Артур Гриффитс - Пассажирка из Кале (сборник)

Было около десяти утра, и времени до отправления восточного экспресса оставалось не так уж много, каких-то три с половиной часа.

Первым делом я приказал как можно скорее приготовить крытое ландо и отправить его дожидаться меня на одну из улиц рядом с гостиницей «Модена», потом вызвал л’Эшеля и велел готовиться к поездке. Еще я сказал ему, что весь день буду очень занят, и поэтому поручаю ему купить билеты и ждать меня на платформе. Какое-то время я спорил с собой о том, стоит ли сообщать л’Эшелю о присутствии в Эксе леди Генриетты и в конце концов решил, что будет разумнее этого не делать, хоть у меня и не было никаких оснований сомневаться в нем. По той же причине я поручил ему собирать вещи у меня в номере, чтобы лишить его возможности проследить за моими действиями. По-прежнему существовало опасение, что Фальфани продолжает следить за мной, хотя л’Эшель уверил меня, будто сторона Блэкаддера настолько довольна известием, которое он сообщил им, что наблюдение за мной они почти полностью оставили на него.

Когда я ехал в «Моден», хвоста за мной не было, в этом я не сомневался. Экипаж я выбрал случайно и адрес назвал не сразу, а немного проехав. В гостинице я послал свою карточку, а потом и сам, признаюсь, довольно бесцеремонно поднялся в номер леди Генриетты.

Она была там, в шляпе и жакете, следовательно, готовая исполнять мои желания. Рядом с ней сидела ее горничная Викторина с ребенком на коленях. Багаж, к счастью, не тяжелый, уже был собран и ждал, когда его снесут вниз.

Но если я думал, что леди Генриетта подчинится мне без очередной перепалки, то глубоко заблуждался. Я оказался втянут в нечто гораздо большее, чем перепалка. Это была настоящая ссора.

– Экипаж у порога, – самым что ни на есть любезным тоном произнес я. – Нам ехать час, и я рад, что вы готовы и согласны присоединиться ко мне.

– Я, как видите, готова, но не согласна, – недовольным тоном ответила она. – Скорее даже наоборот. Чем больше я об этом думаю, тем все более возмутительным и нелепым мне кажется ваше поведение. Куда мы едем? Я настаиваю на ответе. Я хочу получить четкий прямой ответ, иначе не сдвинусь с места. – Ее упрямому, решительному виду не соответствовали одежда и прочие приготовления к поездке. Тогдашнее отношение ко мне леди Генриетты я списал на непостоянство ее характера. Она из тех, кто может принять решение и в следующую секунду передумать.

– Вы имеете полное право знать, куда мы едем, и у меня нет ни малейшего желания от вас это утаивать, – ответил я все таким же спокойным, вежливым тоном. – Я предлагаю вам поселиться на время, на самое короткое время, в Ле-Бурже, это небольшое местечко в голове озера. Возможно, вы о нем слышали, в деревне имеется уютная маленькая гостиница «Дон дю Ша». Вам понравится.

– Не понравится. Мне вся эта затея не нравится. Зачем меня хоронить заживо в такой глухомани?

– Там не хуже, чем в Фуентеллато, которое вы сами выбрали.

– В Фуентеллато у меня свой дом, свои слуги. Там безопасно.

– Не сейчас, поверьте. Там они вас найдут, выследят без труда и очень быстро. Они способны на все, на любое насилие, чтобы захватить вас и лишить сокровища. – Я указал на ребенка.

– Здесь, в Эксе, я буду еще больше в их власти.

– Доверьтесь мне. Я знаю, что говорю. Все будет хорошо, если вы сейчас скроетесь на несколько часов, самое большее несколько дней. Если они не найдут вас сразу, то не найдут никогда. Только позвольте мне идти на шаг впереди, я их обработаю и отведу от вас. Поверьте, после этого они уже никогда не смогут разыскать вас или причинить вам зло.

– Хотела бы я вам верить, – сказала она. – Если бы только я могла также верить в вас и доверять вам, как Клэр, – прибавила она упавшим голосом, все еще в муках сомнения. – Почему Клэр оставила меня? Если бы она сейчас была со мной, или я бы знала, где она!

Меня так и подмывало поделиться последними новостями, но я сдержался. Леди Генриетта видела ее последней и должна была знать, что ее сестра поехала в сторону Лиона и Марселя, поэтому она только бы расстроилась, если бы узнала, что сестра уже сегодня оказалась в Марселе, а завтра будет в Генуе. У нее бы возникло непреодолимое желание поехать к ней, а мне было нужно, чтобы леди Генриетта хотя бы на время исчезла вместе с ребенком.

– Я уверен, скоро вы сможете с ней связаться. Вы же договорились об этом в Кюло, верно?

– Ни о чем мы не договаривались. Все было в спешке, а нам о многом нужно было поговорить. Она рассердилась на меня, когда я сказала, что не смогу расстаться с моим милым мальчиком. Мы наговорили друг другу разного…

– А! – Я уже достаточно услышал, чтобы понять, что они разошлись во взглядах и, возможно, крупно поссорились. Леди Клэр не стала мириться с новым проявлением нелепой слабости сестры. – Позвольте спросить, вы согласны довериться мне или нет? – продолжил я о важном. – Если мы собираемся куда-то ехать, то пора.

Она с угрюмым видом неохотно кивнула.

– Надо полагать, мое мнение вас мало интересует, ведь я полностью в вашей власти. Только знайте, я этого не забуду и не прощу вам того, что вы позволили себе командовать мною. Я поеду. Но против воли.

Она решительным шагом вышла из гостиницы и, первой сев в экипаж, махнула Викторине, чтобы та передала ей ребенка и садилась рядом. Мне она такого знака не подала, хотя я шел прямо за ней. Но я шагнул внутрь без приглашения, объяснив это тем, что мне лучше не маячить на козлах.

Извозчик получил указания, и экипаж понесся по улице Марльо, пока не достиг поворота на голову озера. Менее чем через час мы подъехали к «Дон дю Ша», скромной, без претензий гостинице, в которую я заранее телеграфировал о нашем приезде. Встретили нас подчеркнуто любезно. Нам выделили все самое лучшее, на что, как я и ожидал, леди Генриетта лишь брезгливо морщила нос.

Жаловаться она не жаловалась, она вообще со мной не разговаривала, держалась высокомерно и презрительно-отстраненно. Всем своим видом она показывала, что не желает со мной иметь ничего общего.

Только в конце, когда я собирался уезжать и приподнял шляпу на прощание, она поддалась порыву отчаяния и сжала мою руку чуть ли не до боли.

– Вы не должны покидать меня. Я не хочу остаться здесь брошенной. Ни один мужчина, ни один джентльмен не сделал бы такого. Прошу, умоляю, останьтесь! Будьте хотя бы где-нибудь поблизости. Я не смогу здесь одна.

Последние ее слова задели меня за живое. Снова мне захотелось объяснить ей, почему я вынужден идти на столь, как могло показаться, варварский поступок. Но она оставалась глуха ко всем моим доводам и продолжала цепляться за меня, когда я садился в экипаж.

Когда я наконец отделался от нее и экипаж отъехал, ее жалобный, укоризненный голос все еще звенел у меня в ушах. Для меня то возвращение в Экс – самый неприятный эпизод в моей жизни.