорд! Во Франции она мечтала о Кенте, о яблоневых садах в полном цвету, о примулах и колокольчиках, о плавно расстилающейся перед ней сельской местности.

Она очень хотела оказаться дома. И не могла дождаться встречи с Саймоном.

Мейси вышла из каюты, спустилась по сходням и направилась к портовым постройкам. В главном зале ожидания она увидела отца — тот мял в руках кепку и с беспокойством вглядывался в море лиц. Протиснувшись через толпу людей, Мейси взяла отца за руку.

— Папа! Что ты здесь делаешь?

— Дорогая моя девочка! Разве я мог спокойно дожидаться, пока ты доберешься до Чел стона? Поэтому взял выходной и приехал встретить тебя с парохода. Господи, сколько здесь людей! Давай мне свою сумку и пошли отсюда. Всегда терпеть не мог толпу, даже на рынке.

Мейси засмеялась и, по-прежнему крепко держа отца за руку, пошла следом за ним к железнодорожной станции.

Дорога заняла у них два часа езды поездом до Торн-бриджа, потом по местной ветке до Челстона. В поле напротив станции паслась Персефона, телега стояла внутри у самых ворот.

— Одну минутку, дочка. Я быстро. Начальник станции позволил мне оставить здесь Персефону. Конечно, это не шикарный автомобиль, но, думаю, ты будешь довольна поездкой домой на старой телеге.

— Конечно, папа.

Какое-то время они ехали молча, Фрэнки Доббс обнимал дочь за плечи.

— Даже не знаю, что сказать тебе, дочка. Ты наверняка не хочешь говорить об этом со мной, так ведь?

— Нет. Не сейчас, папа. Я приехала ненадолго. Скоро возвращаться обратно.

— И сколько я буду тебя видеть?

Фрэнки искоса посмотрел на Мейси.

— Знаешь, я хочу встретиться с другом, пока нахожусь в отпуске. Но весь завтрашний день наш.

— И только? Черт возьми, этот капитан Линч, должно быть, интересный человек.

Мейси повернулась к отцу.

— Откуда ты знаешь?

— Будет, будет. Не гони коней, юная леди. Ты все равно моя девочка, это факт.

Фрэнки улыбнулся ей.

— Дома тебя ждет письмо. Адресованное мисс Доббс из поместья Челстон. На обороте конверта напечатано его имя. Очень шикарно. Он знает, что твой старый папа — грум, так ведь?

— Да. Он знает, папа. Знает, кто ты и кто я.

— Хорошо. Тогда все в порядке. Ожидаю знакомства с этим человеком.

— Ну, не знаю…

Фрэнки снова обнял Мейси за плечи, и под защитой объятия и любви отца она заснула так крепко, как не спала со дня отправки во Францию.

— Ну и ну! Только посмотри на себя. Одни кожа да кости, Мейси, одни кожа да кости!

Миссис Кроуфорд притянула девушку к себе, потом отодвинула, чтобы осмотреть с головы до ног.

— Хороший обед, вот что тебе нужно, моя девочка. Слава Богу, теперь мы все здесь, с тех пор как ее светлость сказала, что в Лондоне слишком опасно из-за налетов «цеппелинов».

Едва Мейси слезла с отцовской телеги, как начались «с возвращением домой!». Одно приветствие следовало за другим. Ее сразу же пригласили в гостиную для встречи с леди Роуэн. Краткий отпуск уже превращался в сумятицу, но следующий день Мейси провела только с отцом.

Фрэнки Доббс и Мейси вместе чистили лошадей, гуляли по ферме, строили предположения об урожае яблок, который наверняка станет результатом обилия прекрасных белых цветов. А сидя одна в челстонском саду, Мейси думала о войне, о том, какую радость могут доставить душе эти цветы, когда стоит лишь встать на утесе над Ла-Маншем, и услышишь грохот орудий на полях сражений во Франции.

На второй день отпуска Мейси должна была встретиться в Лондоне с Саймоном, о встрече они условились в письмах, курсирующих между их медицинскими пунктами во Франции. Она познакомится с его родителями в семейном лондонском доме. Они оба знали, что Саймон не должен предлагать ей остаться в его доме. Такое предложение последует только после более формальной встречи за обедом, приглашение на который пришло от миссис Линч и вместе с письмом Саймона ждало Мейси в Челстоне. Саймон писал, что не может дождаться встречи с ней.

Фрэнки Доббс проводил Мейси на станцию, и они в неловкости стояли на платформе, дожидаясь местного поезда.

— Смотри не переутомляйся. Миссис Кроуфорд права. У тебя одни кожа да кости. Ты совсем как твоя мать — высокий стакан в платье.

— Папа, я съем все у них в доме.

— И береги себя, Мейси. С этим парнем я не знаком, но раз тебя пригласили его родные, я уверен, что он хороший человек. И врач к тому же! Но береги себя.

— Папа, я вернусь вечерним поездом…

— Мейси. Я думаю вот о чем. — Фрэнки Доббс приложил ладонь к тому месту, где еще не улеглось горе по умершей жене. — Я говорю о твоем сердце, дочка. Береги свое сердце.

Когда поезд пришел на станцию Чаринг-Кросс, ярко светило солнце. Мейси взглянула на свое лицо в зеркале на перегородке между вагонами. Раньше она не особенно беспокоилась о внешности, но это был особый случай. Важный.