Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]

Я хочу обратить внимание на то, что ты сам назвал пробелами в твоей гипотезе. Ты пытаешься, так сказать, залатать их своими предположениями. По-твоему, судно было куплено и оснащено где-то за границей и команда состояла из банды американских гангстеров, главарем которых был Пале. Эти банды берутся у тебя прямо из воздуха по мановению волшебной палочки. Ведь бунт на «Таллинне» тоже устроила мифическая банда? Признайся, это звучит не очень убедительно. А главное, ты даже не попытался объяснить, кто же такие Пале и Рейн. Я хочу попробовать восполнить твои пробелы.

Давайте обратимся к Пале. Кто он? Бывший богослов, сделавший делом своей жизни изучение сатанизма. И это даже не дело, это воздух, которым он дышит, без которого жить не может. Его познания в этой области неисчерпаемы. В остальном он производит впечатление самоуверенного, опытного человека, много повидавшего на своем веку. Кроме того, он обладает странной гипнотической властью над женщинами. Даже такая трезвая женщина, как Эбба, чуть не поддалась его гипнозу. Но разве вы не слышали из его же уст рассказа о другом человеке, обладавшем теми же качествами? Он тоже имел богатый жизненный опыт, был богословом, но всецело посвятил себя черной магии и тоже был эротоманом, подчинявшим женщин своей власти. Пале описал его так живо, потому что знал его досконально.

Мы никак не могли решить, сколько лет Пале, — определить его возраст было невозможно. Но когда Эбба оказалась в подвале с ним наедине, когда он в красном облачении склонился над ней, ей вдруг показалось, что он бесконечно стар и лицо у него, как у мумии. Пале действительно старше, чем все мы здесь вместе взятые. Он ровесник сатанинскому пастору Иёргену Улю, потому что он и есть Йёрген Уль.

Только признав этот факт, можно заполнить пробелы в твоей гипотезе, Танкред. Тогда многое становится ясно: и эксцентричность Пале, и тот безотчетный страх, который он нам внушал, и присутствие брезентовой робы со спасательным кругом с «Таллинна» в коллекции сувениров на чердаке Пасторской усадьбы. В качестве помощника капитана «Рака» он сам участвовал в ограблении «Таллинна». Для меня очевидно также, что Рейн и Юнас Корп одно и то же лицо.

План Арне заключался в том, чтобы вывезти из дома все ценные вещи и осуществить свою махинацию со страховкой. Но при этом он нарушал старый запрет что-либо менять в Каперской усадьбе. Он навлек на себя месть со стороны темных сил, против которых я неоднократно предупреждал его. Для осуществления замысла ему требовались помощники. По иронии судьбы, он вступил в союз именно с теми людьми, которые явились, чтобы разрушить его планы. В результате Арне пал жертвой мести капитана Юнаса Корпа. В ту ночь капитан забрал свое имущество. Судно, которое ушло и скрылось в тумане, на самом деле было «Раком». В мире не стало на одну оккультную тайну меньше, как раз наоборот.

Может, моя гипотеза звучит дико, но опровергнуть ее, Танкред, ты не сможешь. В отличие от твоей гипотезы в ней нет пробелов. Есть три вопроса, на которые ты вряд ли сможешь ответить. Первый: как ты объяснишь тот факт, на который я обратил ваше внимание, а именно сходство между руками Пале и человека, изображенного на гравюре? Второй: почему Пале забрал о собой именно эту гравюру, стопку старых книг о магии и лишь некоторые реликвии из чердачной комнаты? Третий: почему лошадь так испугалась Рейна? И почему она была испугана в тот раз, когда Пале стоял за стеной конюшни?

Карстен сидел, закинув ногу на ногу, и вызывающе покачивал ногой. На лице у него было написано: «Ну что, сдаешься?» Танкред смущенно улыбнулся.

— Должен огорчить тебя, но я могу ответить на каждый из трех вопросов, — сказал он. — Что касается таинственного сходства, оно существует только в твоей фантазии, Карстен. Никто из нас его не заметил. Гравюру и книги Пале взял с собой по той простой причине, что эти вещи представляли собой наибольшую ценность и их легче всего было увезти. Гравюра — шедевр, а книги — редкие, старинные издания. Вещи с чердака забрали, потому что они понадобились для плавания и в брезентовых робах преступникам было удобнее совершить задуманную акцию. Теперь о лошади…

Танкред помолчал, словно не знал, что сказать. Эбба тут же поспешила ему на помощь.

— Разреши, я объясню! — воскликнула она с жаром. — Это уже касается психологии, то есть по моей части. В последний раз лошадь испугалась вовсе не Пале, а Дёрума, который раньше ее истязал. Мы знаем, что Дёрум всегда ходил в брезентовой робе, даже в ясную погоду. Не нужно быть специалистом по психологии животных, чтобы понять — лошадь боялась всех людей, одетых в робы. Эта одежда ассоциировалась у нее с истязаниями. В таких случаях и дети, и животные реагируют одинаково, это доказано бесчисленными экспериментами и называется условным рефлексом. Этим же условным рефлексом объясняется и страх лошади при виде Рейна, то есть она пугалась не человека, а его одежды.

— Браво! — воскликнул Танкред. — Я еще раз убедился, что не ошибся в выборе жены. Сгорела твоя последняя оккультная соломинка, Карстен. Теперь тебе придется признать рациональное происхождение этой истории.

— У тебя нет доказательств, чтобы опровергнуть мою гипотезу. — Карстен стоял на своем. — Мое объяснение более рационально, чем твое, уж коли на то пошло.

— Вот увидишь, подтвердится гипотеза Танкреда, как только полиция задержит Пале и Рейна, — сказала Эбба. — А сейчас давайте поговорим о чем-нибудь более приятном.

— Давно пора, — поддержала ее Моника. — Между прочим, что вы подарите нам с Паулем на свадьбу?

В некотором смысле последнее слово осталось за Карстеном. Пале и Рейна так и не нашли. С той памятной ночи никто никогда больше не видел судна, на котором они скрылись. Их приметы были сообщены полиции большинства европейских, а также заокеанских стран, но нигде, ни в одной картотеке не были зарегистрированы похожие на них люди. Дело давно уже закрыто, но Танкред и Карстен до сих пор уверены каждый в своей правоте.

Я часто думал, а не написать ли мне детективный роман, где множество нитей запутываются в один не поддающийся распутыванию клубок, где будут происходить самые невероятные события и читатель будет себя спрашивать: как, интересно, автор выкрутится из всей этой путаницы? Такой роман должен заканчиваться фразой: это дело так и не было раскрыто. Конечно, после выхода такой книги пришлось бы на годик уйти в подполье во избежание мести разъяренных читателей, но ведь истинное искусство требует жертв.

Можно считать, что, написав о драматических событиях, девять лет назад разыгравшихся в Каперской усадьбе, я исполнил этот замысел.