Я Немой - Кумтрест

— С флягой в багажнике? Шафер ты идиот что ли?

— Нет. Мы тебе в машине везде в нишах сделаем специальные баки. Мои ребята уже прикинули, там литров девяносто, сто выйдет. Их никто даже не увидит. Всё будет под обшивкой, заливные горловины и сливные шланги, короче всё путём будет.

— А сливать кто будет?

— Да не парься ты Адамович, свои люди всё нормально сделают. Ты только машину на ремонт загони и не думай ни о чём.

— Дальше что?

— Ты на воле отдаёшь машину моим людям. Они её бухлом заправят, помоют, запчасть тебе дадут, чтобы был повод на ремонт заезжать. Ты заедешь, бухло сольют, запчасть поменяют, помоют заодно и всё. Всем хорошо.

— Красиво говоришь, только самое главное забыл?

— Что я забыл?

— Стоимость.

— А-а, нет не забыл, давай прикинем для ровного счета. Сто бутылок мы отдадим за семьдесят штук. Тридцать из них за бухло уйдёт на волю, нам с тобой сорок остаётся. По двадцатке с пятидесяти литров.

— Если по семьсот за бутылку. — начал считать бабло Бобышкин. — А почему так дёшево? Наш продукт будет высокого качества. Надо цену держать где-то возле рубля, не меньше.

— А я смотрю тебе тема уже понравилась.

— Короче, тридцать за один рейс. Договорились?

— Двадцать пять. — Жовтисенко начал торговаться. Он знал, что Бобышкин цену загнёт, поэтому и начал сорок пополам делить. Бухло у Жовтисенко было дешёвое, но среднего качества, летальных исходов нет. Да и со ста литрами он приврал заранее. В его планах баки должны быть объёмом не меньше ста пятидесяти литров.

— Тридцать и точка. Ты не забывай, что машина подлежит переделке, а она моя личная. Это лишний вес, бензина будет больше жрать.

— Хорошо, тебе тридцать. — успокоился Жовтисенко. — А мне что достанется, мне самое главное, чтобы в зоне был порядок. Как говориться, лучше дешевле, но под контролем. Договорились?

— Договорились, а как расчёт будет проходить?

— Через три дня. Мне же сначала продать надо, сам пойми, эта, как её, реализация.

— Ладно, хорошо, три дня, не больше. Куда машину гнать?

— Я позвоню своим дельцам, они тебе сами наберут. Приедут, машину заберут, всё сделают и уже заправленную тебе вернут. Загадывать не будем, короче, жди звонка.

— Базара нет. И последний вопрос. А помимо бухла, я надеюсь там тайников больше не будет, понимаешь про что я? — Бобышкин намекнул про наркотики.

— Адамович, отвечаю за базар, только бухло. Остальное, если захочешь, по отдельной договорённости, слово даю.

— Смотри мне Шафер, ни дай Бог…

— Я же сказал, только бухло.

На следующий день Бобышкин отдал машину специалистам. Через неделю она была готова. Чистая, на заднем сидении лежал комплект тормозных колодок. Бобышкин один комплект отложил, так как решил не торопиться с быстрым ремонтом. Чем больше поводов сделать машину, тем больше рейсов, а соответственно и больше денег он заработает.

Он внимательно осмотрел всю машину, ничего не видно, а где баки под бухло? Снял обшивку передней двери и увидел ёмкости из обычных пластиковых канализационных труб. Они были установленные как батареи. Аккуратная заливная горловина, сливной шланг с краником, грамотно сделано. Далее он отогнул все остальные обшивки дверей, снимать не стал, и увидел ту же самую конструкцию. Потом просмотрел багажник. Под обшивкой везде были пластиковые батареи, одна заливная горловина и один сливной шланг с краном. Действительно, сделано отлично. Ничего вытаскивать не надо, отогнул обшивку, вытащил шланг, открыл кран, слил бухло, всё просто.

Бобышкин примерно прикинул объем труб по диаметру и длине, получилось литров восемьдесят. За тридцать штук — это нормально, подумал он. Бобышкин не знал, а Жовтисенко кое-что специально не сказал. Такие же ёмкости из труб находятся в порогах и во всех боковых стойках кузова.

Утром Бобышкин взял разрешение у начальника загнать машину в зону поменять тормозные колодки. На КПП-транспорт охрана с собаками досмотрели машину. Бобышкин слегка был взволнован, но всё прошло хорошо. Он заехал в гараж и отдал ключи завхозу гаража осужденному Козловскому по кличке Чайка.

— Алексей Адамович, к вечеру колодки поменяем, часа в четыре можно будет забрать машину. — сказал Козловский.

— Что так долго?

— Алексей Адамович, мы же с сегодняшнего дня перешли на более высокий уровень обслуживания Вашего автомобиля. Плюс машину надо тщательно отмыть, чтобы не было посторонних запахов. В четыре всё будет готово, не переживайте.

— Хорошо. — ответил Бобышкин и пошёл в жилую зону, думая о том, что наверно мало он всё-таки знает Чайку. В частности, его круг общения.

Через три дня, как и обещал Жовтисенко, к Бобышкину приехал человек и отдал тридцать тысяч. Дело пошло. Бобышкин менял масло, амортизаторы, лампочки, в общем неторопливо ремонтировал и обслуживал машину. Козловский тщательно следил за техническим состоянием ценного автомобиля, который был всегда исправен.

На оперативных совещаниях всё чаще стали отмечать тот факт, что сотрудники последнее время действительно гораздо меньше носят запретов в зону. Значит оперативный отдел работает хорошо. Бобышкин отвозил конверты Горлову и радовал его деньгами. Конечно и себе ни в чём не отказывал. Смерть осужденного Яковлева была не напрасной. Многие сделали из этого положительные выводы в материальном выражении.

Приехал новый этап. В кабинет к Васильеву на беседу пришёл осужденный Ширеметьев. С виду лет шестидесяти, запитый в хлам, мешки под глазами почти до пола. Как выяснилось, ему всего сорок два года.

— Ну рассказывай, как дела? — начал разговор Васильев с обычных плановых вопросов. — Что привёз с собой? Статьи, долги, проблемы. Кто по тюремной жизни?

— Убийство совершил. — начал рассказывать осужденный Ширеметьев. — Жену убил.

— За что убил? При каких обстоятельствах?

— Она была сначала нормальной бабой. Её батя держал ларёк, а я тогда был видным парнем на деревне. Это всяко всё из-за ларька. Мы жили не тужили, двое детей родили. Шли годы, а она не менялась. Как-то раз она сказала, что будет подавать на развод, так как я много пью. Я за это разбил ей морду, и приехавшему к нам её отцу тоже разбил. Так было только в те дни, когда она мне нервы трепала. В остальные дни я её пальцем не трогал, слово даю, гражданин начальник. Шли годы, дочь тринадцать лет и сын восемь лет, учатся в школе на четвёрки и пятёрки, все в меня, однозначно. Я немного выпивал, но не каждый день. Во вторник и четверг я не пил принципиально. В понедельник однозначно опохмел, а в четверг надо перед выходными организму отдохнуть. С временем наши отношения ухудшились. Она стала мне часто говорить, что надо бросать пить и опять подала на развод. Она нормальная баба, но как она могла тварь так со мной поступить?