Рекс Стаут - Повод для убийства

– Постараюсь.

– Мать в постели, но еще не спит. Доктор не давал ей никакого снотворного, она в нем не нуждается, однако у нее плохо с сердцем, что вполне естественно после всего происшедшего. Я попытался отговорить ее от встречи с вами, но тщетно. Надеюсь, вы не задержитесь?

– Нет-нет, не беспокойтесь.

Я последовал за ним. Третий этаж показался мне не самым подходящим для человека с больным сердцем. Мы вошли в комнату, и я опять растерялся. Вместо одной женщины было три. Темноволосая и невысокая, как Джером, стояла возле кровати – конечно, это Ева. Фиби возилась с чем-то у секретера. Согласно моим дневным изысканиям, она больше других походила на отца. Быстрый взгляд в ее сторону показал, что Х. Р. Лэнди вряд ли пожелал бы лучшего комплимента.

Джером назвал мое имя, и я приблизился к кровати. При этом я услышал скрип двери и краем глаза увидел входящих Мортимера и Дэниела Барра. Итак, собралась вся шестерка, которую желал повидать Вульф.

И тут послышался властный голос:

– Дети, выйдите отсюда!

– Но, мама... – хором запротестовали они. Однако миссис Уиттен решительно и не повышая голоса повторила приказание. На какое-то мгновение я подумал, что заупрямится Фиби. Однако и она покинула спальню, правда, последней, и прикрыла за собой дверь, как было велено.

– Ну? – вопросила миссис Уиттен, глубоко и тяжко вздохнув. – Что нужно мисс Олвинг?

Она лежала укрытая голубым шелковым одеялом, и на фоне голубой наволочки лицо ее было так бледно, что я не узнал бы ее по газетной фотографии. Она казалась старше своих лет, к тому же ее прическа не предназначалась для публичного обозрения. Но в глазах ее горел вызов, а губы были твердо и решительно сжаты.

– Так что же ей угодно? – нетерпеливо повторила она.

– Простите, – сказал я, – может быть, не следовало вас тревожить? Вы выглядите нездоровой...

– Я совершенно здорова. Вот только сердце... – Она снова перевела дыхание. – Ничего иного и нельзя было ожидать. Так что же мисс Олвинг?

И тут мне пришла в голову идея, которая разом вытеснила все мои предварительные наброски.

– Я не хочу быть бестактным, миссис Уиттен, – начал я, – но вы, конечно, понимаете, что смерть Флойда Уиттена принесла заботы и неприятности не только вам одной. Есть они и у других. Согласитесь, что это несчастья касается и мисс Олвинг. Ниро Вульф хотел бы поговорить с вами о некоторых проблемах, представляющих особый интерес для мисс Олвинг.

– Я ничем не обязана ей. – Миссис Уиттен приподняла голову с подушки и устремила на меня пристальный взор, но тут же откинулась назад и снова глубоко вдохнула. Ей явно не хватало воздуха. – Ни для кого не секрет, что мой муж когда-то знал мисс Олвинг, однако их знакомство... оно прекратилось, когда мы поженились, так что...

– Знаю, – закивал я. – Заметьте, я всего лишь посыльный. Моя задача заключается в том, чтобы договориться с вами о встрече с мистером Вульфом. К сожалению, с этим придется, видимо, повременить, так как он никогда не выходит из дома ради дел, а на вас рассчитывать нельзя, коль скоро доктор уложил вас в постель. Поэтому приношу свои извинения за беспокойство. Может быть, завтра или днем позже... – Я попятился к двери. – Мы позвоним вам...

Миссис Уиттен приподнялась.

– Вы немедленно расскажете, зачем мисс Олвинг послала вас досаждать мне, – решительно произнесла она.

– Не могу, – сказал я уже от двери, – потому что не знаю. К тому же я обещал вашему сыну не задерживаться у вас. Извините, – я взялся за ручку двери, – мы вам позвоним.

Обе дочери и Джером ждали на лестничной площадке.

– Все в порядке, – бросил я им с улыбкой.

