Жорж Сименон - Ночь на перекрестке

— Кто?

— Именно об этом я и хотел вас спросить.

— А откуда же мне это знать?

— Сегодня утром граммофон находился внизу.

— Ну, знаете!.. Каким образом, вы хотите, чтобы… Послушайте, комиссар!.. Надеюсь, меня-то вы не подозреваете?.. У вас какой-то странный вид… Где Карл?..

— Повторяю, он пересек границу.

— Неправда! Этого не может быть! Зачем ему пересекать границу?.. Это глупо!.. Что бы я делала одна?..

Поведение Эльзы сбивало Мегрэ с толку. Она не жестикулировала, не повышала голос, но в то же время она была полна какой-то патетики. Ее глаза выражали и смятение, и растерянность, и мольбу.

— Скажите мне правду, комиссар!.. Ведь Карл не виновен, как вы считаете?.. Если он совершил преступление, то он безумен!.. Я не могу в это поверить!.. Мне страшно… В его семье…

— Есть сумасшедшие? Она отвернулась.

— Да… Его дедушка… Он умер от приступа безумия… Одна из теток и сейчас находится в клинике для умалишенных… Но это к Карлу не относится!.. Нет! Я его знаю…

— Вы не обедали?..

Она вздрогнула, огляделась вокруг и с удивлением ответила:

— Нет!

— А есть хотите?.. Уже три часа.

— Да, мне кажется, что я голодна…

— Тогда идите обедать… Вам больше нет смысла сидеть тут взаперти… Брат не вернется…

— Неправда!.. Он вернется!.. Не может быть, чтобы он оставил меня одну…

— Пойдемте…

Мегрэ уже направился в коридор. Он продолжал курить, хмуря брови и следя взглядом за Эльзой.

В коридоре, проходя мимо, она слегка коснулась его, но он даже не обратил на это внимания. Внизу Эльза казалась еще более растерянной.

— Меня всегда кормил Карл… Даже не знаю, есть ли тут что-нибудь из продуктов…

Ей все же удалось отыскать на кухне банку сгущенного молока и несколько кусков хлеба.

— Не могу есть… У меня слишком разошлись нервы… Оставьте меня одну!.. Нет! Не уходите… Этот дом мне всегда казался ужасным… Что это там?

Она показала пальцем через стеклянную дверь на какое-то животное, клубком свернувшееся на дорожке в парке. Это был самый обыкновенный кот.

— Ненавижу животных! Ненавижу деревню! Здесь полно шума, я постоянно вздрагиваю от каких-то непонятных звуков… А по ночам еще эта сова, которая так ужасно кричит…

Эльза, похоже, боялась и дверей, потому что глядела на них так, словно ждала, что откуда-то вот-вот появятся враги.

— Одна я не буду здесь ночевать… Не могу!

— В доме есть телефон?

— Нет!.. Брат хотел его поставить… Но для нас это слишком дорого… Вы можете себе представить?… Мы живем в таком громадном доме с парком в несколько гектаров и не можем себе позволить иметь телефон, электричество и даже нанять для уборки прислугу!.. Таков уж Карл!.. Весь в своего отца!..

И она нервно рассмеялась. Смех продолжался долго, она никак не могла успокоиться, а когда это удалось, грудь ее высоко вздымалась, в глазах появилось беспокойство.

— Что с вами?.. Что вас так рассмешило?..

— Ничего!.. Не обращайте на меня внимания… Мне просто вспомнилось наше детство, воспитатели Карла, тот наш замок, слуги, визиты, кареты, запряженные четверкой лошадей… А здесь!..

Опрокинув нечаянно банку из-под молока, она поднялась из-за стола, подошла к стеклянной двери, прислонилась к ней лбом и уставилась взглядом на крыльцо, залитое солнечными лучами.

— На сегодняшнюю ночь я подыщу для вас охранника…

— Да, это было бы хорошо… Хотя, нет! Мне не нужно охранника… Хочу, чтобы вы сами пришли сюда, комиссар! А то мне все равно будет страшно…

Нельзя было понять — смеялась ли она или плакала? Она задыхалась, все ее тело сотрясала дрожь.

Ее состояние можно было принять за смех, но скорее всего с ней случился нервный припадок.

— Не оставляйте меня одну…

— Мне же нужно работать.

— Но ведь Карл бежал!

— Вы думаете, что он виновен?

