Рекс Стаут - Не позднее полуночи (сборник)

– Ваша честь, – сказал Мандельбаум, – я вызываю свидетеля, который должен был выступить вчера, но не явился. Только несколько минут назад я узнал, что он здесь. Помните, вы по моему запросу выписывали ордер на арест мистера Ниро Вульфа?

– Да, выписывал. – Судья прочистил горло. – Он в зале?

– В зале. – Мандельбаум обернулся и позвал: – Ниро Вульф!

Мы пришли без минуты десять и вряд ли смогли бы попасть в зал, если б не протолкались к полицейскому на входе и не сказали, кто мы и что нас все ищут. Тот вытаращился на Вульфа, но в конце концов опознал его и впустил внутрь, а дежурный служитель даже расчистил нам место на скамье – как раз к моменту, когда вошел судья Корбетт. Мандельбаум вызвал Вульфа, тот встал и сделал шаг вперед, и я наконец смог нормально усесться.

Он прошел между рядами стульев, миновал загородку, встал на помост, повернулся лицом к судье и замер.

– У меня будет к вам несколько вопросов, мистер Вульф, – сказал судья, – но сначала примите присягу.

Служитель протянул Библию, Вульф прочитал текст клятвы и сел. Кресло свидетеля вообще-то рассчитано на любой размер, но тут едва выдержало.

Судья заговорил:

– Вам известно, что вы должны были выступать вчера. Сначала вы были в зале, потом ушли, и вас не могли найти. На вас выдан ордер. Вы пришли в сопровождении адвоката?

– Нет, сэр.

– Почему вы ушли? Отвечаете под присягой.

– Меня вынудило уйти одно дело, – на мой взгляд, не терпящее отлагательств. Естественно, если вы прикажете, я изложу его, но я почтительно прошу вас повременить. Я сознаю, что если причина, по которой я ушел, не удовлетворит вас, то мой поступок будет признан оскорблением суда и мне придется отвечать по закону. Но я спрошу вас, ваша честь: какая разница, когда меня осудят за оскорбление суда – сейчас или потом, после дачи свидетельских показаний? Потому что причина моего вчерашнего ухода тесно связана с показаниями. В связи с этим я попросил бы, с позволения суда, рассмотреть тему оскорбления позже. Я не уйду.

– Еще бы. Вы арестованы.

– Нет, сэр.

– Вас не привели силой?

– Нет, сэр, я явился добровольно.

– Тогда вы арестованы теперь.

Судья повернулся к полицейскому:

– Сержант, этот человек арестован! – Потом он снова обратился к Вульфу: – За оскорбление суда ответите позже. Продолжайте, мистер Мандельбаум.

Мандельбаум придвинул стул ближе.

– Пожалуйста, сообщите присяжным ваше имя, род занятий и адрес.

Вульф повернулся к присяжным:

– Меня зовут Ниро Вульф, я лицензированный частный детектив, мой офис расположен по месту жительства: Западная Тридцать пятая улица, номер девятьсот восемнадцать, Манхэттен, Нью-Йорк.

– Вы знакомы с обвиняемым по данному делу? – Мандельбаум указал рукой: – С этим джентльменом?

– Да, сэр. Это мистер Леонард Эш.

– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились?

– Он пришел ко мне в офис по предварительной договоренности во вторник, тринадцатого июля этого года, в одиннадцать часов утра.

– Что он вам сказал?

– Что обращается ко мне как к специалисту. Что накануне договорился с бюро телефонного обслуживания о том, что они будут отвечать на звонки в его нью-йоркскую квартиру на Семьдесят третьей улице. Что, справившись, узнал, что за его номером закрепят одну из телефонисток и она будет обслуживать его пять-шесть дней в неделю. Что он хочет нанять меня для выяснения личности этой телефонистки, чтобы предложить ей прослушивать телефонные разговоры по этому номеру в течение всего дня, а затем докладывать о них – то ли ему, то ли мне, – не могу сказать с уверенностью, кому именно, он нечетко выразился.

– Он сказал, с какой целью все это предпринимается?

