Агата Кристи - Убийство в Каретном ряду

— А миссис Аллен ничего не говорила?

— Она никогда о нем не упоминала.

— Вы были с ней в доверительных отношениях? Майор Юстас пожал плечами,

— Мы были старыми друзьями, вы понимаете? Старыми друзьями. Но мы не так уж часто встречались.

— Но вы видели ее в тот последний вечер, пятого ноября?

— Да, вообще-то видел.

— Вы заходили к ней домой, я полагаю?

Майор Юстас кивнул. В его голосе появилась нотка легкого сожаления.

— Да, она просила у меня совета относительно помещения денег. Разумеется, я понимаю, на что вы намекаете: ее настрой и все такое прочее. Ну, право, очень трудно сказать. Ее поведение казалось вполне нормальным, и все же. Но если подумать, то она была несколько нервозна.

— Но она никак не намекнула на то, что собирается сделать?

— Абсолютно. Собственно, прощаясь, я сказал, что скоро ей позвоню, и мы вместе сходим в театр.

— Вы сказали, что позвоните ей. Это были ваши последние слова?

— Да.

— Любопытно. По моим сведениям, вы сказали нечто совсем иное.

Юстас изменялся в лице.

— Ну, разумеется, точных слов я не помню.

— По моим сведениям, вы сказали буквально следующее: «Ну, подумайте и дайте мне знать».

— Позвольте вспомнить. Да, пожалуй, вы правы. Не совсем так. По-моему, я имел в виду, что она должна дать мне знать, когда будет свободна.

— Но это не совсем одно и то же, а? — сказал Джэпп.

Майор Юстас пожал плечами.

— Дорогой мой, вряд ли мы можем помнить слово в слово все, что сказано в том или ином случае.

— А что ответила миссис Аллен?

— Она сказала, что позвонит мне. Насколько я помню, разумеется.

— А затем вы сказали: «Хорошо, пока».

— Возможно. Во всяком случае, что-то в этом роде, Джэпп тихо сказал:

— Вы говорите, миссис Аллен просила вас посоветовать ей поместить деньги. Она случайно не передавала вам двести фунтов наличными, чтобы вы вложили их для нее в дело?

Лицо Юстаса побагровело. Он подался вперед и прорычал:

— Что вы, черт возьми, хотите этим сказать?

— Так передавала или не передавала?

— Это мое дело, господин старший инспектор.

— Миссис Аллен взяла в своем банке двести фунтов наличными, — тихо сказал Джэпп. — Часть в пятифунтовых банкнотах. Их номера, разумеется, записаны.

— Ну и что, если передавала?

— Эти деньги предназначались для вклада в дело или… это был шантаж, майор Юстас?

— Это нелепая идея. Что вы еще придумаете? Джэпп произнес сугубо официальным тоном:

— Я полагаю, майор Юстас, что настало время спросить вас, не желаете ли вы явиться в Скотленд-Ярд и сделать заявление? Я вас, разумеется, никоим образом не принуждаю, и вы можете, если желаете, пригласить своего адвоката.

— Адвоката? На кой ляд мне нужен какой-то адвокат? И с какой стати все эти предостережения?

— Я расследую обстоятельства смерти миссис Аллен.

— Боже правый, уж не думаете ли вы, что… Господи, это же вздор! Послушайте, вот как все было: я заехал повидать Барбру по договоренности…

— В котором часу?

— Где-то около половины десятого. Мы посидели, поговорили…

— И покурили?

— Да, и покурили. Что в этом такого? — задиристо спросил майор Юстас.

— Где происходил разговор?

— В гостиной, слева от входа. Мы беседовали вполне дружески. Ушел я в половине одиннадцатого без нескольких минут. Я задержался в дверях, чтобы сказать несколько прощальных слов…

— Прощальных слов, вот именно, — пробормотал Пуаро.

— А вы-то кто такой, хотел бы я знать? — Юстас

повернулся к Пуаро и буквально выплюнул эти слова. — Какой-нибудь чертов макаронник? Вы-то чего лезете?

— Я Эркюль Пуаро, — с достоинством сказал маленький человечек.

— А мне плевать, будь вы хоть даже статуя Ахилла. Как я говорю, мы с Барброй расстались вполне дружески. Я тут же поехал в Дальневосточный клуб. Прибыл туда без двадцати пяти одиннадцать, сразу поднялся в комнату для игры в карты. Играл там в бридж до половины второго. Вот так-то, зарубите это себе на носу!

— Я не делаю зарубок на носу, — сказал Пуаро. — У вас отменное алиби.

— В любом случае оно железное! Ну так что, сэр, — он посмотрел на Джэппа, — вы удовлетворены?

— Во время визита вы оставались в гостиной?

— Да.

— Вы не поднимались в будуар миссис Аллен?

— Нет, говорю же вам. Мы оставались только в этой комнате и не уходили из нее.

Минуту или две Джэпп задумчиво смотрел на него, затем спросил:

— Сколько у вас наборов запонок?

— Запонок?! Запонок?! Какое это имеет отношение к делу?

— Вы, разумеется, не обязаны отвечать на этот вопрос.

— Отвечать на него? Но я не против, чтобы на него ответить. Мне нечего скрывать. И я потребую извинений. У меня есть вот эти… — он протянул руки. Джэпп кивнул, увидев золото с платиной… — И у меня есть вот эти. — Майор встал, открыл какой-то выдвижной ящик и, вытащив коробочку, грубо сунул ее чуть ли не в нос Джэппу.

— Довольно милая вещица, — сказал старший инспектор. — Я вижу, одна поломалась, отлетел кусочек эмали.

— Ну и что с того?

— Вы, я полагаю, не помните, когда это случилось?

— День или два назад, не позднее.

— А вас удивит, если я вам скажу, что это случилось, когда вы наносили визит миссис Аллен?

— А почему этого не могло случиться? Я ведь не отрицал, что был у нее. — Майор говорил надменно. Он продолжал бушевать, разыгрывая оскорбленную добродетель, но руки у него дрожали. Джэпп подался вперед и многозначительно сказал:

— Да, но этот кусочек запонки нашли не в гостиной. Его нашли наверху, в будуаре миссис Аллен, в той комнате, где ее убили и где сидел мужчина, куривший те же сигареты, какие курите вы.

Этот выстрел попал в цель. Юстас откинулся в кресле. Глаза у него забегали. Превращение забияки в труса было зрелищем не из приятных,

— У вас ничего против меня нет. — Голос сорвался чуть ли не на визг. — Вы пытаетесь пришить мне дело… Но это вам не удастся. У меня алиби… Я и близко больше не подходил к дому в тот вечер.

— Нет, к дому вы больше не подходили, — подал голос Пуаро. — Вам это было не нужно. Ведь, вероятно, миссис Аллен была уже мертва, когда вы ушли.

— Это невозможно… Невозможно… Она стояла за дверью… Она разговаривала со мной. Люди, должно быть, слышали… видели…

— Они слышали, как вы разговаривали с ней, — мягко сказал Пуаро. — И делали вид, что ждете, когда она ответит, а потом говорили снова. Есть такой старый трюк. Люди могли предполагать, что она там, но они не видели ее, потому что даже не могли сказать, была ли она в вечернем платье или нет. Не могли даже вспомнить, какого цвета была на ней одежда…

— Боже мой, это неправда… это неправда… — Он уже весь трясся. И наконец обмяк. Джэпп презрительно посмотрел на него и отчеканил:

— Мне придется попросить вас, сэр, пройти со мной.