Лидия Жарова - Почемуки-потомуки. Сборник стихов

Солнце ало
засияло.

Дува-дува, одуванчик,
Желторотый милый мальчик,
Желтоглазый мой соколик,
Солнца жаркого осколок!

Я однажды видел: утром
Осыпалось Солнце будто.
Значит, ты цветок нездешний —
Рук не жжёшь, а сердце греешь.

По заполицам бродил
И в залесье плакался,
Из речицы воду пил
И землице кланялся…
Дерзко крыльями махал
И бежал за старшими
По болотцу да по мхам
Серенький журавушка…
Так звала – манила высь,
Но взлетать-то раненько.
Сил-силёнок наберись,
Торопыга маленький!

Ты давно меня не видел.
Значит, ты меня обидел —
Не приходишь к деду в гости.
Оттого и ноют кости,
Оттого болит плечо.
Приходи скорей, внучок!
Я давно тебя не видел…
Кто кого теперь обидел?

Спала пчела в палатке сладко
И, вдруг проснувшись, зажужжала:
«Спала, спала – заныла лапка!
Спала, спала – застыло жало!
Мне нужен улей, не палатка,
Но как жильё подорожало!»

Тут муравей заметил важно:
«Пчела, работать должен каждый.
Ты хочешь в общем доме жить?
Так нужно обществу служить!»

Почему я – небоскрёб?
Небо я совсем не скрёб!
Вы задумайтесь о том.
Я, скорее, небодом
Или, может, небозданье!
Я обижен. До свиданья.

Если ты иметь захочешь
То, что раньше не имел,
Собирайся сделать срочно
Много новых, трудных дел.
Расстараешься на треть,
Треть ты будешь и иметь.
Но когда отдашь все силы,
Бог подаст, о чём просил ты.

Мочало молчало,
А мыло всё выло:
«Что ж ты, мочало,
Про мыло забыло?»
Слушать упрёки
Мочало устало,
Взялось за работу —
И… мыла не стало.

Осенью сирой
стонут осины.
Зорями росными
ссорятся сосны.
Терпят морозы
молча берёзы…
Но слишком болтливы
апрельские ивы.
Шагайте потише —
всех можно услышать.

Чёрным крадущимся змием
Проплывает туча мимо:
Телом толстым Солнце застит,
Разрывает небо пастью
И грозит полям ненастьем.

Ни один подсолнух-воин
Перед змием не склонился.
Он увидел под собою
Сотни солнц – и удивился,
Взял и дождичком пролился,
Чтобы солнышки погасли.
Но старался он напрасно:
Змий не знал, что этот ливень
Их буквально осчастливил,
Что не любят туч сухих
Жёлтые подсолнухи.

Жил-был король. Любил он войны
И сеял гибель, боль и страх.
Глядит Сикстинская мадонна
С ребёнком малым на руках:

«Зачем творятся в Божьем храме
Такие подлые дела!?»
Ребёнок крикнул в страхе: «Ма-ма!»
Война смутилась… и ушла.

Не машину, не карету —
Строю я свою ракету:
Долечу я до небес,
Состыкуюсь с МКС.
Пролечу я не спеша
Над Канадой, США,
Крикну я на всю планету:
«Голубь мира, бедный, где ты?!»

В грех ввела ежа лисичка:
«Ты бы стать мог самым лучшим
И дружить со мною лично…
Только слишком ты колючий!»
Чтобы нравиться лисице,
Глупый ёж решил побриться
И отдать иголки ёлке.
Так, не медля, он и сделал.
А лисица, втихомолку,
Хвать ежа – взяла и съела!
А иголки? Что – иголки!
До сих пор торчат на ёлке.
Вот такой печальный случай!
Не вздыхай, себя не мучай,
Не жалей бездумных слёзно.
Каждый случай жизни учит,
Но бывает слишком поздно.
Есть мораль у этой басни:
Изменять себе – опасно .

По просёлочной дороге
Раз катился Колобок.
Кони, люди – ноги, ноги…
«Я, подумал он, без ног,
Но ничем других не хуже…
Рубль с полтиной срочно нужен!»
Деньги службу свою служат:
Прикупил две пары ног,
Видно, ношеных, верблюжьих,
В магазине Колобок.
Ноги были не простыми: —
Унесли его в пустыню.
Думал там он пригодиться,
Но под солнцем сжёг бока:
Ни шагнуть, ни покатиться
Мочи нет у Колобка.
Так он там теперь лежит —
Чёрен, сух и недвижим.
Что ж, не сахар жить в Сахаре!
И несчастный Колобок,
Подгорев, теперь и даром
Ни за что не взял бы ног!
Есть мораль у этой басни:
Изменять себе – опасно.

Я сегодня долго думал:
Меня часто ставят в угол.
Получается дословно,
Что я злостный уголовник.

Я же просто непоседа!
Мне с утра и до обеда
Посидеть не удаётся!
Вот, к примеру, наше Солнце:

Старше Солнце, больше весит,
А оно часов по десять
Катит обод свой по кругу.
Но его не ставят в угол!

Папа охнул: «Что за довод!
Часть Природы этот обод!»
И тогда сказал я гордо:
«Разве я – не часть Природы?»

Отведи, Гроза, свои глаза
От наших мест! Гуляй окрест!

Сердитый Гром, минуй наш дом,
Катись в поля! Спаси, Земля,
Нас от огня! Спаси меня
И всех других от струй тугих
И метких стрел. Так Бог велел!