Рекс Стаут - Приглашение к убийству

Отыскать в подвале кухню оказалось сложно. Она была большая, чистая и полна приятных запахов. Обитательница её, маленькая пухленькая женщина с обилием подбородков, которую я не видел раньше, стояла возле стола, занимаясь чисткой грибов, а миссис О'Ши сидела напротив и сортировала какие-то бумажки.

– Кажется, я забыл предупредить, миссис О'Ши, что мистер Луэнт вряд ли появится к ужину, – произнес я, приближаясь. – Когда он приглашал меня остаться, я понял из его слов, что при сложившихся обстоятельствах такой вариант ему представляется наиболее корректным.

Она повозилась со своими листочками ещё немного, наконец оторвалась и ответила:

– Что ж, хорошо. Вы, кажется, собирались со мной поговорить?

– Да. Но вы сказали, что будете заняты. – Я бросил взгляд на повариху. – Здесь?

– Тут ничуть не хуже, чем где-то ещё.

Я присел на край огромного стола, стоявшего посреди кухни. Она возобновила занятия с бумажками, распределяя их по стопкам. Наблюдая за быстрыми, уверенными движениями её рук, я невольно прикидывал, могла ли она нанести удар, оборвавший жизнь Луэнта. Впрочем, моим мозгам следовало бы поискать занятие получше, поскольку было очевидно, что даже десятилетний мальчишка справился бы с Луэнтом, имей он соответствующее оружие и соответствующее намерение.

– Из сказанного вами ранее, миссис О'Ши, у меня сложилось впечатление, что вам в некотором смысле жалко мистера Луэнта, – произнес я.

Она поджала губы.

– Мистер Луэнт чрезвычайно аморальный тип. Он доставляет людям одни неприятности, поэтому не заслуживает никакой симпатии.

– Следовательно, моё впечатление оказалось ложным?

– Я этого не говорила. – Она устремила на меня свои темно-голубые глаза, слишком холодные, чтобы выражать жалость к кому бы то ни было. – Откровенно говоря, мистер Гудвин, мне нет ни малейшего дела до ваших впечатлений. Я беседую с вами только потому, что так захотел мистер Хак.

– А я, миссис О'Ши, беседую с вами потому, что человек, чей отец построил этот дом, имеет все основания считать, что его обманывают, и он нанял меня, чтобы разобраться. Данный аспект вас тоже не интересует?

– Нет. – Она вернулась к своим бумажкам.

Я пожал плечами. Сложность заключалась в том, что растормошить её можно было только при помощи серии хорошо подобранных наводящих вопросов, большинство из которых задавать было преждевременно, поскольку о смерти Луэнта ещё никто не знал.

– Ладно, давайте попробуем иначе, – уступил я. – С момента нашей первой встречи в швейной прошло уже свыше двух часов. Вы разговаривали после этого с мистером Луэнтом? Если да, то когда, где и что было сказано?

– Спросите его самого.

– Непременно, но сперва я хотел бы…

Мне помешали докончить. Дверь в дальней стене кухни распахнулась, и из неё, беззвучно катясь на резиновых шинах, появился внушительных размеров ящик из нержавеющей стали. В высоту он почти достигал плеч Пола Тейера, который толкал его сзади. Пол подкатил его поближе к столу миссис О'Ши и остановился.

– Все в порядке, – сказал он. – Мне только потребовалось заменить пришедшую в негодность шину на новую. К вашим услугам.

– Спасибо, Пол. – Она скрепила вместе листочки и убрала их в стол. – Очень хорошо, что ты его починил. Мистер Гудвин остается на ужин, поэтому, пожалуйста, отвези его наверх и предложи коктейль. Харриет, не забудь про каперсы [3] Почки южного кустарника, употребляемые в маринованном виде как острая приправа к пище. . Мистер Хак не станет без них есть.

Маленькая пухлая женщина ответила, что все помнит, и миссис О'Ши удалилась, виляя бедрами, из чего я заключил, что это не было приманкой, предназначенной персонально для мистера Хака.

Я обернулся к Полу Тейеру.

