Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе

– В другие места, вы, может быть, и делать добро, но только не здесь.

– Но чем же вам не нравятся наши дела здесь?

– Убийством. Ваш орден убивать! Вот что делать ваш чертоф орден.

Молодой ирландец искренне рассмеялся.

– Ну что вы. Мы – не убийцы.

– Убийц! – повторил Шафтер.

– Но чем вы это докажете?

– Я не собирайся ничего доказывать, – горячился старик. – Все знать, что вы убить и Милман, и Ван Шорст. Вся семья Николсон убить тоже вы. И мистер Хайам, и крошку Билл Джеймс убить тоже вы. Спросить тут любой женщин, любой ребенок и вам ответить, кто здесь убивать. Вы и только вы!

– Послушай, старик! – воскликнул Макмердо. В голосе его звучало негодование. – Я уйду, но прежде ты сделаешь то, что я тебя прошу или сейчас же возьмешь свои слова обратно, или докажешь, что ты не врешь. Пойми меня правильно, – мягче заговорил Макмердо, – я нездешний, приехал сюда совсем недавно. Ну, представь сам, каково мне, масону, слушать, как ты возводишь напраслину на мой орден. Наши отделения разбросаны по всем Штатам и нигде о нас никто худого слова не скажет. Мы самое безвредное из всех обществ, стремимся к добру и справедливости. И вдруг ты заявляешь, что я принадлежу к банде убийц, рассказываешь мне о неких Взыскателях, о которых я и понятия не имею. Ну, сам посуди, как я должен после этого к тебе относиться? Нет, мистер Шафтер, или вы немедленно передо мной извинитесь, или дадите объяснения своим словам.

– Мистер, я только повторить то, о чем болтать все местный. А если вы подчиняться орден, то значит, и вы такой же. И никаких объяснения, я и так слишком много вам объяснять.

– Вы ничего мне не объяснили, вы просто пересказали мне здешние сплетни. А я требую от вас доказательств.

– Пожить здесь подольше, вполне получить доказательств. Только вы – один из них, и вы сначала закрыть глаза на доказательств, а потом стать таким же, как все. Мистер, вы поискать себе другой жилье. Мне достаточно неприятность, что один из вас ходить ухаживать за мой Этти, не хватать, чтобы член орден еще и жить под мой крыша. Фу, нет, нет. Сегодня же уходить отсюда. Фсё!

Так был произнесен приговор, и Макмердо очутился на улице, без крыши над головой, без вкусных обедов и без девушки, которую он любил. Вечером, сидя в гостиной, он поделился с ней своей бедой.

– Вашего отца я не виню, – говорил он Этти. Потеря комнаты меня нисколько не беспокоит. Я не хочу потерять вас. Мы знакомы всего неделю, но и за это короткое время вы стали для меня смыслом и целью жизни. Я не смогу жить без вас.

– Замолчите, Макмердо, не говорите так! – волнуясь, отвечала Этти. – Я повторяю вам вы появились здесь слишком поздно. У вас есть соперник и если я еще не вышла за него замуж, это ничего для вас не меняет. Я обещала ему не выходить ни за кого другого.

– А если бы я был первым? Вы бы вышли за меня, Этти?

Девушка бессильно опустила руки.

– Видит Бог, как я хотела бы, чтобы вы были первым. Но вы не первый, и это судьба.

Макмердо встал перед ней на колени.

– Ради Бога, Этти, отбросьте свое обещание! Не разрушайте своего и моего счастья. Милая моя, неужели нет сильнее уз, чем какое-то обещание? Ведь давая его, вы не думали связывать им себя навсегда. Вы соглашались только на время ни за кого не выходить замуж. Меня еще здесь не было, – он взял прелестную руку девушки в свои большие огрубевшие ладони. Ну, скажите мне, что вы станете моей женой. А вместе нам будет легче противостоять кому угодно.

– Только не здесь.

– Нет, именно здесь.

– Нет, Джек, никогда.

Макмердо нежно обнял девушку, и она не противилась его объятиям.

– Только не здесь, Джек, только не здесь. Увези меня отсюда, и я стану твоей женой.

Еще немного, и он бы согласился на предложение Этти.

– Нет, Этти, здесь, – по напряженному лицу Макмердо девушка видела, скольких душевных мук стоило ему принять окончательное решение.

– Джек, почему бы нам не уехать?

– Я не могу этого сделать, Этти.

– Но почему же?

– Потому что я никогда не прощу себе этой слабости. Не в моих правилах склонять голову перед обстоятельствами. Невыносимо знать, что тебя вышвырнули как последнюю собаку. И, кроме того, чего нам бояться? Разве мы не свободные люди, живущие в свободной стране? Мы любим друг друга, так кто же осмелится стать на нашем пути?

– Вы здесь совсем недавно, Джек, и ничего не знаете… Вы слишком мало прожили в наших краях, и не представляете, кто такой этот Болдуин, Макгинти и его Взыскатели.

– Действительно, не знаю, но я не боюсь их, и не верю в их могущество, – ответил Макмердо. – Дорогая, я жил среди грубых людей, но никогда и никого не боялся, напротив, всегда, запомни, Этти – всегда! – окружающие начинали бояться меня. Тебе это кажется странным? И, тем не менее, все кончалось именно так. Но ответь мне, Этти, если Взыскатели, как говорит твой отец, в самом деле, совершали в долине Вермиссы одно преступление за другим, если их имена всем известны, почему тогда никто не сообщил о них в полицию? Почему они не преданы правосудию? Скажи, Этти!

– Потому что никто не осмеливается выступить против них. Такой человек и месяца потом не проживет. К тому же у них всегда найдутся свидетели, которые под присягой заявят, что в момент преступления обвиняемый находился далеко отсюда. Нет, Джек, здесь ужасно. И я думала, что все газеты Америки только и пишут, что о наших местах.

– Да, я кое-что читал о Взыскателях, но относился к этому как к выдумке. Такое бывает. Но, возможно, у этих людей есть какие-то причины делать то, что они делают. Кто знает, может быть, их преследуют, и они просто вынуждены защищаться таким страшным образом?

– О, Джек, замолчи. Именно такие речи я постоянно слышу от другого…

– От Болдуина? Да? От него?

– Да, – выдохнула девушка. – Потому я и презираю его. Джек, я не могу сказать тебе всей правды. Я презираю Болдуина, но в то же время жутко боюсь. Боюсь за себя, а главное, за отца! И я вынуждена молчать. Если я заговорю, нас постигнет большая, ужасная беда. Дав ему это глупое обещание, я хотела хотя бы на некоторое время избавиться от него. Я ждала, надеялась, что мне никогда не придется выполнять его. И вот настал мой час. Джек, давай уедем отсюда, ты, я, мой отец. Мы поселимся где-нибудь далеко-далеко отсюда, поженимся, и навсегда забудем об этих ужасных людях.

На лице Макмердо вновь отразилась борьба чувств.

– Этта, ни с тобой, ни с твоим отцом ничего страшного не случится, – произнес молодой ирландец, решительно глядя на девушку.

– Но только вот еще что, – Макмердо печально опустил голову. – Прежде, чем я завершу начатое, ты увидишь, что я нисколько не лучше самого отвратительного из Взыскателей. И произойдет это очень скоро.

– Не беспокойся, Джек. Я верю тебе.