Лидия Жарова - Почемуки-потомуки. Сборник стихов

Ветры властвуют на свете,
И у них бывают дети —
Сквознячки и сквозняки,
Баловни, проказники.
И один такой проказник
Для себя устроил праздник.

Сквознячок гулял по дому.
Всё тут было незнакомо,
Но он малый не из робких:
Вот бумаг большая стопка…
Он задел их мягкой лапой —
И они упали на пол.
Вот клеёнчатая скатерть…
Её сдунуть сил не хватит.
Вот заманчивые шторы…
Поиграть со шторой, что ли?
Он окно насквозь промерил,
Поскрипел в прихожей дверью…
Ну, куда ещё бы деться?
Что тут скажешь? Это детство.

Шут, проказник, непоседа,
Он с утра и до обеда
Всё, что можно, перетрогал:
Пошуршал в цветах немного,
Поиграл с ленивой кошкой…
Кто-то вдруг закрыл окошко!

Сквознячок забился в угол
И в обиде долго думал:
«Значит, мне совсем не рады?
Не хотите – и не надо.
Мне и в небе хорошо!»
Хлопнул дверью и ушёл.

Сквознячок – не новичок:
Пошалил – теперь молчок.
Пробежал насквозь всю книжку,
Непоседливый мальчишка!

Раз, два, три, четыре, пять —
Вышел зайчик погулять.
Но уже на счёт раз-два
Приоткрыла глаз сова.

Шесть, семь, восемь, девять, десять —
Зайчик был беспечно – весел.
На короткий счёт пятнадцать
Сова выследила зайца.

И на счёт опасный двадцать
Удалось ей зайца сцапать.
А на счёт коварный тридцать
Вздумал новый появиться.

И на счёт солидный сорок
У совы был зайцев ворох.
Но на круглый счёт полсотни
Появился здесь охотник.

И на счёт конечный сто
Лес в округе стал пустой.
Досчитаем до двухсот —
Каждый зайчик оживёт.

Шкаф давно стоял в прихожей.
Он, на мамонта похожий,
Молчалив был, безучастен.
Может быть, он был несчастен?

Каждый день он слышал шёпот:
Деньги… Цены… Рынок… Шопинг…
Шкаф однажды с грустью понял,
Что он крайне переполнен.

Платья, юбки, шапки, шубы…
Хоть разок ещё вздохнуть бы!
Утро, полдень или вечер —
Всё одно лишь: вещи, вещи…

А хозяйка? Что хозяйка!
Шкафа ей совсем не жалко.
Тридцать юбок, сорок платьев…
Шкаф решил: Довольно! Хватит!

Он в итоге так набился,
Что с досады… развалился —
Будто выстрел грянул: паф-ф!
Так погиб геройски шкаф.

А хозяйка? Что хозяйка!
Разбирает плача свалку.

Старый, толстый баобаб
Был на чувства очень слаб.
В небе синюю звезду
Он увидел на беду.
Ток прошёл по старым сучьям:
Что ещё есть в мире лучше?

Свет звезды его пленил.
Проходили ночи, дни…
Вне земных привычных вех
Баобаб тянулся вверх,
Чтоб могла звезда спуститься
И сидеть в ветвях, как птица.

Но его огромный рост
Не помог достать до звёзд.
Изо всех древесных жил
Он любил, мечтал, тужил,
Но любви стеснялся очень.
Потому лишь только ночью

Расцвели на нём цветы
Странной, дивной красоты.
Ночь одну, один раз в год
Баобаб всегда цветёт.
А цветы на нём, на старом, —
Чаши, полные нектаром.

Что ещё сказать осталось?
Так любить умеет старость.

На гуляние запрет
Получил я: солнца нет,
Дождь дорожки намочил…
Взял я – радио включил.
Но который час подряд
Мне в эфире говорят:
«Кот Москвы…» И что за кот?
Он в Москве давно живёт?
Интересно, почему
Столько почестей ему?
Почему он знаменит,
А мой собственный забыт?
Почему и там, и тут
Его цифрами зовут?

Думал, думал целый час…
День в окне уже погас.
Из последних детских сил
Я кота вообразил:
Лап – четыре, пять хвостов,
Девять глаз… Портрет готов!
Сразу стало страшно мне:
Вдруг появится в окне
Многоглазый этот кот
И меня живьём сожрёт?

Но вернувшийся отец
Объяснил мне, наконец:
«Ты бы понял всё и сам,
Если б цифры записал.»
Оказалось, это код,
Чтобы адрес знал народ.
Я и сам стал набирать
Код – 4, 9, 5.
И звонить в Москву могу,
Только деньги берегу!

С той поры уже нигде
Я не путал «Т» и «Д»!

Море бурлило, ревело, качало…
Парусник мирно стоял у причала.
Нептуновой грубости он не стерпел,
Взмахнул парусами – и в небо взлетел.

Машут платочком кораблику звёзды,
Море вослед ему ярится грозно:
– Вернись, непутёвый, Нептун приказал!
Не то буйный ветер порвёт паруса!