Агата Кристи - Тайна семи будильников

— Фамилия погибшего? — спросил сержант и послюнил карандаш.

— При нем были визитные карточки. Судя по всему, это Рональд Деверукс, он жил в Олбани.

Юла наморщила лоб. Эта фамилия что-то пробудила у нее в памяти. Она была уверена, что слышала ее раньше.

Только на обратном пути в Чимниз, проехав уже полдороги, Юла вспомнила. Ну конечно! Ронни Деверукс. Друг Билла по Министерству иностранных дел. Они же приятели. Он, Билл и еще… ну да, Джерри Уэйд.

Вспомнив это последнее имя, Юла чуть не врезалась в забор. Сначала Джеральд Уэйд, потом Ронни Деверукс. И если смерть Джерри Уэйда еще можно связать с какими-то естественными причинами, скажем, с неосторожностью, то смерть Ронни Деверукса имеет куда более зловещие объяснения.

И тут Юла вспомнила кое-что еще. Семь Циферблатов! Когда умирающий выговорил эти слова, они показались ей смутно знакомыми. Теперь она поняла, почему. О «Семи Циферблатах» упоминал Джерри Уэйд в своем письме к сестре, написанном накануне смерти. Все было как-то связано между собой, но связь эта от Юлы ускользала.

Погрузившись в размышления, Юла снизила скорость, доведя ее до вполне разумных пределов, так что никому бы в голову не пришло, что за рулем сидит по-прежнему она. Приехав в Чимниз, Юла поставила машину в гараж и пошла в дом искать отца.

Лорд Катерхем, лучась от удовольствия, изучал каталог предстоящей распродажи редких изданий и был крайне удивлен, когда увидел дочь.

— Даже тебе, — сказал он, — за такое время не удалось бы доехать до Лондона и вернуться назад.

— Я не попала в Лондон, — объявила Юла. — Я задавила человека.

— Что?

— Оказалось, правда, что не задавила. Он убит выстрелом из ружья.

— Каким образом?

— Не знаю.

— А зачем ты в него стреляла?

— Да я и не думала.

— Нельзя стрелять в людей, — мягко пожурил ее лорд Катерхем. — Не положено. Хотя не могу не заметить, что некоторые просто сами напрашиваются. Но все равно, потом неприятностей не оберешься.

— Я же тебе сказала — застрелила его не я.

— А кто?

— Неизвестно, — ответила Юла.

— Ерунда! — отмахнулся лорд Катерхем. — Так не бывает. Человека застрелили, потом задавили, и никто не виноват. Так не бывает.

— Его никто не давил.

— Мне казалось, ты сама сказала, что задавила.

— Я сказала, потому что сначала так подумала.

— А, у тебя, наверное, шина лопнула, — догадался лорд Катерхем. — Звук напоминает выстрел. Во всяком случае, так утверждают в детективных романах.

— Ты просто несносен, отец! Кролик и тот соображает лучше.

— Ничего подобного, — возмутился лорд Катерхем. — Ты влетаешь сюда с какой-то невероятной дикой историей о человеке, которого застрелили, задавили и еще не знаю что с ним сделали, и ждешь, что я сразу во всем разберусь, как по волшебству.

Юла устало вздохнула.

— Ты только послушай внимательно, — попросила она. — Я постараюсь изложить тебе все доступно, в двух словах…

— Ну, теперь я все понял. Естественно, ты несколько расстроена, дорогая моя. А я не слишком ошибся, когда сказал, что тот, кто ищет неприятностей, обязательно их найдет. Слава Богу, — закончил лорд Катерхем, слегка поежившись, — что я спокойно остался дома.

И он снова взялся за каталог.

— Отец, где находится район «Семь Циферблатов»?

— Где-то в Ист-Энде, по-моему. Я часто видел, что туда идут автобусы, а может, они шли в «Семь Сестер»? Сам я никогда там не был. И слава Богу. Я, знаешь ли, не думаю, что такие закоулки мне понравились бы. Но, как ни странно, я, по-моему, слышал это название в какой-то связи совсем недавно.

— Ты не знаешь такого — Джимми Тесиджи?

Но лорд Катерхем опять погрузился в каталог. Он уже сделал над собой усилие, чтобы вспомнить про «Семь Циферблатов», и больше никаких усилий ему делать не хотелось.

— Тесиджи? — пробормотал он с отсутствующим видом. — Тесиджи? Это что, один из йоркширских Тесиджи?

— Об этом я тебя и спрашиваю. Ну сосредоточься же, отец.

Лорд Катерхем делал отчаянные усилия, чтобы казаться заинтересованным, хотя думал совершенно о другом.

— Есть такие йоркширские Тесиджи, — сказал он серьезно. — И, если не ошибаюсь, есть еще и девонширские. Сестра твоей прабабки Селина вышла за одного Тесиджи.

— Мне-то от этого какой прок? — воскликнула Юла.

Лорд Катерхем хмыкнул:

— Если я правильно помню, ей от этого тоже проку было мало.

— Ты невозможен, — возмутилась Юла и встала. — Мне надо искать Билла.

— Ищи, дорогая, — рассеянно ответил ей отец и перевернул страницу. — Конечно. Во что бы то ни стало. Именно так.

Юла нетерпеливо вздохнула.

— Хорошо бы мне вспомнить, что там было, в этом письме, — пробормотала она скорее про себя, чем вслух. — Я так бегло его прочла. Про какую-то шутку. Ах да, что дело о «Семи Циферблатах» отнюдь не шутка.

Лорд Катерхем вдруг поднял голову от каталога.

— «Семь Циферблатов»? — повторил он. — Ну конечно. Теперь вспомнил.

— Вспомнил что?

— Почему это название мне знакомо. Заходил Джордж Ломакс. На этот раз Тредвелл дал промашку и впустил его. Ломакс заехал по пути в Лондон. Кажется, на следующей неделе он приглашает к себе в Аббатство своих друзей-политиков. И он получил предостерегающее письмо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я точно не знаю. Он не вдавался в подробности. По-моему, там было что-то вроде «Берегитесь» и «Ждите неприятностей» и тому подобное. Но прислали это письмо из «Семи Циферблатов», это я точно помню. И Ломакс собрался в город, в Скотланд-Ярд, чтобы посоветоваться. Ты же знаешь Джорджа.

Юла кивнула. Она хорошо знала Джорджа Ломакса — этого пекущегося о благе отечества политического деятеля. Бессменного заместителя министра иностранных дел Его Величества. От Джорджа все старались держаться подальше из-за его привычки вечно цитировать всем друзьям и знакомым свои публичные выступления. Глаза у него были навыкате, поэтому многие, в том числе и Билл Эверсли, именовали его не иначе как Карась.

— Скажи мне, — обратилась Юла к отцу, — а Карась расспрашивал о смерти Джерри Уэйда?

— Что-то я этого не помню. Но может, и расспрашивал.

Несколько минут Юла молчала. В ее голове шла усиленная работа — с одной стороны, она пыталась поточнее припомнить письмо Джерри Уэйда, с другой — представить себе девушку, которой оно было адресовано. Какая она, эта Лорейн Уэйд, к которой, судя по всему, Джерри был так привязан? Чем больше Юла об этом думала, тем больше ей казалось, что это письмо не похоже на обычное письмо брата к сестре.

— Ты, кажется, сказал, что эта Лорейн Уэйд — сводная сестра Джерри? — вдруг спросила она.

— Ну, понимаешь, если строго говорить, то вряд ли, то есть я имею в виду, что она ему вовсе не сестра.

— Однако ее фамилия Уэйд?