Татьяна Степанова - 29 отравленных принцев

— А как они вообще с Поляковым — ладят? — спросил Колосов, припоминая вчерашний подслушанный разговор Потехиной и Сайко.

— Ну внешне все гладко, Марья Захаровна об этом вслух не говорит, кому охота сор выносить из дома? Но, насколько я в курсе, хотя до открытых конфликтов не доходило, война ведется.

— Под ковром?

— А скажите, где сейчас этого подковерного варварства нет? В какой фирме, в каком учреждении? А тут люди творческой профессии, художники — тут и зависть, и соперничество и… ну, и разница поколений тоже. А у вас разве такого не встречается?

— Я на госслужбе. Но и у нас бывает. Иногда.

— Иногда? —Мохов насмешливо усмехнулся. — Скажите лучше, почти постоянно.

— А к Студневу как они оба относились? — спросил Никита.

— Он был клиентом ресторана. Этим все сказано. Как относятся к клиенту? Правда, он был знакомым знакомой хозяйки — он был в весьма близких отношениях с Авророй, вы же знаете. Но это если и играло какую-то роль, то очень незначительную.

— А с Воробьевой они были в каких отношениях?

— Поляков и Сайко? В рабочих. Они работали бок о бок, часто в одну смену. Лене, я знаю, тут нравилось, она меня не раз благодарила за то, что ее сюда устроил. Поляков был с ней всегда вежлив, корректен. А Лева Сайко… Мне иногда казалось, что она ему нравилась. Он на нее так глядел… Но что теперь об этом говорить? После такого ужасного несчастья? Неужели это действительно правда, насчет яда?

Колосов молчал.

— А что же будет с Марьяшей, когда она про это узнает? — воскликнул Мохов. — Это же почти крушение… А сколько ей сил, нервов стоило все это поднять. Конечно, никто не спорит, муж ей оставил дело. Но ресторан-то был убыточный. Европейская кухня не первого разбора, в меню, кроме заливной осетрины и мяса провансаль, никаких идей. Шеф-повара толком не было даже, какая-то кухарка.

— А кто же ей подал идею сменить имидж ресторана? Вы?

— Нет, что вы, я ведь говорил: на восемьдесят процентов того, каким стал «Аль-Магриб» сейчас, — заслуга Полякова. Он разработал новую концепцию, ценовую политику — сейчас ведь это самое главное в ресторанном бизнесе — цены. Как привлечь клиентов, как соотнести высокое качество, вкус и доступность? Всем хочется экзотики, но никто не выложит за обычный обед или романтический ужин слишком много. И все это надо просчитывать. Да, Поляков Потехиной очень помог. Но сама идея была подана не им, а Авророй. Она просто бредит Марокко, бывала там, вот и предложила оригинальный ход. А Потехина к мнению подруги прислушалась. И не ошиблась — марокканские мотивы везде сейчас в моде.

— Петр, а вы сами-то сегодня зачем приехали? — спросил Никита. — Пообедать или по делу?

— Я искал одну свою знакомую, — Мохов неожиданно покраснел.

— Вынужден попросить назвать ее имя.

— А я его и не скрываю — это Анфиса Берг: Она как раз тут обедала с какой-то подругой. Я хотел видеть Анфису, мне необходима была ее помощь.

— В чем?

— Только это строго между нами, я на вас полагаюсь, — Мохов покраснел еще гуще, — видите ли, у меня с детства диабет. Дрянная штука, а при моей работе вообще невозможная. Сегодня в «Маске» была презентация сезонных десертов, я должен был дать об этом информацию — проверенную и достоверную — о качестве и вкусе предоставленных блюд. А для этого я должен был все их попробовать.

— Ну, и в чем же дело?

— Так мне же нельзя ничего этого! Какие там десерты, торты, мне ни грамма сахара нельзя. А информация нужна точная. Они нам рекламу свою толкают. Вот я в таких случаях и приглашаю Анфису. Она любит поесть. Ей все равно, что — лишь бы побольше, а вкусу ее я доверяю.

— Хорошо, когда есть такие верные друзья, выручат, — усмехнулся Никита. — А на винные дегустации приглашают?

— На конкурсы сомелье? Бывает. Только там я обхожусь без помощников, сам, — Мохов тоже усмехнулся в ответ.

— А Воробьеву вы на такие праздники не приглашали?

— Нет, никогда.

— Ну конечно, ей далековато было добираться из области до таких тусовок.

— Из области? Нет, она в Москве жила, квартиру снимала. Сюда ведь не наездишься из Пироговского каждый день на электричке, — ответил Мохов.

— А вы не знаете ее московского адреса? — быстро спросил Никита.

— Адреса не знаю, но она давала мне свой телефон и сотовый, и кажется… — Мохов взял болтающийся на шнурке мобильный, пощелкал кнопкой справочника. — Это не то… не то… вот ее номер: 139-014-90.

Никита благодарно кивнул, записывая телефон в блокнот.

В управление Колосов вернулся под вечер, когда Катя совсем уж было собралась домой.

— Ты куда? — это было первое, что он спросил с порога.

— Ухожу от вас далеко-далеко, — ответила Катя, выкладывая из сумки постылый зонтик, который она для чего-то взяла из дома, возможно, в качестве фетиша для вызова дождя; — хватит с меня на сегодня трагедий и ужасов.

— А я хотел предложить, тебе проехать со мной по одному адресу. И по дороге ты бы мне рассказала, как очутилась в этом ресторане. Я что-то не врубился.

— По какому адресу? — спросила Катя.

Никита живо пояснил: только что по месту жительства Воробьевой из Лобни звонили его сотрудники — по показаниям родных, Воробьева дома не жила, действительно снимала квартиру в Москве, последний раз приезжала домой две недели назад, в свой выходной.

— А Мохов мне сейчас дал ее московский телефон, — сказал Никита, — не знаю уж, с чего он так разоткровенничался, но факт. Мы по ЦАБу сразу прокрутили номер — телефон квартиры. Адрес — Университетский проспект, 27, корпус 2, квартира 116. У меня есть санкция на обыск. Поедем вместе, Катя, а? Поможешь мне там, посмотришь свежим глазом.

— Я? — Катя ушам своим не верила. Гениальный сыщик звал помочь ему — на чем бы это записать, на каких скрижалях? — А что, Мохова ты сам, значит, допрашивал? Он же вроде отпущен был, они вместе с Анфисой ушли.

— А потом он вернулся, один, без твоей приятельницы. Представляешь, сидел и ждал, пока я к нему сам не подошел.

— Что же он хотел?

— Показания мне дать. Так занятно… Такой образцово-показательный свидетель.

— Он же куда-то собирался, на какую-то презентацию, — Катя покачала головой. — Надо же. Значит, все по боку. То, что случилось в «Аль-Магрибе», для него важнее.

— Ну, не каждый же день на твоих глазах знакомых отправляют на тот свет. И что ты, Катя, удивляешься? Он такой же, как ты. Одно слово — репортер.

— Он кулинарный критик.

— Да знаю я, — хмыкнул Колосов, — все равно газетчик.

В машине Катя вкратце рассказала то, что видела собственными глазами в ресторане.

— Значит, эта твоя подружка сама тебя туда позвала? — сказал Никита. — А зачем? Только пообедать? О чем вы там говорили-то?