– Нет, до этого он не дошел.

Донован вскочил:

– Возражаю, ваша честь. Домыслы свидетеля о намерениях подзащитного.

– Вычеркните, – любезно сказал Мандельбаум, – вычеркните из ответа все, кроме слова «нет». Вы отвечаете «нет», мистер Вульф?

– Да, сэр.

– Обвиняемый собирался предложить какое-либо поощрение телефонистке в случае, если она согласится прослушивать разговоры?

– Он не назвал сумму, но намекнул…

– Намеки нас не интересуют. Что он сказал?

Я даже ухмыльнулся. Вульф, всегда требовавший точности, обожавший гнобить всех, и особенно меня, за расплывчатые формулировки и сам наверняка знавший правила дачи показаний, – дважды попался. Я дал себе слово потом, при случае, это откомментировать.

Но сбить его с толку было невозможно.

– Он сказал, что со временем вознаградит ее, то есть телефонистку, но не указал сумму.

– Что еще он сказал?

– Это почти все. В целом разговор занял лишь несколько минут. Как только я получил четкое представление о том, для чего он меня нанимает, я отказался.

– Вы назвали причину отказа?

– Да, сэр.

– Что вы сказали ему?

– Что, конечно, работа детектива – совать нос в чужие дела, но я исключаю из поля деятельности все, что связано с проблемами брака, и потому не возьмусь за дело.

– Он сказал вам, что поручает шпионить за женой?

– Нет, сэр.

– Тогда почему вы упомянули проблемы брака?

– Потому что пришел к выводу, что они – причина его озабоченности.

– Что еще вы ему сказали?

Вульф поудобней уселся на стуле.

– Я хотел бы уточнить, правильно ли я понимаю ваш вопрос. Вы спрашиваете о том, что я сказал ему в тот день или в какой-то другой раз?

– В тот день. Ведь другого раза не было?

– Был, сэр.

– Вы хотите сказать, что еще раз встречались с обвиняемым, в другой день?

– Да, сэр.

Мандельбаум взял паузу. Он стоял ко мне спиной, так что я не видел, как он удивился, но и так было понятно. У него в деле лежали подписанные Ниро Вульфом показания, что он не видел Леонарда Эша ни до тринадцатого июля, ни после. Его голос стал на градус выше.

– Где и когда состоялась эта встреча?

– Вскоре после девяти утра, сегодня, в этом здании.

– Вы встречались и говорили с обвиняемым сегодня в этом здании?

– Да, сэр.

– При каких обстоятельствах?

– Его жена получила разрешение увидеть его и переговорить, и она позволила мне прийти с ней.

– Как получила? От кого?

– Я не знаю.

– При этом присутствовал адвокат, мистер Донован?

– Нет, сэр.

– А кто присутствовал?

– Миссис Эш, мистер Эш, я и двое вооруженных охранников – один у дверей, второй в глубине комнаты.

– Что это была за комната?

– Не знаю. На двери не было номера. Думаю, я смогу вам ее показать.

Мандельбаум развернулся и посмотрел на Робину Кин, сидевшую в первом ряду. Я не юрист, поэтому не скажу, мог ли он вызвать ее для дачи показаний или нет. Конечно, нельзя принуждать жену свидетельствовать против мужа, но я не знал, распространяется ли это на данный случай. Так или иначе, но Мандельбаум либо упустил возможность, либо отложил ее на потом. Он попросил у судьи минутную паузу и отошел к столу, чтобы вполголоса посоветоваться с коллегой. Я огляделся. Гая Унгера я заприметил еще раньше, он сидел в середине зала слева. Белла Веларди и Элис Харт сидели около прохода на другой стороне. Расположенный на Шестьдесят девятой улице офис АО «Бэгби на линии» явно пришлось укомплектовать на весь день девицами из других бюро. Начальник, Клайд Бэгби, сидел на пару рядов ближе Унгера. Дама червей – Элен Вельц, которую я семь часов назад отвез из квартиры Сола в отель, – сидела сзади, неподалеку от меня.