Андрей Воронин - Атаман. Охота на отражение

Лиза вскоре вернулась. Потрепала Нику по голове — так успокаивают нервничающего ребенка.

— Ну, все. Он приедет через полчаса.

Ника облегченно вздохнула.

Виктор сидел на диване, прижимая к забинтованной голове аккумулятор холода. Чтобы не мерзла рука, белый пластиковый брикет был завернут в кухонное полотенце. Виктора била нервная дрожь, даже невооруженным взглядом было видно, как дрожат его колени.

Над ним возвышался здоровенный мужчина лет пятидесяти в сером дорогом костюме. Он хмурил мохнатые брови и вообще был не в очень хорошем настроении.

— Скажи на милость, — прогудел он, — как можно так бессовестно профукать операцию?

— Да я не знал, что у нее крышу снесло! — захныкал Виктор.

Генерал ФСБ Геннадий Антонович Астахов покачал головой.

— Не оправдание. Ты как раз и должен был смотреть в оба. И при малейшем намеке на то, что у нас что-то расклеивается, кричать и бить в колокола. Что, уже не помнишь ничего?

— Помню.

— Очень хорошо. Тогда какого черта не выполняешь инструкций?

Виктор забормотал что-то вроде того, что ему было жаль жену. Мол, он думал, что все пройдет, если не трогать.

Астахов, повернувшись к еще троим присутствовавшим здесь ребятам в штатском, воскликнул:

— Да он точно дурной! Ему доверяют контроль за объектом эксперимента, а он тут разыгрывает Дон-Кихота! Нет, слабо она тебе по голове приложила!.. Давай думай — куда она могла слинять? Нет никаких дальних родственников, подруг?

— Не знаю. Но она не могла затесаться ни к кому из тех, кого я знаю. Надо бы ее контору проверить. Она там проработала четыре месяца. Мало ли какие связи возникли. Я вообще не понимаю, зачем надо было ее туда устраивать!

— Тебе, приятель, этого понимать и не надо, — отрезал Астахов, — тебе надо немножко подумать своей отшибленной тыквой и сказать, куда могла подеваться Ника. Потому что, если мы не найдем ее в ближайшие три дня, я тебе лично отвинчу голову против часовой стрелки. Ты понял?

— Понял. Но я и правда не знаю, куда она могла убежать. Может, просто в городе где-то мечется? Ну вы же сами понимаете, у нас не деревня. И если человек…

Генерал гневно пошевелил своими роскошными бровями, а потом крепко саданул кулаком в грудь Виктору. Тот опрокинулся на спинку дивана.

— Послушай, идиот, — почти ласково промурлыкал Астахов, — ты мне зубы не заговаривай — я и сам кому угодно их заговорю. Ты думай, куда делась Ника.

Виктор молчал, а генерал сел в кресло и закурил.

Спектакль с допросом Виктора длился уже полчаса. Виктор, которому было дано важное поручение, умудрился так качественно его завалить, что в другое время его просто отдали бы под суд. Пусть он и не состоял в штате работников ФСБ, а числился агентом.

Виктор чувствовал, что от него не отстанут еще очень долго. Пожалуй, спасти его может только то, если прямо сейчас Ника вернется и отдаст себя в руки ФСБ. То есть надо рассчитывать на чудо. А так… Его не посадят, это факт. Зато пропадет «крыша» фирмы, от которой шарахаются даже самые отпетые рэкетиры и вымогатели. А «крыша» пропадет — тут и фирме конец. Потому что ему припомнят и гордость, и наглые отказы. И сумму мзды назначат такую, что мало не покажется.

— А она в милицию пойти не могла? — проговорил Виктор.

— Ага! Как же! Ты меня за дурака не держи — все отделения в радиусе двух километров под контролем. Ну допустим, она решит пойти в ментовку. С чем? С тем, что у нее раздвоение личности и ее муж — пришелец с Альфы Центавра? Угадай с трех раз, куда ее пошлют в лучшем случае? И куда отправят в худшем?

— Ну, я тогда не знаю, что сказать.

— Ничего тогда не говори! — Астахов махнул рукой и сел в другое кресло.

В комнату вошел молодой человек, у которого буквально на лбу было нарисовано его невысокое звание. Он встал навытяжку и отрапортовал Астахову:

— Связи по фирме проверили все. Ну, по крайней мере, ее основные контакты. Ни с кем не связывалась, никто не видел. Осторожно наблюдаем за парой наиболее близких друзей.

— Хорошо, хорошо, — отмахнулся Астахов. — Ну, Виктор! Вспоминай, что она еще делала в последние дни?

— Ничего она не делала! Хотя… еще к онкологу ходила. Она где-то услышала что подобные симптомы могут свидетельствовать об опухоли мозга. И непременно захотела провериться. Я пытался отправить ее в ведомственный санаторий, чтоб все как надо. Нет, уперлась, нашла другой центр. Сходила, обследовалась. естественно, ничего не нашла. Собиралась завтра сдавать прочие анализы.

— Ага… — задумчиво произнес Астахов. — Позвони-ка в этот центр и спроси результаты пациентки Крестовской Вероники.

— А мне скажут?

— Что скажут?

— Ну, результаты эти. С чего бы им вдруг докладывать постороннему?

Астахов покачал головой, глядя на Виктора, как на полного идиота.

— Ты не посторонний. Ты — близкий родственник. И тебе они скажут все — если не по телефону, то лично. Тебе же не будет лень подъехать в этот центр и обо всем расспросить? И выяснить, что такого узнала твоя супруга, отчего у нее так сняло крышу. Ты меня понял?

— Понял. Сейчас звонить?

— Нет! Завтра! — раздраженно воскликнул Астахов.

Виктор послушно подошел к телефону. Вопросительно посмотрел на присутствующих.

— Ну? — ласково спросил Астахов.

— Я номера не знаю.

— В справочную звонить не пробовал? Говорят, иногда это очень помогает.

Виктор набрал справочную, узнал номер регистратуры центра «Гиппократ». Записал его на бумажке корявыми цифрами. Нервно нажал на рычаг телефона, такими же нервными тычками набрал нужные цифры. Дождался ответа и спросил, надеясь, что со стороны его тон не покажется странным.

Оказалось, Виктор был прав в своих предположениях: по телефону информация не выдается. Он попытался убеждать доктора, говорил, что приходится Нике мужем, но ответа все равно не добился. Положив трубку, Виктор выругался.

— Ну вот, ничего не сказали.

Астахов только покачал головой:

— Ты сегодня перестанешь на жизнь жаловаться или нет? Собирай манатки, поехали в этот ваш центр! Будем получать информацию прямо на месте! Вперед!

Генерал поехал вместе с Виктором. Всю дорогу он гневно сопел ему в ухо. Виктор скорчился, стараясь занимать на заднем сиденье как можно меньше места.

Виктору вдруг захотелось, чтобы эта ненормальная, с которой он два месяца играл в примерную семью, прямо сейчас выбежала к машине. И ему понравилось бы, если бы Ника попала под машину.

Но, как и полагается в жизни, чудес не бывает.

Они затормозили возле «Гиппократа». Астахов сказал:

— Ну, пошли, муженек ненаглядный!

«Ненаглядный муженек» полез из машины.

Онколог, к которому они с генералом ввалились в кабинет, попытался объяснить, что информация об обследованиях больной абсолютно конфиденциальна. И он сожалеет, что Виктор неправильно все трактовал и после достаточно внятного телефонного разговора не пожалел времени приехать.