– Хотя Луэнт пригласил меня остаться на ужин, сам он на него не собирается. Как по-вашему, мне все равно положен коктейль?

– Безусловно, – небрежно бросил Пол. – Этот обычай был заведен тетей пару лет назад, как раз когда у Хака стали сдавать ноги. Хак сохранил его. Ну, как продвигается дело? Вы вычислили дядину пассию?

– Да, но ещё не готов приклеить на неё этикетку. – Я ткнул пальцем в сторону ящика. – Что это? Посудомоечная машина?

– Вовсе нет. Сервировочный столик, спроектированный тетей и изготовленный на заказ. Подключается к любой розетке.

– Да это же целый фургон! – Я приблизился к сооружению. – Пожалуй, когда мистер Вульф завтракает в комнате, ему бы пригодилась такая штука. Можно взглянуть?

– Конечно, прошу вас. Мне нужно вымыть руки.

Он подошёл к раковине и отвернул краник. Я открыл дверцу ящика. Внутри него хватило бы места для завтрака на целую семью. Многочисленные пазы по бокам позволяли размещать полочки на необходимом расстоянии. Я подергал одну из них, постучал по стенкам и обследовал термостат.

– Милая вещица, – заключил я с восхищением. – Именно то, что мне бы хотелось получить на свой девяностый день рождения.

– Постараюсь запомнить и прислать вам такой же. – Тейер вытирал руки бумажным полотенцем.

– Уж не забудьте. – Я подошёл к нему ближе. – Скажите… сегодня днём Луэнт не говорил вам чего-нибудь… ну… неприятного о мисс Рифф?

Тейер покосился на меня.

– О чем вы?

– Просто спрашиваю. Так говорил или нет?

– Нет. Я не видел Луэнта с обеда, вернее, с тех пор, как он привёл вас ко мне в комнату и удалился. А всё-таки, почему вы спросили?

– Пустяки. Просто кто-то что-то сболтнул. Не обращайте внимания.

– Кто сболтнул? И что?

Я покачал головой.

– Давайте отложим эту тему. Если захотите, я объясню после ужина. Мы опоздаем на коктейль.

Он бросил бумажное полотенце в мусорную корзину, промахнулся, что-то пробурчал, подошёл, поднял его и сунул внутрь, после чего скомандовал мне следовать за ним, и мы направились к лифту.

В большой и роскошно обставленной комнате Хака выбор напитков оказался обильным и разнообразным. Бутылки теснились в стоявшем посреди комнаты передвижном баре, у края которого, свежевыбритый, тщательно причесанный и одетый в лимонного цвета рубашку с коричневой бабочкой и коричневый же пиджак сидел в своём кресле-каталке Теодор Хак. Шотландский клетчатый плед, прикрывавший днём его ноги, был также заменен коричневым стеганым. Комнату ровно освещал мягкий свет горевших повсюду ламп. Одна из них – в виде шелковой розовой сферы на конце металлической опоры – была прикреплена к креслу Хака. Когда мы вошли, он радушно приветствовал нас.

– Пол, тебе, как обычно, «дайкири»? А вам, мистер Гудвин?

Приметив в его коллекции бутылку ирландского «Мэнган», я не стал колебаться. Хак сам наполнил рюмку, и Сильвия Марси передала её мне. Она сменила форму медсестры на аккуратное платьице точно такого же цвета, как и рубашка Хака. Но воркование осталось прежним. Миссис О'Ши стояла чуть сбоку, потягивая виски со льдом, а Дороти Рифф примостилась возле бара с наполовину пустым высоким бокалом. Получив щедрую порцию «Мэнган», я отошёл в сторону и принялся наблюдать. У меня отличные зрение и слух, к тому же длительное время тренированные под руководством Ниро Вульфа, но я не заметил ни единого жеста, не услышал ни единого слова, хоть как-то указывавшего, что один из присутствующих знает, что всего в пятнадцати метрах лежит труп с проломленным черепом. Они разговаривали, подливали в бокалы и смеялись над байкой, которую рассказывал Хак. Это была приятная маленькая вечеринка, не шумная, но абсолютно раскованная.