Лидия Гинзбург - Агентство Пинкертона [Сборник]

Книги и целые серии, рисующие деятельность короля сыщиков, широко распространены повсюду, не исключая даже России. В столице Российской империи, городе Санкт-Петербурге, издательство «Развлечение» посвятило сыщикам свыше трехсот выпусков, с общим тиражом от пяти с половиной до шести миллионов экземпляров; из них четыре миллиона приходится непосредственно на долю покойного мистера Пинкертона. Для русских варваров это неслыханные цифры. Так, например, известный их писатель

Теодор Достоевский издал в 1876 году свой нашумевший уголовный роман «Преступление и наказание» в двух тысячах экземпляров, которые распродавались в течение пяти лет. Сударыня, вы видите, что даже в крайне отсталой стране повествование о смелом поборнике правосудия имеет все преимущества перед вымыслами самых изобретательных романистов.

Сайлас остановился и набрал в легкие воздух. Дама взяла с полки французскую брошюру о Пинкертоне. Крейн раскрыл наугад один из бесчисленных выпусков на английском языке:

«Нат Пинкертон! Перед этим именем дрожит уголовный мир всех стран, так как оно принадлежит человеку, чья жизнь представляла великий благодетельный труд неустанной борьбы против преступлений. Америка, Эта страна чудес и технических усовершенствований, с ее многомиллионными городами и тридцатиэтажными домами, является в то же время излюбленной ареной деятельности самых отчаянных и вместе с тем самых талантливых преступников и авантюристов высшего полета. В одном только Нью-Йорке, этом втором по величине городе в свете, в котором жизнь бьет ключом, то пестрая, то мрачная, то веселая, то душераздирательная, — как показывает статистика, — полиция арестует каждые три минуты новое лицо, каждые восемь часов совершается покушение на жизнь человека, а каждые два дня — кровавое убийство, не считая бесчисленных других, гораздо худших злодеяний, весть о которых никогда не доходит до слуха общества и исчезнувшие жертвы которых уносятся немыми волнами Гудзоновой реки в безбрежный океан».

В этот момент Сайлас пригласил посетительницу в отделение музея, увешанное картинами, портретами и статистическими таблицами.

— О! — вскрикнула дама, — что это, что это такое?

Она стояла перед картиной, изображавшей воздушный шар на фоне голубого неба. В корзине шара находилось двое мужчин с преступными лицами, а под корзиной висел джентльмен.

— Сударыня, — сказал Сайлас, — кисть художника увековечила здесь один из наиболее волнующих эпизодов, неоднократно описанный в специальной и художественной литературе о Нате Пинкертоне. Разрешите процитировать соответствующий пассаж: «Обоим преступникам, сидевшим в корзине, судьба готовила тем временем неожиданный сюрприз». Эти негодяи, сударыня, хотели улететь, потому что они убили некоего мистера Морриса, после которого осталась вдова. «В тот самый момент, когда раздалась команда помощника: “Пускай”, Пинкертон бросился вперед и вцепился руками в край корзины». «Пинкертон, в одно мгновение поднятый шаром на высоту нескольких сот метров над поверхностью земли, был удивительно спокоен и хладнокровен, как будто он находился на суше в обществе невинных младенцев.

— Прошу извинить за вторжение, — с величайшей невозмутимостью произнес он, — но мне было крайне интересно принять участие в этой небольшой прогулке.

Оба негодяя онемели от ужаса и глядели на сыщика, как на какое-то привидение. А он тем временем одним махом очутился в корзине и стоял теперь в спокойной позе перед обоими преступниками.

— Пинкертон! — воскликнул Франци.

— А, ты узнал меня, мой дорогой Франц, Вестерленд и Фрации тоже! Я рад этому. Но теперь ты не уйдешь от меня, как ушел в прошлый раз.

Помощник Франца испустил ругательство и сунул руку в карман куртки. Но Пинкертон хватил его своим обычным железным прутиком по голове, и тот пошатнулся, испустив дикий крик». — Негодяи, сударыня, по обыкновению окончили жизнь на электрическом стуле.

— А миссис Моррис? — спросила дама.

— Миссис Элинор Моррис, — сообщает американский биограф Ната Пинкертона, — нашла некоторое утешение в сознании, что муж ее не остался неотомщенным. Два года спустя она стала женой адвоката, бывшего лучшим другом ее мужа.

— Это действительно, замечательный случай, — сказала дама, — но, мне кажется, я начинаю чувствовать усталость.

— О, сударыня, ваша впечатлительность подверглась тяжелому испытанию. Я прошу вас бросить прощальный взгляд только на филиал нашей исторической галереи. По распоряжению принципалов, эта стена увешана портретами преступников, закончивших свой жизненный путь при непосредственном участии мистера Ната Пинкертона. К услугам посетителей имеется небольшой справочник, в котором легко отыскать соответствующий случай . Например, № 8 — картина изображает арест пожилого негра с оскаленными зубами. «Нат Пинкертон, — замечает составитель справочника, — имя которого после ареста Тома Брауна — Черного дьявола — покрылось новой славой, получил от Эдвина Паркера, дочь которого скоро поправилась, как и от Вальтера фон Гольдена, крупный гонорар за блестящее ведение дела». Если память мне не изменяет, сударыня, то именно надевая наручники на Тома Брауна — Черного Дьявола, мистер Нат Пинкертон остроумно заметил:

«Сомневаюсь, чтобы на этот раз ты отделался только шестью годами тюрьмы. Мне кажется, тебе придется познакомиться поближе с великим современным изобретением в области электричества».

— А что означает картина, на которой мистер Нат Пинкертон в цилиндре держит за руку какого-то старика с револьвером?

— О, это известный случай, когда великий сыщик помешал фермеру пристрелить на месте грабителя. «— Не стреляйте, Брейтон, — закричал Нат Пинкертон. — Нет! Пускай он переживет сначала весь судебный процесс и натерпится настоящего предсмертного страха!» «После казни этого злоумышленника, — сообщает американский биограф, — Нат Пинкертон, вновь доказавший всю силу своего огромного таланта, за свои труды получил от страхового общества “Унион” необычайно высокое вознаграждение».

— Под №№ 15–16 вы видите сохранившиеся по счастливой случайности портреты двух негодяев, с которыми расправилась толпа. «Один момент, — читаем в справочнике, — и тела обоих отделились от земли; их крики перешли в сдавленное хрипение. Суд Линча сделал свое дело… На следующее утро весть об этом разнеслась по городу, и все испытали чувство полного удовлетворения.

Когда Пинкертон узнал об этом, он слегка кивнул головой, и он тоже не мог не признать, что такой суровый приговор народного суда был вполне заслужен преступниками.