Агата Кристи - Тайна семи будильников

Прежде всего взгляд Юлы задержался на дате. Большая размашисто выведенная цифра так и бросалась в глаза.

— Двадцать первое сентября, — медленно прочитала Юла. — Ну конечно же, это…

И осеклась. Да, она не ошиблась. Все так и есть. Двадцать второго сентября Джерри Уэйда нашли мертвым. Значит, это письмо он написал вечером, как раз накануне трагедии.

Юла разгладила письмо и прочитала его. Оно не было закончено.

Моя дорогая Лорейн!

Я вернусь в среду. Чувствую себя роскошно и вполне доволен собой и всем вокруг. Ужасно хочется тебя увидеть. И вот что: забудь о том, что я говорил тебе об этой истории с «Семью Циферблатами». Я думал, что это так или иначе сведется к шутке, но не тут-то было, как раз наоборот. Ругаю себя, что вообще заговорил с тобой об этом — в такие игры разрешается играть только взрослым. Так что забудь об этом, поняла?

Надо бы сказать тебе еще кое-что, но я так хочу спать, что глаза слипаются.

Да, что касается Ларчера, то я думаю…

На этом письмо обрывалось.

Юла сидела, нахмурившись. «Семь Циферблатов». Где это? Кажется, в каком-то довольно обшарпанном районе Лондона. Слова «Семь Циферблатов» напоминали ей что-то еще, но сейчас она не могла сообразить, что именно. Зато ее внимание привлекли две фразы: «Чувствую себя роскошно» и «так хочу спать, что глаза слипаются».

Одно с другим не вязалось. Никак! Ведь именно в тот вечер Джерри Уэйд принял такую дозу хлорала, что больше не проснулся. А если то, что он написал в письме, правда, то с чего бы он стал принимать снотворное?

Юла покачала головой. Она оглядела комнату и поежилась. Что если сейчас Джерри следит за ней… Он же здесь умер…

Она сидела не шевелясь. Тишину нарушало только тиканье ее маленьких золотых часов. Звук казался неестественно громким и многозначительным.

Юла посмотрела на каминную полку. Перед ее мысленным взором встала четкая картина. На кровати лежит умерший, а семь будильников на камине продолжают тикать — они тикают и тикают, громко, зловеще, не умолкая…

— Отец! — Юла открыла дверь и, заглянув в святая святых лорда Катерхема, объявила: — Я еду в город на «испано-сюизе». Терпеть здешнюю скуку выше моих сил.

— Мы же только вчера вернулись, — укоризненно заметил лорд Катерхем.

— Знаю. А мне кажется, прошло сто лет. Я и забыла, какая тоска жить за городом.

— Не могу с тобой согласиться, — сказал лорд Катерхем. — Здесь так покойно, вот именно — покойно. И чрезвычайно удобно. Если бы ты только знала, как мне важно, что я вернулся к Тредвеллу. Этот человек знает до тонкостей, как сделать, чтобы мне было удобно. Только сегодня утром сюда заходили справиться, нельзя ли у нас устроить совещание труппы девушек-гидов…

— Не труппы, а группы, — прервала его Юла.

— Ну группы-труппы, какая разница? Слово глупое и ничего не означает. Я бы оказался в крайне неудобном положении — пришлось бы отказывать, хотя, по сути дела, отказывать, наверное, не следовало. Но Тредвелл меня выручил. Не помню, что уж он им сказал, что-то крайне изобретательное — ничьих чувств не задел, но угробил эту затею в самом зародыше.

— Комфорта мне мало, — сказала Юла. — Я хочу быть в гуще событий.

— Мало тебе тех, что были у нас четыре года назад? — жалобно спросил лорд Катерхем.

— Мне уже хочется чего-нибудь новенького, — ответила Юла. — Я не жду, что в городе будет страшно интересно, но там хоть не свернешь себе челюсть, зевая.

— Знаю по собственному опыту, — сказал лорд Катерхем, — что тот, кто ищет неприятностей, всегда их находит. — Он зевнул. — Однако надо сознаться, я и сам не прочь сбежать в город.

— Так поехали, — предложила Юла. — Только поскорей, я очень спешу.

Лорд Катерхем, уже привставший со стула, снова сел.

— Ты говоришь, что торопишься? — спросил он с подозрением.

— Ужасно тороплюсь.

— Тогда это решает дело, — сказал лорд Катерхем. — Я не еду. Ехать с тобой в «испано-сюизе», да еще если ты спешишь… Нет, нет, для пожилого человека это слишком. Я остаюсь.

— Как тебе угодно, — ответила Юла и умчалась.

Ее место занял Тредвелл.

— Вас очень хотел бы видеть викарий, милорд, к сожалению, возникли какие-то сложности со статусом бригады скаутов.

Лорд Катерхем застонал.

— Но мне показалось, милорд, будто вы заметили за завтраком, что утром собираетесь прогуляться в деревню и обсудить с викарием этот вопрос?

— Вы ему это сказали? — с надеждой спросил лорд Катерхем.

— Да, милорд. И он удалился, даже, если позволите так выразиться, со всех ног. Надеюсь, я поступил правильно, милорд?

— Конечно, Тредвелл. Вы всегда все делаете правильно. Вы не сможете ошибиться, даже если очень постараетесь.

Тредвелл милостиво улыбнулся и ушел.

Тем временем Юла нетерпеливо сигналила у закрытых ворот, к которым стрелой мчалась выскочившая из сторожки девочка, а мать, бежавшая за ней следом, приговаривала:

— Скорей, Кэтти! Это, видно, ее милость. Вечно спешит, как на пожар!

Юла действительно всегда спешила, особенно когда вела машину. У нее был опыт и крепкие нервы, за рулем она чувствовала себя уверенно, в противном случае ее лихая езда уже не раз могла бы привести к аварии.

Стоял свежий октябрьский день, в синем небе сияло солнце. От бодрящего ветра щеки у Юлы раскраснелись, и к ней снова вернулась ее жизнерадостность.

Утром она отправила незаконченное письмо Джерри Уэйда его сестре в Дин Прайори, приписав несколько строчек от себя. Сейчас, при свете дня, странное чувство, которое вызвала в ней находка, несколько сгладилось, но Юла по-прежнему полагала, что необходимо выяснить обстоятельства, связанные с этим письмом. Она собиралась разыскать где-нибудь Билла Эверсли и выжать из него все подробности об уикэнде в Чимнизе, закончившемся так трагически.

А между тем утро было великолепное. Юла чувствовала себя прекрасно, и «испано-сюиза» летела, как мечта.

Стоило Юле нажать ногой на акселератор, и машина сразу же откликалась. Миля за милей оставались позади, перекрестков было мало, расстояния между ними большие, и перед Юлой простиралась длинная пустая дорога.

И вдруг, совершенно неожиданно, из-за изгороди на дорогу вышел, пошатываясь, какой-то человек. Остановить машину уже не было никакой возможности. Юла изо всех сил вывернула руль и подала машину вправо. Машина едва не угодила в кювет и остановилась на самом краю. Маневр был опасный, однако он удался. Юла почти не сомневалась, что не задела человека. Но оглянувшись, почувствовала, как где-то внутри ее исправно работающего организма что-то оборвалось. Машина не наехала на человека, но, видно, все-таки ударила его. Он лежал на дороге лицом вниз и был пугающе неподвижен.