Рекс Стаут - И быть подлецом (сборник)

Она ни разу не отвела взгляд. Даже не моргнула.

– Не знаю, зачем вы мне все это рассказываете, – отстраненным тоном произнесла она. – Артур Хоуэлл? Вы сказали – Артур Хоуэлл?

– Да, именно так. Артур Хоуэлл. Его голову переехали на машине – раскатали в блин, однако того, что осталось, вполне хватило его дантисту. Он-то и помог опознать тело. Все это я вам рассказываю по поручению мистера Вульфа. – Я глянул на часы. – Итак, сейчас двадцать минут одиннадцатого. Без четверти одиннадцать я должен – это в-четвертых – либо вернуться к мистеру Вульфу, либо ему позвонить. Если я не сделаю ни того ни другого, он свяжется с инспектором Кремером и сюда нагрянет полиция. Народу явится поменьше, чем во вторник вечером, поскольку на этот раз в экспертах надобности нет, но толпа все равно будет немаленькой. – Я выдержал паузу и, по-прежнему глядя ей в глаза, продолжил: – Так, давайте подумаем, все ли поручения я выполнил. Фотокарточку с капсюлем отдал, про Сола у лифта сказал, про Хоуэлла – тоже, про звонок в полицию без четверти одиннадцать упомянул. Тогда у меня – все.

Она встала и с фотографией в руке направилась к двери справа – именно за ней она скрылась во вторник, когда сюда явился Блэни.

Я должен был решить, что́ мне делать. Если она хотела побыть одна и привести мысли в порядок – что ж, против этого я ничего не имел. Однако, на мой взгляд, велев Солу сторожить служебный лифт, босс кое о чем позабыл. Я имею в виду пожарную лестницу. Так что я отправился следом за Мартой, хотя куда как охотнее остался бы в гостиной.

Мне пришлось ходить за женщиной хвостом. Она вела себя словно глухонемой агент по недвижимости, показывающий жилье такому же глухонемому клиенту, роль которого досталась мне.

Сначала, не говоря ни слова, она отправилась в хозяйскую спальню. Я пошел вслед за Мартой, держась чуть справа от нее. Она подошла к стенному шкафу, открыла дверцу, некоторое время молча изучала содержимое, после чего закрыла его.

Затем она направилась к другой распахнутой настежь двери, которая вела в ванную. Я никогда не видел, чтобы выход на пожарную лестницу располагался у окна ванной комнаты, однако счел, что не повредит это проверить. Убедившись, что из ванной Марте никуда не деться, я вышел, а она осталась там, прикрыв за собой дверь.

Я подошел к окну и, нахмурившись, уставился во тьму. Прошло минуты три. Похоже, я настолько глубоко погрузился в собственные мысли, что даже забывал дышать.

Наконец дверь открылась и Марта вышла. Я обратил внимание на то, что она больше не держит в руках фотографию. Что ж, ну и пусть.

Постояв немного, женщина направилась на кухню, где располагался черный ход, ведущий в коридор к служебному лифту. Я двинулся следом. Марта резко открыла входную дверь. Мы оба уставились на Сола, который стоял у порога и читал газету. Пензер поднял на нас взгляд.

– Привет, Сол, – сказал я.

– Привет, Арчи, – отозвался он.

Марта аккуратно прикрыла дверь, так чтобы та не хлопнула, после чего прошла через столовую и гостиную в прихожую. Зачем я все это вам рассказываю? Хочу объяснить, что я ничего не мог поделать.

Мне страшно не хотелось, чтобы она устраивала истерику в вестибюле, поэтому я обогнал Марту и заслонил собой входную дверь. Не проронив ни слова, женщина просто повернулась и направилась обратно в гостиную.

Даже теперь ее поведение представляется мне столь же необъяснимым, каким показалось тогда. Быть может, она металась, как львица по клетке, в поисках выхода? Не знаю. Трудно сказать.

Однако мне не хотелось звонить Вульфу с известием, что Марта сбежала по пожарной лестнице – не мог бы босс поставить в известность полицию, чтобы та начала поиски? Так что, когда женщина снова двинулась в спальню, я неотступно следовал за ней.

После того как Марта переспросила, действительно ли я произнес имя Артура Хоуэлла, она не проронила ни слова, но тут решила нарушить молчание. Женщина встала посреди комнаты, рядом с ножкой большой двуспальной кровати, которая, как я понимаю, еще совсем недавно служила ей брачным ложем, и резко повернулась.

Поначалу казалось, что Марта кинется мне на шею, но она лишь подошла близко-близко, так что нас разделяло дюймов восемь, и подняла на меня взгляд. Вдова доставала мне до подбородка – роста она была невысокого.

– Знаешь что, Арчи Гудвин? – спросила она. – Наверное, ты думаешь, что я чудовище. Угадала? Кровожадная тварь. Думаешь, на мне пробы негде ставить? Так?

– Я вообще ничего не думаю, мадам. Я всего лишь мальчик на побегушках.

И вот что забавно: доведись мне в тот момент составлять список десяти самых красивых женщин, я бы вряд ли включил в него Марту.

– Ты мужчина с опытом, – продолжала она, окидывая меня взглядом с ног до головы. – Знаешь, что мы, женщины, за существа. Я это поняла, когда ты вчера накрыл ладонью мою руку. Тебе известно, что я из тех женщин, которые целиком отдают себя мужчине, но только особенному. Одному-единственному, и навсегда. – Она попыталась улыбнуться, но у нее задрожала губа. – Увы, я нашла такого мужчину слишком поздно. Я поняла, что отыскала его только вчера, когда твоя ладонь легла на мою руку. Вчера я могла бы стать твоей навсегда. Могла бы и сегодня – если бы только не было слишком поздно. Я хочу сказать, мы можем уехать… уехать вместе… тебе не нужно ничего сейчас мне обещать… но потом ты поймешь, что готов быть моим навеки, точно так же как я – твоей…

Она подняла руку и коснулась меня – всего-навсего коснулась, провела кончиками пальцев по рукаву.

Я отшатнулся.

– Послушайте… – Я понял, что мой голос звучит несколько странно, и внес необходимые коррективы. – Послушайте. Вы очень хороши собой, не спорю, однако, как вы сами сказали, уже слишком поздно. Вы сделали ставку и проиграли. Не буду отрицать, что вы великолепны, обворожительны. Однако хочу вам напомнить, что через семь минут Ниро Вульф позвонит в полицию, поэтому советую привести прическу в порядок. Вас будут фотографировать.

Она замахнулась и отвесила мне пощечину. Я почти не почувствовал боли. Даже руки не поднял, чтобы защититься.

– Ненавижу мужчин, – процедила она сквозь зубы. – Господи, как же я вас ненавижу!

Развернувшись, она прошествовала в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

Не знаю, зачем она туда пошла – может, приводить в порядок прическу, может, еще для чего-нибудь. Мне было все равно. Вместо того чтобы подойти к окну и затаить дыхание, как в предыдущий раз, я просто сел на краешек кровати и принялся ждать.

Пожалуй, я знал, что́ вот-вот случится. Взрыв был не таким громким, как в конторе у Вульфа – все-таки в тот раз он поместил капсюль внутрь металлического кофейника. Когда раздался хлопок, я не подпрыгнул, даже не дернулся. Я не бросился бежать, а спокойным шагом подошел к ванной комнате, открыл дверь и заглянул внутрь.