Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)

– Это был мистер Герман Джессел, генеральный прокурор штата Нью-Йорк. Я звонил ему перед тем, как собрать вас здесь, и описал ситуацию. Он переговорил с губернатором Холландом и сейчас выезжает из Олбани сюда. Мистер Джессел хочет, чтобы до его прибытия вас, леди и джентльмены, пока ни о чем не расспрашивали. Мы ожидаем его около восьми часов вечера. Тем временем мы займемся другими сторонами расследования. Лейтенант Хопп установил кордон вокруг коттеджа, чтобы сюда не проникли посторонние, в частности представители прессы. Всех вас просят оставаться в здании или на веранде. – И он в очередной раз поправил очки.

Вульф сидел в своей комнате в кресле всех цветов радуги: голова откинута, глаза прикрыты, губы сомкнуты, а пальцы сцеплены на середине живота. Я пристроился у окна и смотрел наружу. В пятидесяти шагах от дома, на краю леса, стоял патрульный и не сводил глаз с одного дерева. Я тоже туда посмотрел, думая, уж не забрался ли на верхнюю ветку журналист. Но нет. Должно быть, белка или птица.

У меня за спиной раздался голос Вульфа:

– Который час?

– Двадцать минут шестого. – Я обернулся.

– Где бы мы сейчас были, если бы выехали в два?

– На двадцать втором шоссе в четырех милях к югу от Хусик-Фоллз.

– Чушь. Ты не можешь этого знать.

– Это я как раз таки на самом деле знаю. Чего я не знаю, так это почему вы не накормили посла его рыбой.

– В общей сложности было поймано тридцать четыре штуки. Я приготовил двадцать. Вот и все.

– Ладно, если не хотите, не говорите. Меньше знаешь – крепче спишь. Лучше я скажу вам, что я думаю. А моя гипотеза такова: тот тип, который послал нас сюда убить Лисона, отправлял ему сообщения, засовывая их внутрь форелей и отпуская рыб в реку, и часть из них оказалась в улове Келефи, вот почему вам пришлось ждать момента, чтобы вытащить послания, когда никто не видит, и тогда…

В дверь постучали, и я открыл ее. В комнату вошел наш хозяин, О. В. Брэгэн. О хороших манерах он как будто в жизни не слышал. Когда я закрыл за ним дверь и повернулся, он уже оказался возле Вульфа со следующим заявлением:

– Я хочу попросить вас кое о чем.

Вульф открыл глаза:

– Да, мистер Брэгэн? Прошу вас, не надо церемоний. И не хотите ли присесть? Меня смущает необходимость смотреть на человека снизу вверх.

Я подвинул коренастому здоровяку кресло. Услышать слова благодарности я не ожидал – и не услышал. Существует два типа боссов: которые говорят «спасибо» и которые «спасибо» не говорят. Я уже определил, к какому типу относится Брэгэн, а потому не питал иллюзий. Но поскольку Вульф позволил себе съязвить насчет церемоний, я подумал, что и я могу пройтись разок, и сказал Брэгэну, что не стоит меня благодарить. Но он меня даже не услышал.

Его холодные цепкие глаза были устремлены на Вульфа.

– Мне понравилось, как вы справились с Колвином, – сказал он.

Вульф фыркнул:

– А мне нет. Я хочу поехать домой. Если я поговорил с человеком, в чьей власти дать мне что-то, но в результате не получил этого, значит, я не справился. Надо было улестить его. Тщеславие – могучий рычаг управления.

– Он дурак.

– Отнюдь. – Вульф явно был не в том настроении, чтобы соглашаться с кем-либо или с чем-либо. – Мне показалось, что у Колвина в целом неплохо получилось. Для безвестного чиновника из глубинки его поведение с вами и мистером Феррисом можно назвать почти бесстрашным.

– Ха! Он дурак. Идея о том, что кто-то из нас намеренно убил Лисона, настолько нелепа, что только полный идиот мог всерьез высказать ее.

– Она не столь нелепа, как гипотеза о браконьере, позаимствовавшем полено из ваших дров в качестве трости, а потом вдруг вздумавшем использовать его в качестве смертоносного оружия. Браконьеры, застигнутые на месте преступления, не убивают; они бросаются наутек.

– Ладно, пусть убийца не браконьер, – резко заявил Брэгэн. – Но и не кто-то из нас. Но страшно подумать, как это все скажется на моих планах. Если убийство не раскроют немедленно, случиться может все что угодно. Раз Лисона убили в моем коттедже, госдепартамент перестанет иметь со мной дело, и не только это. Посол Келефи может отказаться от заключения сделки, что гораздо, гораздо хуже.

Он ударил по подлокотнику кресла кулаком.

– Нужно раскрыть это убийство немедленно! Но видит Бог, с этими растяпами рассчитывать не на что. Я наслышан о вас, Вульф, и только что беседовал с одним из своих деловых партнеров в Нью-Йорке. Он говорит, что вы честный и толковый, лучше вас никого нет, правда у вас заоблачные гонорары. Ну и черт с ним. Если эта канитель затянется и нарушит мои планы, я потеряю в тысячу раз больше. Словом, я хочу, чтобы вы занялись этим. Хочу, чтобы вы узнали, кто убил Лисона, и поскорее, черт побери.

– Сидя здесь? – Вульф явно не вдохновился предложением. – Не смея шагу ступить за пределы дома и веранды? Очередная нелепица.

– С этим я разберусь. Через пару часов здесь будет Джессел, генеральный прокурор. Я хорошо его знаю и даже оплачивал его выборы. Я с ним поговорю, и тогда, прочитав ваше заявление и, если потребуется, задав вам несколько вопросов, Джессел отпустит вас. На взлетной полосе в двенадцати милях отсюда у меня стоит самолет, вы с Гудвином полетите в Вашингтон и возьметесь за дело. Я назову вам фамилии нескольких человек, которые могут оказаться полезными, и сам позвоню им отсюда. Как мне кажется, кто-то заимел зуб на Лисона и решил прикончить его здесь. Вы отыщете этого типа и «пришьете» ему убийство, только действуйте поживее. Я не буду объяснять вам, как это сделать, это ваша работа. Ну, согласны?

– Нет, – коротко сказал Вульф.

– Почему?

– Меня это не привлекает.

– К черту лирику, мы с вами деловые люди. Почему нет?

– Я не обязан ни перед кем отчитываться, мистер Брэгэн. Однако я у вас в гостях и поэтому дам объяснения. На самолете я соглашусь полететь, только будучи совсем уж в отчаянном положении, тогда так сейчас мое положение таковым не назовешь. Кроме того, я хочу домой, а не в Вашингтон. Далее, даже если ваша гипотеза верна, для обнаружения преступника и сбора доказательств его вины может потребоваться столько времени, что ваши планы уже ничто не спасет. Есть и четвертая причина, еще более убедительная, но я не готов открыть ее вам.

– Что за причина?

– Нет, сэр. Вы властный человек, мистер Брэгэн, зато я – упрямый. Как гость, я обязан вести себя учтиво по отношению к вам, но это всё, и от работы я отказываюсь. Арчи, стучат.

Я уже был на пути к двери. На этот раз, освоившись со здешними правилами этикета и не желая быть растоптанным, я распахнул дверь и отошел в сторону. И не просчитался: посетитель ворвался в комнату, не обратив на меня внимания. Это был Джеймс Артур Ферри. Брэгэн сидел спиной к входу, и когда Фэррис очутился достаточно далеко, чтобы увидеть, кто это, он застыл как вкопанный и выпалил: