Татьяна Степанова - Врата ночи

Она быстро шла по набережной Москвы-реки к дому. Она чувствовала себя неспокойно. Спокойными были только серые воды реки.

Три дня спустя. 18 июня

В этот день Колосов ничего не ел с самого утра. А ночь не спал. Перед отпуском он не прошел в главковской поликлинике обязательную диспансеризацию. И вот накануне ему звонил начальник медотдела и дружеским тоном выговаривал, что начальник — пример подражания для своих подчиненных, что хотя он отлично понимает, что сыщики отдела убийств — самые занятые на свете люди, но все равно порядок есть порядок и инструкции писаны для всех, даже для белой кости оперативного состава. И что Колосов Должен обязать всех своих подчиненных немедленно пройти плановую диспансеризацию и сам бы чрезвычайно выручил всех, если бы лично подал пример дисциплинированности: приехал в клинику завтра с утра натощак для сдачи обязательных анализов крови.

Все было отбарабанено в трубку как из пулемета. Начальник медотдела отвечал за диспансерное обследование личного состава головой и погонами. А Колосов не имел привычки артачиться, когда его просили по-человечески.

Утром в четверть девятого он уже сидел в длиннющей очереди в лабораторию на сдачу крови. Кровь взяли из вены в несколько пробирок и из пальца. Потом плотно забинтовали сгиб локтя. Симпатичная курносенькая медсестра сказала, что во избежание кровотечения Колосов должен посидеть в приемной полчаса, не садясь сразу за руль машины.

Здесь и застал его звонок по мобильному из отдела Убийств: утром из Москвы пришло сообщение о нападении на пассажира, якобы севшего в попутную машину на Варшавском шоссе. ЧП произошло где-то после полуночи. А в час двадцать пять раненого, истекающего кровью, подобрал патруль ППС. С Москвой с марта имелась обоюдная договоренность о том, что все случаи обнаружения расчлененных человеческих останков «специфического вида» будут браться на особый совместный контроль областного розыска и МУРа.

Учет нападений на пассажиров и водителей автотранспорта вроде бы не совсем вписывался в эту схему взаимодействия. Подобные преступления никогда не были редкостью. Однако этот случай явно выходил за рамки: на Варшавском шоссе произошло нечто такое, на что московские сыщики просили обратить и своих областных коллег самое пристальное внимание.

Никита связался с отделением милиции: наряд ППС, подобравший раненого, должен был сменяться в девять. Следовало гнать на Варшавку на всех парах. О судьбе потерпевшего было только известно, что его доставили в ближайшую больницу и прямо из приемного покоя повезли в операционную: ему нанесли пять проникающих ранений ножом в живот.

Управлять родной «девяткой» после укола в вену было не ахти как. Никита в душе дивился сидящим на игле: и как эти занюханные живут и двигаются, исколотые от шеи до пяток?

Рука болела, а в отделении милиции шел ремонт. В дежурке бригада рабочих монтировала подвесные потолки. В коридорах пахло скипидаром и масляной краской. Возле входной двери работали сварщики: милиция отгораживалась от заявителя бронированной дверью.

Колосову повезло: патруль уже сдал смену, но сержант и его напарник еще не ушли домой. Оба были очень молодыми, из последнего набора — только после армии. Низенькие серьезные крепыши, как двое из ларца, одинаковых с лица. По их словам, ночью произошло вот что. Однако картина была далеко не полной.

На патрульной машине они объезжали свой участок — район Чертанова, примыкающий к Варшавскому шоссе и улице Красного Маяка. На тротуаре, лепившемся к ограде фармацевтической фабрики, что-то внезапно привлекло их внимание.

Там лежал человек. Милиционеры подумали: пьяница домой не дополз, спать угнездился, но...

— На асфальте следы крови были. Он, видимо, полз около сотни метров вдоль обочины, — рассказывал Колосову сержант. — Мы по рации «Скорую» вызвали. Я с ним оставался, а напарник по следу прошел до самой фабричной проходной. Кровищи! Мы сначала думали, на заводе что-то произошло — драка, но...

Парня мы осмотрели — молодой, документов при себе никаких. Была только пачка сигарет, на ней номер телефона записан — мы ее в дежурную часть отдали. Бумажник был — деньги, тоже в дежурку отдали, ключи. Во время осмотра визуально определили, что у него ранения в брюшную полость: ножом пырнули. До приезда врачей я его шевелить боялся. Я ему лишь куртку свою под голову подсунул. Он пить просил, задыхался. У нас минералка была, но я с армии знаю, что при брюшных проникающих пить давать нельзя. Я ему только губы смачивал. Кроме этих ранений, на нем еще повреждения: лицо в кровь разбито и на ладонях — порезы. Он, наверное, за нож хватался во время драки. И еще одна деталь. Мы, когда ночью начальнику розыска о ней докладывали, он сразу же отбил телефонограмму на Петровку. Наверное, и вы потому приехали, да?

— Какая деталь? — терпеливо спросил Колосов.

— На левой его руке наручники болтались. Левый браслет намертво защелкнулся, а правый — то ли не сработал, то ли он его во время борьбы сорвать ухитрился как-то. Ему их уже в больнице сняли. Нам за ключом пришлось в отделение мчаться, ну пока его к операции готовили. Ключ стандартный оказался.

— Он что-нибудь вам говорил?

— Он крови уже очень много потерял. Умирал он... Сказал только, что возвращался домой, голосовал. Его машина подобрала, и водитель на него напал. А он пытался вырваться, и во время борьбы тот его ножом порезал и избил.

— Он именно так вам все говорил или это ваш вольный пересказ событий? — уточнил Никита.

Сержант вздохнул.

— Вольный пересказ, товарищ майор. Речь отрывистая была, невнятная. Это то, что я понял с его слов.

В дежурной части Колосов осмотрел вещи незнакомца. Они уже были упакованы в прозрачный пластиковый пакет, опечатанный по всем правилам. Пачка сигарет «Кэмел» — на ней действительно записан какой-то номер телефона (Колосов списал его себе), бумажник, в нем одна денежная купюра достоинством в пятьсот рублей и пластиковая карточка па оплату мобильного телефона. Связка ключей. И коробка самых обычных дешевых спичек.

В другом пластиковом пакете, уже подготовленные для дактилоскопической экспертизы, лежали наручники, снятые с потерпевшего. Никита осматривал их сквозь полиэтилен, не касаясь. Действительно стандартные. Однако другой формы, чем те, что обнаружены на стройке у водоканала.

Из отделения он сразу же поехал в больницу, куда «Скорая» ночью увезла раненого. Разговаривал в приемном покое с дежурным врачом. Потерпевший был записан в журнале поступления больных как «неизвестный, поступивший без удостоверения личности». Врач сказал, что операция продолжалась до утра, затем больного перевезли в реанимацию. «Состояние крайне тяжелое. Мы делаем все возможное, но он потерял слишком много крови».