— Не знаю! Теперь я не знаю, что и думать… Если он бежал…

— Вы хотите, чтобы я вас опять запер в комнате?

— Нет! Я хочу, если это возможно, уйти завтра утром из этого дома, покинуть этот перекресток… Хочу поехать в Париж, где на улицах много людей, где ключом бьет жизнь… В деревне мне страшно… Я не знаю…

Внезапно она спросила:

— А Карла могут арестовать в Бельгии?

— Мы предъявим мандат на его выдачу.

— Это невероятно… когда я думаю, что еще три дня назад…

Она обхватила голову обеими руками, отчего ее белокурые волосы взъерошились.

Мегрэ вышел на крыльцо.

— До скорой встречи, мадемуазель.

Он удалился с облегчением, но где-то в глубине души ему было жалко Эльзу.

Люка, ожидая комиссара, прогуливался взад и вперед вдоль шоссе.

— Что нового?

— Новостей нет!.. Ко мне подходил страховой агент, чтобы спросить, когда ему вернут машину.

Мосье Мишоннэ предпочел обратиться к Люка, а не к Мегрэ. Он находился в садике возле виллы, наблюдая за полицейскими.

— Ему что, делать больше нечего?

— Он утверждает, что без машины не может посещать своих клиентов… Говорит, что потребует от нас возместить причиненный ущерб…

У бензоколонок стояли небольшой грузовик и спортивная машина.

— Кто не очень-то утруждает себя работой, — заметил Люка, — так это владелец гаража!.. Похоже, деньги плывут к нему рекой… Лавочка открыта днем и ночью…

— У тебя есть табак?

Солнце, заливавшее все вокруг, было слишком ярким. Мегрэ чувствовал себе утомленным. Вытирая пот со лба, он тихо проговорил:

— Пойду посплю часок… А сегодня вечером посмотрим… Когда он поравнялся с гаражом, мосье Оскар окликнул его:

— Не желаете выпить немного вина, комиссар?.. Вот столечко!.. Совсем чуть-чуть и по-быстрому!..

— Не сейчас!

Судя по голосам, которые доносились с виллы, супруги Мишоннэ ссорились.

В пять часов дня комиссара разбудил Люка и вручил ему телеграмму, полученную из бельгийской полиции:

«ЗА ИСААКОМ ГОЛЬДБЕРГОМ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ ВЕЛОСЬ НАБЛЮДЕНИЕ ТАК КАК ОН ЖИЛ ЯВНО НЕ ПО СРЕДСТВАМ ТЧК ПРЕЖДЕ ВСЕГО ЮВЕЛИРА ПОДОЗРЕВАЛИ В СПЕКУЛЯЦИИ КРАДЕНЫМИ ДРАГОЦЕННОСТЯМИ ТЧК ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕТ ТЧК ПОЕЗДКА ВО ФРАНЦИЮ СОВПАДАЕТ С КРАЖЕЙ НА ДВА МИЛЛИОНА ДРАГОЦЕННОСТЕЙ СОВЕРШЕННОЙ В ЛОНДОНЕ ДВЕ НЕДЕЛИ НАЗАД ТЧК В АНОНИМНОМ ПИСЬМЕ УТВЕРЖДАЛОСЬ ЧТО ДРАГОЦЕННОСТИ БЫЛИ В АНВЕРЕ ТЧК ТАМ ВИДЕЛИ ДВУХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ВОРОВ КОТОРЫЕ СОРИЛИ ДЕНЬГАМИ ТЧК ПОЛАГАЕМ ЧТО ГОЛЬДБЕРГ ПЕРЕКУПИЛ УКРАДЕННЫЕ АЛМАЗЫ И ПОЕХАЛ ВО ФРАНЦИЮ ЧТОБЫ ИХ СБЫТЬ ТЧК ЗАТРЕБУЙТЕ ОПИСАНИЕ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ В СКОТЛАНД ЯРДЕ».

Еще не проснувшийся окончательно, Мегрэ сунул телеграмму в карман и спросил:

— Есть еще какие-нибудь новости?

— Нет. Все это время я вел наблюдение за перекрестком. Увидел принарядившегося владельца гаража и спросил, куда он собрался. Оказывается, раз в неделю они с женой отправляются в Париж, чтобы поужинать, а затем сходить в театр. Заночуют в гостинице и вернутся только завтра…