Артур Гриффитс - Пассажирка из Кале (сборник)

Вокзал все еще гудел после скандала, который полковник Эннсли учинил, чтобы посодействовать моему спасению. Я чуть было не попалась на глаза некоторым из своих врагов, но они явно были ослеплены яростью после нападения на великую особу, лорда Блэкаддера. Пару раз я прошла буквально в нескольких дюймах от моего любезного полковника. Мне очень хотелось обратиться к нему, и лишь страх перед возможными неприятными последствиями удержал меня от этого.

Я успокоилась, когда все они сели на поезд до Экс-ле-Бена, где дело должен был рассмотреть комиссар полиции (я слышала, как об этом говорили в Кюло). В том, что мой полковник сумеет за себя постоять, я не сомневалась и поэтому не особенно волновалась за него. Опасения вызывала Генриетта, но я, увидев все стороны, Ральфа, Блэкаддера и остальных, в Кюло, посчитала, что ей удалось покинуть это место в безопасности.

Теперь мне предстояло определиться с собственными планами. Я долго не могла решить, стоит ли последовать за сестрой в Фуентеллато, куда она скорее всего отправилась. Да, я бы в конце концов смогла ее там найти, но, с другой стороны, это помешало бы устроенной мною мистификации, на которую я так рассчитывала и которая помогла бы мне, если бы не слабость сестры, а я все еще не отказалась от надежды увлечь их за собой, чтобы пустить по ложному следу.

Один раз у меня возникло желание взять и открыто объявиться перед ними в Эксе. Но таким поступком я бы ничего не добилась, более того, после этого я бы уже ничего не смогла делать. Я подумывала послать Филпоттс найти полковника, чтобы передать ему записку с подробным описанием моего положения, и эта идея меня на время захватила, но и ее я отбросила, потому что не увидела, какую пользу это может принести. Меня терзали сомнения, я никак не могла принять решение, пока наконец просто так, без всяких оснований, чтобы остановиться хоть на чем-то, не надумала вернуться к своему первоначальному плану и продолжить путешествие на юг.

Можно было поехать хотя бы в Марсель. Добраться до него я могла уже этим вечером и там действовала бы по обстоятельствам. От меня требовалось одно – сообщить, где я нахожусь, Генриетте в Фуентеллато и полковнику через его лондонский клуб, как договаривались.

Как оказалось, это было самое мудрое решение. Почему – сейчас станет понятно.

В Кюло мне пришлось немного задержаться. Ближайший поезд на запад отходил в 12:40. У меня оказалось почти три часа свободного времени, и я потратила их на поход в деревню, где нашла скромную харчевню и совершенно несъедобный завтрак.

Повсюду меня ждали утомительные задержки. Медленный поезд до Амберье, еще более медленный переезд в Лион, в котором я оказалась не раньше четырех часов и узнала, что до ближайшего экспресса на Марсель должен пройти еще один час. Поездка казалась бесконечной, но когда я уже начала терять терпение, одно событие вмиг разбудило мою бдительность и заставило нервы задрожать от напряжения.

Я увидела Тайлера, второго сыщика, которого я уже несколько раз обводила вокруг пальца. Он стоял на платформе и так же, как я, дожидался марсельского поезда в 17:19.

Он приехал сюда вслед за мной, это было очевидно, причем один, что меня несказанно обрадовало. Мне уже приходилось меряться с ним силой, и я чувствовала, что не уступаю ему ни в ловкости, ни в хитрости. Он имел на меня зуб и наверняка теперь будет смотреть в оба, но я считала себя достаточно сильной, чтобы вступить с ним в борьбу и победить.

Когда я в первый раз увидела господина Людовика Тайлера, он был занят оживленным разговором с одним из проводников и парой носильщиков. Судя по его жестам, он описывал им нашу компанию, и я даже ощутила жгучее желание подойти к нему и сказать: «Вуаля!», но потом отступила назад и задумалась. Его я нисколько не боялась, но он наверняка приведет за собой остальных, а мне совсем не хотелось в одиночку, без помощи полковника, столкнуться с тремя противниками одновременно.

Прямой связи с полковником Эннсли у меня не было, поэтому ждать его в скором времени не приходилось, даже если бы он не был занят делами Генриетты.

Если бы у Тайлера появилась какая-то, хотя бы малейшая зацепка, он несомненно увязался бы за мной, и я ему такую зацепку дала, велев Филпоттс пройти у него на глазах к поезду, тем самым обнаружив себя. После этого она вернулась в зал ожидания, где мы вместе немного изменили внешность при помощи сменной одежды, которая имелась у нас в багаже. Кроме того, я надела плотную вуаль, а Филпоттс сменила изящную шляпку на мягкое кепи. Но главное – мы избавились от фальшивого ребенка: разобрали его на составные части (маленькая подушка и несколько тряпок) и спрятали их.

Тайлер нас не узнал, когда мы прошли мимо него в сторону поезда. Он высматривал двух женщин с ребенком, а увидел одинокую пассажирку, похожую на меня, но без спутницы или свертка на руках. Впрочем, какие-то подозрения у него все же возникли, потому что, как только поезд тронулся, он прошел по всем вагонам, внимательно рассматривая пассажиров в каждом купе. Начал он с нас и был заметно разочарован, но через время вернулся и снова немного постоял у нашего окна. Я спрятала лицо за воротником, а Филпоттс зажалась в угол.

За время поездки он возвращался еще несколько раз, чтобы рассмотреть нас, и наверняка занял бы место в нашем купе, если бы не табличка «Dames seules» («Только для женщин»). Его явно одолевали большие сомнения. Вероятно, он догадался, что это именно те женщины, которых он искал, но где ребенок? Я живо представляла, что творилось у него в голове. Что мы могли сделать с малышом? Спрятали? Оставили где-то по дороге в каком-нибудь бюро находок или детском приюте? Наверное, множество решений приходило ему на ум, но ни одно не удовлетворяло, ибо почему, размышлял он, мы ехали в Марсель, да и вообще куда-либо без ребенка?

Чтобы покрепче привязать его к себе, я, воспользовавшись тем, что купе было полностью в нашем распоряжении, восстановила куклу. «Малыш» быстренько снова появился на свет за закрытыми занавесками, и в 22:30, наконец прибыв в Марсель, мы молчаливой процессией прошли к гостинице «Терминус» прямо под носом у бдительного сыщика. Я чуть не рассмеялась ему в лицо, когда мы вошли в лифт у главного входа и поднялись до нашего номера на втором этаже.

Спала я крепко и долго. Встав с кровати посвежевшей и готовой к любым неожиданностям, я выглянула в окно на маленькую окаймленную линией платанов площадь и увидела моего друга господина Тайлера, который шагал туда-сюда, как часовой на посту. Он явно установил наблюдение за гостиницей, и в тот день я мало что могла сделать так, чтобы об этом не стало известно ему.