Жорж Сименон - Ночь на перекрестке

— Карла-то хорошо стерегут? — кивнула Эльза в сторону комнаты раненого. — Он ведь бывает еще более бешеным, чем Мишоннэ!.. Вы можете курить здесь свою трубку…

Она налила в таз воды, спокойно сняла платье и осталась в одной комбинации, вовсе не стесняясь комиссара и не пытаясь его соблазнить.

Мегрэ вспомнил свой первый визит в этот дом. Тогда Эльза казалась загадочной, роковой женщиной. Она старалась быть похожей на кинозвезду и умело создавала вокруг себя атмосферу, в которой любой мужчина мог бы потерять голову.

Неужели она была настолько испорченной и намеренно лгала Мегрэ, рассказывая о родительском замке, о няньках и гувернантках, о строгом отце?

Теперь у комиссара не осталось никаких сомнений! Один красноречивый жест Эльзы объяснял больше, чем все слова: то, как она сняла с себя платье, как рассматривала себя в зеркале, прежде чем умыться.

Перед комиссаром была простая вульгарная девица, пышущая здоровьем и немало повидавшая в жизни.

— Признайтесь, вы мне поверили!

— Ненадолго!..

Она вытерла лицо концом махрового полотенца.

— Не хвастайтесь… Еще вчера, когда у меня чуть обнажилась грудь, у вас пересохло в горле, а на лбу выступил пот, и вы выглядели таким добрым толстяком… Теперь-то, конечно, вас уже ничто не соблазнит… И все же я вовсе недурна…

Эльза выпятила грудь, явно любуясь своим гибким, едва прикрытым телом.

— Кстати, как вы обо всем догадались? В чем была моя ошибка?

— Вы совершили их несколько…

— Каких?

— Например, вы слишком много рассказывали о замке и парке… Когда кто-нибудь действительно живет в замке, то называет его чаще домом или имением…

Эльза раздвинула занавеску и рассматривала висевшие на вешалке платья, не зная, какое из них выбрать.

— Вы, конечно, повезете меня в Париж!.. Там ведь будут фотографы!.. Как вы думаете, это зеленое платье мне пойдет?..

Эльза приложила его к себе, оценивая, как будет в нем выглядеть.

— Нет!.. Черное подойдет больше… Вы не дадите мне огня?..

Эльза рассмеялась, заметив смущение комиссара, когда она подошла к нему, чтобы прикурить сигарету.

— Ладно, я уже одеваюсь… Ну и умора, вы не находите?..

Простые слова, употребляемые Эльзой, придавали особый колорит ее акценту.

— Когда вы стали любовницей Карла Андерсена?

— Я не любовница, а его жена…

Она подкрасила черным карандашом ресницы, оживила румяна на щеках.

— Вы поженились в Дании?

— Вот видите, вы еще ничего не знаете!.. И не рассчитывайте на то, что я вам все расскажу… Настаивать на этом было бы подло… Впрочем, долго вы меня не продержите… Когда после ареста проходят через отдел опознания?..

— Вы пройдете через него сразу же…

— Вам же хуже будет!.. Там выяснится, что на самом деле я Берта Крулль и что вот уже более трех лет полиция Копенгагена разыскивает меня, чтобы арестовать… Датское правительство потребует моей выдачи… Ну вот! Я и готова… А теперь позвольте мне что-нибудь перекусить… Вам не кажется, что здесь душно?..

Эльза подошла к окну, открыла его и вернулась к двери. Мегрэ вышел из комнаты первым. Вдруг за его спиной датчанка защелкнула дверной замок и бросилась к окну.

Если бы Мегрэ весил меньше, она наверняка бы убежала. Не медля ни секунды, комиссар всей тяжестью тела ударил в дверь и сорвал ее с петель.

Эльза уже взобралась на подоконник, но прыгать вниз не решалась.

— Опоздали! — произнес комиссар.

Она повернулась к нему, и он увидел, что грудь ее высоко вздымается, а на лбу выступили капли пота.

— И зачем только я так тщательно приводила свой туалет в порядок! — сказала Эльза, показывая разорванное платье.

— Вы обещаете мне, что больше не попытаетесь бежать?

— Нет, не обещаю!

— В таком случае предупреждаю — буду стрелять при малейшем подозрительном движении… Мегрэ вынул револьвер. Проходя мимо комнаты Карла, Эльза спросила:

— Как вы считаете, он выкарабкается?.. Ему ведь влепили две пули, не так ли?

Мегрэ внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, как же она действительно относится к Андерсену. Комиссару показалось, что ее лицо и голос выражали смесь жалости и злости.

— Он тоже виноват! — заключила Эльза, как бы себе в оправдание. — Только бы найти что-нибудь поесть в этом доме…

Комиссар прошел за ней на кухню, где молодая женщина порылась в стенных шкафах и отыскала банку лангустов.

— Вы не откроете ее?.. Да открывайте же… Обещаю, что не сбегу в этот момент…

Между ними установились какие-то довольно странные приятельские отношения, и Мегрэ это нравилось. Это было что-то похожее на близость, не лишенную оттенка двусмысленности.

Эльза явно забавлялась с этим невозмутимым и в то же время решительным толстяком, который разгадал ее игру. Комиссару же, похоже, было приятно ощущать некоторую интимность, возникшую между ними.

— Готово, банка открыта… Ешьте быстрее…

— Что, нам уже пора уезжать?

— Я пока и сам не знаю, когда мы поедем…

— Кстати, что вам удалось обнаружить?

— Это не имеет значения…

— Вы увезете с собой и этого дурака Мишоннэ?.. Он так меня напугал… Там, в колодце, я уже совсем решила, что мне пришел конец… Он душил меня изо всех сил…

— Вы были его любовницей?

Она пожала плечами, словно такая деталь казалась ей несущественной.

— А мосье Оскар?

— Что вы имеете в виду?

— Он тоже был вашим любовником?

— Разбирайтесь во всем сами… Мне хватит того, что меня ожидает… Пять лет тюрьмы в Дании за участие в вооруженном ограблении и за сопротивление властям… Это тогда мне влепили сюда пулю…

Она показала на правую грудь.

— А остальное пусть доказывают здешние полицейские!

— Где вы познакомились с Исааком Гольдбергом?

— На этот вопрос я не буду отвечать…

— И тем не менее вам придется обо всем рассказать.

— Хотела бы я посмотреть, как вам удастся заставить меня заговорить…

Отвечая на вопросы комиссара, она продолжала есть лангуста без хлеба, так как на кухне его не нашлось. Из гостиной доносился звук шагов полицейского, сторожившего Мишоннэ. Тот сидел, развалившись в кресле.

Перед решеткой парка притормозили две машины. Ворота открыли, и машины, объехав дом вокруг, остановились у крыльца.

В первой сидели инспектор, два жандарма, а также мосье Оскар с женой.

В другой машине, такси из Парижа, второй инспектор охранял еще одного задержанного беглеца.

На руках всех арестованных были надеты наручники, но держались они спокойно, лишь у жены владельца гаража глаза были заплаканы.

Мегрэ провел Эльзу в гостиную, где Мишоннэ снова попытался броситься на нее.

Туда же ввели остальных. Мосье Оскар принял непринужденный вид, как будто ему было на все наплевать, но, увидев Эльзу и страхового агента, он поморщился. Тип, похожий на итальянца, хорохорился.