Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

Совершив быстрое путешествие по модному, отельному, театральному, литературному, коммерческому и, наконец, морскому Лондону, мы выехали в прибрежные кварталы, в которых десятки тысяч душ живут в старых душных многоквартирных домах бок о бок с людскими отбросами, стекающимися сюда со всех уголков Европы. Здесь на широкой улице, где некогда селились богатые купцы, державшие магазины в Сити, мы и нашли мастерскую, в которой были произведены бюсты. Двор ее был сплошь заставлен надгробными памятниками, внутри в огромном помещении лепили из глины и вырезали из камня пятьдесят рабочих. Управляющий, огромный светловолосый немец, принял нас вежливо и подробно ответил на все вопросы Холмса. Обратившись к его записям, мы выяснили, что с мраморного бюста Наполеона работы Девина сделаны сотни гипсовых слепков, но те три, отправленные Морзу Хадсону около года назад, были частью партии, состоявшей из шести единиц. Остальные три ушли братьям Хардинг в Кенсингтоне. Чем эта партия могла отличаться от остальных, немец не знал. Причину, по которой у кого-нибудь могло возникнуть желание их уничтожить, он назвать не мог… Более того, подобная мысль казалась ему очень смешной. Оптовая цена была шесть шиллингов, но розничный торговец мог продавать их за двенадцать шиллингов или дороже. Бюст делался из двух слепков – с лицевой и тыльной стороны оригинала, потом гипсовые половинки соединялись. Работа обычно выполнялась итальянцами в этом самом помещении. Готовый товар ставили для просушки в коридоре, потом отправляли на склад. Это все, что он мог нам рассказать.

Однако фотография произвела на хозяина неожиданно сильное впечатление. Лицо его вспыхнуло, брови гневно сдвинулись над голубыми тевтонскими глазами.

– А, негодяй! – закричал он. – Да, я его очень хорошо знаю. Наше заведение всегда считалось уважаемым, за все время полиция побывала у нас единственный раз, и именно из-за него. Это было больше года назад. Он порезал другого итальянца на улице и явился сюда с полицией на хвосте. Тут его и взяли. Беппо его звали… Фамилии его я не знаю. Я вообще считаю, что человеку с такой рожей нечего разгуливать на свободе. Хотя работник он был отменный, один из лучших.

– Сколько ему дали?

– Тот второй итальянец выжил, так что всего год. Наверняка он уже освободился, но сюда он нос сунуть не осмелился. У меня работает его двоюродный брат, наверное, он вам о нем больше расскажет.

– Нет-нет! – воскликнул Холмс. – Его брату – ни слова, прошу вас. Дело очень серьезное, и чем дальше я продвигаюсь, тем более серьезным оно мне представляется. Когда мы заглядывали в гроссбух, я заметил дату «третье июня прошлого года». Вы не помните, когда арестовали Беппо?

– Разве что примерно. Можно заглянуть в платежные ведомости. – Управляющий перевернул несколько страниц. – Да, в последний раз он получал жалованье двадцатого мая.

– Благодарю вас, – сказал Холмс. – Не буду больше испытывать ваше терпение. Извините, что отнял у вас столько времени.

Попросив на прощание никому не рассказывать о нашем разговоре, мы снова двинулись на запад.

Давно перевалило за полдень, когда мы наконец смогли заехать в ресторан и наскоро пообедать. На газетном щите у входа в ресторан мы увидели крупный заголовок: «Ужасное происшествие в Кенсингтоне. Сумасшедший убийца на свободе». Бегло просмотрев статью, мы поняли, что мистеру Хорэсу Харкеру все-таки удалось напечатать свои две колонки. В них в самых ярких красках и шокирующих подробностях излагались события прошлой ночи. Холмс купил газету, приставил ее к солонке и, пока мы ели, прочитал всю статью. Раз или два он засмеялся.

