Рекс Стаут - Не позднее полуночи (сборник)

Она нахмурилась:

– Не понимаю… Вы просто хотите с ним поговорить?

– Да.

– Что вы хотите ему сказать?

– Вы услышите это завтра утром одновременно с ним. Конструкция сложная и довольно непрочная… Рассказать вам сейчас – значит поставить под удар мой план донести все до сведения присяжных, а я не хочу рисковать.

– Но скажите хотя бы, о чем речь. Обо мне?

Вульф расправил плечи, набрал побольше воздуха и с шумом выдохнул.

– Вы только что сказали, что смертельно устали, сударыня. Я тоже. Вы интересовали бы меня только в том случае, если бы я считал вас причастной к убийству Мэри Виллис, а это не так. В значительной степени рискуя своей репутацией, самоуважением и, возможно, личной свободой, я предпринимаю шаги, которые могут помочь вашему мужу, и прошу вас о содействии, – но эта просьба не связана для вас с каким-либо риском. Вам терять нечего, а вот мне – есть что. Конечно, я исхожу из предположения, которое может оказаться и ложным. Оно в том, что, независимо от того, искренне вы преданы мужу или нет, вы не хотите, чтоб его осудили за убийство. Я не гарантирую, что нашел ключ, который откроет ему дверь на свободу, однако я в таких делах не новичок.

Она сжала челюсти.

– Напрасно вы так… – Переливы из голоса исчезли. – Искренне ли я предана мужу… Мой муж нормальный человек, но действовал как безумец. Я нежно люблю его и хочу… – Она сжала челюсти крепче. – Я очень его люблю. Да, я не хочу, чтобы его осудили за убийство. Вы правы, мне терять нечего, теперь мне нечего терять. Но, если я это сделаю, надо сообщить мистеру Доновану.

– Нет. Не говорите. Он не только наложит запрет, он донесет. Информация только для вас.

Она разжала кулаки и расправила плечи.

– Мне казалось, я слишком устала от жизни, – голос снова звенел и переливался, – и кажется до сих пор, но когда есть дело – все-таки легче.

Она поднялась с кушетки и теперь стояла перед нами.

– Я сделаю все. Вы сами сказали, у меня широкий круг знакомых. Все получится. А вы идите и добивайтесь дальнейших успехов, – об этом не беспокойтесь. Как я могу с вами связаться?

Вульф повернулся ко мне:

– Арчи, телефон Сола.

Я записал телефон на листке блокнота, подошел и отдал ей. Вульф поднялся:

– Я пробуду там всю ночь, миссис Эш, до девяти утра, но, надеюсь, все случится раньше.

Не уверен, что она его слышала. Ее мозг так обрадовался полученному заданию, что она полностью позабыла про нас. Она, конечно, проводила нас до площадки, но сама при этом как бы и не присутствовала. И захлопнула дверь, едва я вышел за порог.

Мы вернулись к машине и направились по Парк-авеню назад к центру. Вряд ли Пэрли Стеббинсу вздумалось нанести Солу второй визит, но я все же остановился за пару кварталов, чтоб позвонить по телефону, и Сол ответил, что он один. Маловероятно, чтобы Стеббинс оставил человека дежурить снаружи, но я все же притормозил за двадцать ярдов до дома и не торопясь осмотрелся. Чуть далее нашелся просвет между машинами, припаркованными у тротуара. Я пристроил туда автомобиль и снова хорошенько осмотрелся, прежде чем распахнуть дверцу и выпустить Вульфа. Мы пересекли улицу, вошли в вестибюль и нажали кнопку.

Когда мы вышли из лифта на пятом этаже, Сол уже стоял и встречал нас. Думаю, кому-то Сол Пензер покажется просто носатым коротышкой, который опять забыл побриться, но зато кому-то другому, включая меня и Вульфа, известно, что он лучший оперативник широкого профиля. До этого Вульф не бывал в его квартире, но мне за эти годы не раз доводилось сиживать здесь субботними вечерами: нас собиралось человек пять, и мы по-дружески резались в покер.

Войдя, Вульф остановился и посмотрел вокруг. Комната была большая, из освещения – два торшера и пара настольных ламп. По одной стене – окна, стена напротив – сплошь книжные стеллажи, а между ними стены с картинами и полками, забитыми всякой всячиной – от каменных глыб до моржовых клыков. В дальнем углу виднелся рояль.

– Хорошая комната, – сказал Вульф. – Подходит. Поздравляю. – И пошел к стулу, который наиболее соответствовал идее как следует усесться, вертевшейся у него в мозгу весь день.

– Который теперь час?

– Без двадцати десять.

– Та женщина звонила?

– Нет, сэр. Выпьете пива?

– Естественно. Давайте.

В последующие три часа он оприходовал семь бутылок. Он также справился со своей долей печеночного паштета, селедки, осетрины, маринованных грибов, тунисской дыни и трех сортов сыра. Сол как хозяин здорово раскошелился, хотя по натуре был не мот. Конечно, Вульф в первый раз ел под его крышей, а может, и в последний, и тот, понятное дело, решил не скупиться на жратву, но три сорта сыра, думаю, дались ему нелегко. К субботе они точно выйдут ему боком.

Насчет спанья особо похвастаться было нечем. Но раз хозяин – Сол, то это его проблема, и он решил ее так: Вульфа в спальню, меня на диван в гостиной, а сам лег на пол, – я счел это вполне разумным.

Однако без четверти час мы еще не ложились. Нельзя сказать, чтоб время тянулось томительно долго, но, несмотря на еду, питье и три сыгранные ими зажигательные партии в шашки – все вничью, нас одолевала зевота. Мы не ложились, потому что ждали вестей от Элен Вельц, слабая надежда еще оставалась. Все прочее было улажено. Робина Кин отзвонилась сразу после полуночи и сообщила Вульфу, что свидание разрешили. Они с ним встретятся в полдевятого на Центр-стрит, 100, комната номер 917. Вульф спросил меня, что это за комната номер 917, но я не знал. Он откинулся на спинку стула и посидел немного с закрытыми глазами, после чего выпрямился и сказал Солу, что готов к третьей партии в шашки.

Без четверти час он встал со стула, зевнул, потянулся и объявил:

– Паника прошла. Я иду спать.

– Боюсь, – извиняющимся тоном произнес Сол, – что у меня нет для вас подходящей пижамы, но есть…

Зазвонил телефон. Я оказался ближе всех и снял трубку:

– Джексон четыре-три-один-ноль-девять.

– Позовите… Это Дама червей.

– Точно. Я узнал ваш голос. Я Арчи Гудвин. Вы где?

– В телефонной будке на Центральном вокзале. Все не могла от него отделаться, а потом… но теперь это неважно. Где вы находитесь?

– Мы с мистером Вульфом в одной квартире на Тридцать восьмой улице. Он ждет вас. Это рукой подать. Я вас встречу через пять минут у справочного киоска на втором этаже. Будете там?

– Да.

– Точно?

– Конечно буду!

Я повесил трубку, повернулся и гордо сказал:

– Уж если поперло, будет переть до конца. Не сваришь кофейку, Сол? Она попросит либо кофе, либо виски. А может, и сыр.

С этим я удалился.

В 10.06 в зале трибунала помощник окружного прокурора Мандельбаум встал со своего места в конце стола и обратился к судье Корбетту. Зал был набит под завязку. Присяжные сидели в своем отсеке. Адвокат обвиняемого Джимми Донован уже совершенно не походил на вахтера и перелистывал какие-то бумаги, поданные ассистентом.