Мартин Дэвис - Загадочная птица

Опустив руку ему на запястье, она не позволяла отвернуться и смотрела глазами, полными огня.

— Он был со мной нежен. Старался, чтобы мне было хорошо. Его требования никогда не были чрезмерными. Никогда не упоминал о моей нищете, о том, что я его должница. Никогда не использовал это, чтобы меня унизить. Напротив, пытался сделать счастливой. И я соглашалась, потому что это было все, чем я могла ему отплатить.

Она по-прежнему смотрела на Банкса, словно прожигая взглядом. Он никогда не видел глаз таких зеленых, таких ярких. Никогда не видел глаз таких сияющих, как у нее.

Она видела на его лице борьбу, видела, что он собирается что-то сказать, и напряглась. Из кустов вылетел дрозд и с криком пролетел мимо.

— Позвольте увезти вас отсюда, — хрипло проговорил Банкс и повторил фразу более настойчиво: — У вас теперь есть выбор. — Неожиданно он улыбнулся. — Клянусь, я буду просить вас лишь о том, чтобы вы побеседовали со мной иногда о лишайниках. И чтобы вы рисовали каждый день, пока ваши рисунки не потрясут мир.

Она слушала его и ощущала, как по телу разливается необыкновенная теплота. Густая и насыщенная, заставляющая поежиться. Неистовое влечение, тяга к творчеству, о которой она пыталась забыть, вновь ожила. Она знала, что так не бывает, ничто не дается даром, но была согласна заплатить любую цену, лишь бы вновь оказаться живой. Чудесным образом воскреснуть.

Часто бывает — ищешь одно, а находишь другое. Банально, не правда ли? Однако верно. Вот и мы — искали птицу, а нашли рисунок неизвестной женщины с поразительными глазами. Следующие несколько дней пытались докопаться, кто она такая. Начали с Национальной портретной галереи, где собраны все замечательные лица той эпохи. Вопреки ожиданиям поиск занял не так много времени. В залах восемнадцатого века мужских портретов было гораздо больше, чем женских, и через час выяснилось, что «нашей женщины» среди них нет. Мы прошлись еще раз, решив внимательнее присмотреться к мужчинам — на всякий случай; шутили, смеялись, пока наконец не остановились у портрета Джозефа Банкса кисти Рейнолдса. Посетители равнодушно следовали мимо, а мы стояли и внимательно смотрели.

Портрет был просто великолепный. Молодой человек, недавно вернувшийся из большого путешествия. Он сидит в своем кабинете за столом, заваленным бумагами, слегка повернут в сторону художника. Выражение лица кажется поначалу серьезным, но, присмотревшись, вы начинаете замечать на его губах улыбку. То же самое и с глазами. Взгляд вроде безразличный, но через какое-то время в его глазах вдруг обнаруживаются веселые искорки. И становится ясно: это фасад серьезный, а из-за него выглядывает смеющийся молодой человек. Из всех персон, изображенных на портретах вокруг, Банкс выглядел наиболее живым.

— Да, — пробормотала Катя, — симпатичный. Не красавец, но определенно симпатичный. Лицо веселое и… умное. Смотришь на него и знаешь: этому человеку интересна жизнь. Тип мужчины, который нравится девушкам.

Она была права. Художник передал на холсте ауру молодости и невероятное жизнелюбие. Трудно представить, что в обществе этого человека можно соскучиться. И напротив, легко вообразить его любящим и наслаждающимся жизнью. Мы стояли, касаясь друг друга плечами, и смотрели, и смотрели, пока не опомнились, что пора идти. Спускаясь по главной лестнице, я полез в карман и вытащил ксерокопию портрета неизвестной женщины. Над ним работал, конечно, не Рейнолдс, но что-то общее с портретом Банкса все же имелось. Вы отчетливо сознавали, что перед вами незаурядная личность.

В полдень мы отправились в Британскую библиотеку, заказали все альбомы и книги с репродукциями портретов той эпохи, какие только нашли. Просматривали женские лица в надежде, что одно вдруг улыбнется нам слабой застенчивой улыбкой. Нудная, утомительная работа на фоне священной библиотечной тишины. Не знаю, сколько мы пробежали взглядами женских миниатюр, наверное, многие сотни, и к концу дня сильно измотались. Две женщины нам показались немного похожими на «нашу», но не настолько, чтобы это подняло настроение. Мы вспомнили о еде и поспешили домой, где я приготовил себе и Кате роскошный ужин. Мы зажгли свечи, пили холодное бутылочное пиво и просидели допоздна, разговаривая о нравах 1780-х годов.

Утром мы вернулись в Британскую библиотеку и продолжили поиск. Через пару часов с портретами было покончено, и мы перешли к биографической литературе. Заказали биографии Банкса, а также его друзей и соратников. Любое издание той поры с иллюстрациями представляло для нас интерес. Катя работала со своей стопкой быстрее меня и наконец дошла до объемистого тома в потрепанном кожаном переплете.

— Журнал «Город и окрестности» за 1774 и 1775 годы, — пояснил я шепотом. — Где-то там должно быть упоминание о содержанке Банкса. Необходимо внимательно просмотреть.

Катя кивнула, и мы продолжили работу.

— Я ее нашла, — еле слышно проговорила она минут через двадцать.

Я поднял голову и увидел, что Катя застыла, наклонившись над книгой.

Обошел стол, сел рядом. Да, это оригинал нашей ксерокопии. Та самая миниатюра, с которой Ханс Майклз в свое время сделал эскиз.

— Это действительно она, — пробормотала Катя. — Его содержанка. Мисс Б., о которой ничего не известно.

За два дня я просмотрел множество женских портретов. Разнообразные лица: простые, симпатичные, пышущие здоровьем, лучезарные. Некоторые по-настоящему привлекательны, и вы бы наверняка их сразу выделили в любой толпе. Но привлекательность этой женщины была иного рода. Некрупное овальное лицо, милая улыбка — все это было бы вполне заурядным, но глаза… они захватывали вас, останавливали, притягивали. Любой мужчина, увидев ее в комнате, наверное, должен был встрепенуться и подумать: вот она, женщина моей мечты.

— Итак, — промолвил я, положив руку на плечо Кате, — перед нами женщина, которая, по мнению Ханса Майклза, имела какое-то отношение к птице. Что станем делать дальше?

На мой вопрос Катя ответила, когда мы вышли во двор Британской библиотеки.

— Копать вокруг. Выясним, кто она такая, где жила и чем закончилась ее жизнь.

Налетел порыв ветра, Катя поправила шарф.

— У вас есть план? — спросил я без оптимизма.

— Пока нет, но будет. — Она улыбнулась. — Мне пора в университет, на семинар. Увидимся вечером. К тому времени я что-нибудь придумаю.

Я не представлял, что тут можно придумать. Да, мы обнаружили оригинал эскиза Ханса Майклза, но по-прежнему не имели представления о том, как это связано с птицей с острова Улиета. Мы даже не знали имени женщины. Да что там, этого, кажется, не знал никто. Она появляется в 1773 году как содержанка Джозефа Банкса и исчезает в конце 1774 года. А птицу с острова Улиета привезли в Британию в 1775 году. Вот в чем проблема.