– Это очень интересно, Ватсон, – сказал он. – Вот послушайте: «Приятно осознавать, что это дело не вызвало противоречий, поскольку и мистер Лестрейд, один из самых опытных сыщиков Скотленд-Ярда, и мистер Шерлок Холмс, известный эксперт-консультант, пришли к единодушному выводу, что причиной этой серии удивительных событий, закончившихся столь трагическим образом, скорее всего является сумасшествие, а не преступный умысел. Ничем, кроме умственного расстройства, объяснить изложенные нами факты невозможно». Пресса, Ватсон, – чрезвычайно мощное оружие, нужно только знать, как им пользоваться. Ну, а теперь, если вы закончили, мы отправимся обратно в Кенсингтон, послушаем, что нам расскажут в магазине «Братьев Хардинг».

Владелец этого большого магазина оказался бойким чистеньким человечком, маленького роста, очень подвижным, сообразительным и словоохотливым.

– Да, сэр, я уже прочитал в вечерних газетах, что произошло. Мистер Хорэс Харкер – наш клиент. Мы продали ему бюст несколько месяцев назад. Три таких бюста мы заказали в «Гельдер и К°», в Степни, все они уже проданы. Кому? О, я думаю это очень легко выяснить, если мы заглянем в книги продаж. Да, вот соответствующие записи. Один – мистеру Харкеру, один – мистеру Джозии Брауну в «Лебенем-лодж» на Лебенем-вэйл в Чизике {75}и один – мистеру Сэндфорду, живущему в Рединге на Лоуэр Гров-роуд. Нет, лицо на фотографии, которую вы показываете, мне не знакомо. Нет, ошибиться я не могу, такое жуткое лицо разве забудешь? Работают ли у нас итальянцы? Да, сэр, несколько рабочих и уборщиков – итальянцы. Думаю, они могли бы заглянуть в книги продаж, если бы захотели. Мы их особо и не прячем. Да, да, очень странное дело. Надеюсь, вы дадите мне знать, если что-то выясните.

Разговаривая с мистером Хардингом, Холмс делал какие-то заметки в своей записной книжке, и по выражению его лица я видел, что он доволен тем, как развивается дело. Однако, выйдя на улицу, он ничего говорить не стал, обронил только, что нужно поторапливаться, чтобы успеть на встречу с Лестрейдом. Как и следовало ожидать, когда мы вернулись на Бейкер-стрит, инспектор был уже там. Он нетерпеливо расхаживал по нашей гостиной. Его важный вид говорил о том, что день у него прошел не зря.

– Ну что? – спросил он. – Как успехи, мистер Холмс?

– У нас был очень трудный день, – пожаловался мой друг. – Мы успели побывать в обоих магазинах, в которых были куплены бюсты, и поговорили с производителем. Теперь мне известна судьба каждого из бюстов с самого начала.

– Так вас бюсты интересовали! – несколько удивленно воскликнул инспектор. – Ну что же, мистер Холмс, у вас свои методы, и не мне вас судить, но, мне кажется, я сегодня поработал производительнее. Я установил личность убитого.

– Неужели!

– И выяснил мотив убийства.

– Превосходно!

– У нас есть инспектор, который занимается Сафрен-хилл и итальянским кварталом. У трупа на шее был католический крестик, сам он был смуглым, и поэтому я предположил, что он родом с юга. Инспектор Хилл узнал его сразу, как только увидел. Это Пьетро Венуччи из Неаполя, он считался одним из самых жестоких убийц в Лондоне. Он связан с мафией, вы, безусловно, знаете, что это тайная политическая организация, которая действует преступными методами, в основном это убийства. Теперь, как видите, дело начинает проясняться. Тот, кто его убил, очевидно, тоже итальянец и член мафии. Он нарушил какие-то их законы, и, чтобы его наказать, по его следу пустили Пьетро. Вполне возможно, что фотография, которую мы нашли в его кармане, – это изображение того, кого он должен был зарезать. И вот он выслеживает жертву, наблюдает, как этот парень проникает в дом, дожидается его снаружи и в схватке погибает сам. Как вам такая версия, мистер Холмс?