Барр и Мортимер стояли внизу и молча наклонили головы, когда я, сбежав по лестнице, быстро прошел мимо. Я открыл дверь и вышел.

Мне был срочно нужен телефон. Я повернул в сторону Мэдисон-сквер и на следующем углу увидел аптеку.

Правильнее всего было позвонить Вульфу и посоветоваться насчет идеи, которая осенила меня, но поскольку он погнал меня на явный провал, не дав никакого напутствия, кроме того, что обстоятельства сами подскажут, как действовать, я решил ему не звонить. Узнать то, что требовалось, можно было и на Двадцатой улице, но лучше я обрасту перьями, чем дам сержанту Перли Стеббинзу повод сунуть нос в мои дела. Поэтому я набрал телефон редакции «Газетт». Лон Коэн обычно засиживался до полуночи.

– Нужен хороший врач, чтобы продырявить мне уши для серег, – сказал я, – и, кажется, я нашел такого. Позвони мне по этому номеру... – я продиктовал ему телефон аптеки, – и сообщи, кому принадлежит темно-серый седан с номером четыре-три-три-один-семь.

Он заставил меня повторить номер, что было вовсе не обязательно для такого прожженного газетного волка. Я повесил трубку и стал ждать. Звонок раздался через пять минут, и Коэн сообщил мне фамилию и адрес: Фредерик М. Катлер, доктор медицины, приемная на Восточной Шестьдесят пятой улице, место жительства – Парк-авеню.

Это было кварталах в десяти отсюда, и я сел в машину. Дом оказался именно таким, каким он должен быть в этом районе, и ночной привратник недвусмысленно отнесся к позднему и незнакомому посетителю. Впрочем, я тоже приготовился действовать недвусмысленно.

– Мне нужен доктор Фредерик Катлер, – сказал я. – Позвоните ему.

– Ваша фамилия?

– Скажите, что частный детектив по имени Гудвин хочет задать ему важный вопрос относительно пациента, которого он навещал сорок минут назад.

Я решил, что это должно сработать. Так оно и произошло. Когда привратник, позвонив по телефону, проводил меня к своему коллеге – лифтеру и велел ему поднять меня в квартиру 12, сердце мое начало биться чуть-чуть сильнее обычного.

В квартире 12 меня встретил тот самый человек, который выходил из дома Уиттенов с чемоданчиком в руках. Сейчас я разглядел его получше – седина в волосах, нетерпеливые серо-голубые глаза, опущенные углы широкого рта. Сквозь неплотно прикрытую дверь я увидел в просторной комнате мужчин и женщин, сидящих за карточным столом.

– Сюда, пожалуйста, – сердито произнесла моя жертва, и я последовал, куда было указано.

Мы очутились в маленькой комнате, все стены которой были увешаны книжными полками; кушетка, три стула и кресло не оставляли свободного места. Доктор закрыл дверь и повернулся ко мне.

– Что вам угодно?

Бедняга, он уже дал мне, пожалуй, половину того, что мне было угодно, но его вины в том нет – надо быть чрезвычайно хитроумным, чтобы не попасть ко мне в силки.

– Меня зовут Арчи Гудвин, я работаю у Вульфа.

– Так вот вы кто! Что же вам нужно?

– Меня послали к миссис Уиттен, и я видел, как вы вышли из ее дома. Естественно, что я узнал вас, вы человек известный, – я подумал, что не мешает подсластить пилюлю. – Меня приняли, я имел короткую беседу с миссис Уиттен. Ее сын сказал, и она подтвердила, что у нее пошаливает сердце. Но как же так, доктор? Все знают, что здоровье у миссис Уиттен отличное, В ее возрасте она играет в теннис. Без труда поднимается на третий этаж в спальню. Знакомые восхищены здоровым цветом ее лица. Однако, когда я увидел ее – там, в постели, – она была бледна, как покойник, и дыхание у нее было затрудненное. Я не врач, но знаю, что эти два симптома – бледность и такое дыхание – связаны со значительной потерей крови. Скажем, около пинты...