Томас Ханшеу - Загадка ледяного пламени

Но он не видел, чтобы Клик или Доллопс вошли в зал. Забавно! В своем телефонном сообщении, которое пришло этим утром, господин Клик сообщил, что непременно будет в суде нынче же, и очень надеется, что приедет «не слишком поздно».

Петри в очередной раз прошелся взад-вперед. Его взгляд буквально сверлил толпу. Неожиданно он остановился, в то время как красный лимузин — машина, которую он так хорошо знал, — подрулил к краю тротуара и остановился, взвизгнув тормозами. Дверь открылась, и он услышал голос, который невозможно было перепутать ни с каким другим. Из машины выбрался Клик в сопровождении Доллопса, который буквально наступал на пятки своему шефу. Они и в самом деле спешили, словно боялись опоздать.

Петри поспешно вышел вперед и пошире открыл большие железные двери.

— Мы вовремя, Петри? — поинтересовался Гамильтон, затаив дыхание.

— Почти, сэр. Заседание заканчивается, многие уже покинули зал. У защиты нет никаких шансов оправдать сэра Найджела. Вся надежда только на вас.

Доллопс нес в руке большой неуклюжий узел, который издали напоминал гигантскую курительную трубку, завернутую в коричневую бумагу. Он прошел в здание суда следом за начальником. Петри проводил их улыбкой. Теперь он был уверен: дело Найджела в надежных руках. А Клик тем временем быстро пересек переполненный зал, и судебные чиновники, хорошо знавшие его, приостановили делопроизводство, как только инспектор оказался у стола судьи. К этому времени присяжные заседатели, зарегистрировавшись, уже заняли места. Госпожа Фемида приготовилась взвесить на своих весах все «за» и «против», чтобы решить судьбу человека, оказавшегося в этот день на скамье подсудимых.

Оглядевшись, Гамильтон Клик понял, что все готовы выслушать его, и только тогда заговорил:

— Ваша светлость, — начал он, обращаясь к судье, который с удивлением посмотрел на инспектора, — я могу обратиться прямо к суду?

Адвокаты Найджела Мерритона были удивлены этим вмешательством. Они не знали, интересам зашиты или обвинения служат новые факты, которые привез инспектор. Секретарь уже приготовился призвать к порядку и, быть может, даже попросить Клика удалиться. Все безмолвно застыли, не понимая, как им вести себя дальше.

Напряженная пауза затянулась, а потом судья объявил:

— Инспектор Клик, вы можете говорить.

— Ваша светлость и многоуважаемые судебные заседатели, — начал Клик. — Я хочу засвидетельствовать факты, которые могут спасти жизнь этого человека и указать на истинных преступников. Я требую, чтобы суд рассмотрел их.

Адвокаты, вышколенные строгой практикой английского законодательства, которое, в отличие от американской, не позволяет с легкостью решать все проблемы, хотели было заявить протест, но судья остановил их. Большая часть присутствующих знала Клика. Он будет действовать только в том случае, если на все сто процентов уверен в успехе.

— Такое вмешательство в судебный процесс недопустимо, — наконец проговорил судья. — Вы определенно опоздали. Присяжные заседатели только что возвратились с совещания и секретарь собирается объявить приговор. Что же такого важного вы должны сообщить, сэр, чтобы мы остановили судопроизводство?

— Все просто, ваша светлость, — спокойно продолжал инспектор. — Человек, сидящий на скамье подсудимых, — тут он указал на сэра Найджела, который при первом же звуке голоса инспектора Клика поднял голову, а во взгляде его затеплилась надежда, — невиновен! И доказательства тому неопровержимы. Кроме того, — инспектор неожиданно повернулся, оглядывая зал суда, — я попросил бы вашу светлость приказать немедленно закрыть двери зала — никого не впускать и не выпускать отсюда. Дело в том, что организатор преступления здесь. Что же до меня, то должен извиниться за столь позднее появление, но суперинтендант Скотлданд-Ярда господин Маверик Нэком может подтвердить, что до последнего момента я находился на службе и расследовал именно это дело. Для тех, кто не знает, меня зовут Гамильтон Клик, и я — инспектор полиции. Могу я продолжать?

Волна ропота прокатилась по залу. Судья кивнул. Он-то отлично знал, кто такой господин Клик.

— Господа заседатели, прошу вас, займите свои места, — объявил судья. — Мы вызываем Гамильтона Клика как свидетеля.

Эта фраза была всего лишь формальностью, но тем самым он обозначил статус запоздавшего инспектора.

— Господин Клик, — продолжал судья совершенно невозмутимо. — Вы утверждаете, что человек на скамье подсудимых — сэр Найджел — невиновен. Что ж, мы готовы выслушать вашу версию.

Гамильтон подошел к Доллопсу, который до сих пор стоял у дверей, и провел его к столу судьи, в то время как тот ни на секунду не выпускал из рук свою тяжелую ношу. Тем временем в задних рядах зрителей произошло волнение. А всему виной репутация, которую имел инспектор Гамильтон Клик, — если он появлялся в зале суда, это означало, что вскоре случится что-то, и в самом деле весьма интересное и примечательное. Кроме того, кто-то попытался покинуть зал, но ключ в дверях уже повернулся, изолировав помещение. И Хэммонд встал на страже, так чтобы никто не смог ни войти, ни выйти.

Инспектор Клик огляделся и понял, что попытался скрыться именно тот, кого он не хотел выпускать из зала суда. Однако сейчас у него была иная задача — помочь Доллопсу выложить на стол то, что тот принес. А потом инспектор снова заговорил громким голосом:

— Ваша светлость, могу я попросить суд одновременно вызвать всех свидетелей, выступавших по этому делу? Пусть они встанут в ряд. Благодарю.

Судья наклонился к секретарю и в наступившей тишине унылым голосом зачитал список:

— Энтони Уэст, Уильям Боркинс, Лестер Старк, Густав Брелнер, доктор Джонсон Бартоломью… — и так далее по всему списку.

Когда судья называл очередное имя, человек, которого вызвали, вставал перед высоким столом судьи.

— Необычная просьба, сэр, — проговорил судья, поправив очки на носу, и вновь, нахмурившись, посмотрел на Клика. — Но, зная вашу репутацию…

— Я ценю вашу доброту, ваша светлость. Ну, а теперь, когда все здесь… — Инспектор повернулся, разглядывая собравшихся свидетелей. — Это хорошо. Все они здесь. Никакого шанса скрыться. Ну а теперь приступим.

Он резко повернулся назад, к столу судьи, и вновь низкий ропот пронесся по залу суда, когда Клик резким движением сорвал упаковку со связки кабелей, которую притащил Доллопс, а потом поднял один из них высоко над головой.

— Позвольте мне обратить ваше внимание на эту вещь, — начал он громким, ясным голосом, который было отлично слышно во всех уголках зала суда. — Это, как вы, возможно, знаете, сэр, электрический кабель, предназначенный для того, чтобы передавать сигналы телеграфа. Провода в прочной каучуковой оболочке, чтобы ничто не могло их повредить. Думаю, все в зале хорошо знают, что такое телеграф.