Я Немой - Кумтрест

Шмаров захотел его попробовать в деле и предложил Гене поучаствовать в совместных мероприятиях. Он охотно согласился, но попросил выдать ему одежду, перчатки и маску. Гена знал куда едет и прекрасно понимал, чем ему предстоит заниматься. Андрей был очень доволен продуманностью Адогамова и распорядился, чтобы Гену быстро переодели. После этого они пошли в кабинет, где встречают нехороших зэков.

В кабинете уже были два опера и три наших зэка. Андрей сказал, что привёл новенького на экзамен, при этом не представляя его. Все стояли и ждали, когда в дверь войдёт очередная жертва. Гене дали пожарный рукав, набитый песком, но он категорически отказался. Сказал, что справиться и без него. Зэка он сам положит на стол, помогите только его привязать. Андрей и все присутствующие немного удивились, но решили посмотреть на это.

В кабинет забежал перепуганный зэк и начал докладывать, глядя на круглый прожектор. Гена тихо подошёл к нему сбоку, одной рукой схватил за нижнюю губу, другой за верхнюю, и как быка за кольцо, повёл к столу. Потом аккуратно положил его на столешницу. Зэк ничего не мог сделать и послушно шёл за руками Гены и своими губами тоже. Он был в шоке от боли, сопротивляться в таком случае означало потерять губы. Тем более Гена вёл его в полусогнутом состоянии и потерять равновесие зэк тоже не хотел.

Наши зэки и опера даже опешили немного от тактики новенького. Но командный голос Гены быстро взбодрил зэков в масках. Они под его чутким руководством проворно привязали жертву к столу и заткнули рот. Гена прекрасно понимал, что это экзамен и знал, чего именно от него ждут. Он снял с зэка полотенце, плюнул ему на анальное отверстие и принялся его насиловать. Закончив, Гена вытер член об полотенце и молча встал в сторонке. Он ждал оценку за экзамен. Все смотрели на эту картину, даже забыв про необходимость сделать фотоссесию изнасилования зэка. Они недоумевали от происходящего и от такой быстрой, чёткой и слаженной работы.

— Принят! — громко сказал Шмаров.

На следующий день Шмаров назначил Гену Адогамова старшим среди самых близких помощников администрации, на что тот охотно согласился. Далее Гена начал учить всех новым пыткам и истязаниям. Как сводить человека с ума и превращать его в овощ, при этом практически его не касаясь. В физическом смысле.

— К каждому нужен свой подход. — начал Гена. — Андрей Андреевич смотрите, как Вы много сил тратите на физически крепких зэков, а зачем?

— В смысле зачем? А как его ещё сломать?

— Андрей Андреевич, вот возьмём, к примеру спортсмена, который не курит и не пьёт. Надеваем на него противогаз с длинным шлангом и начинаем ему все вместе курить в шланг. Для него это будет наихудшее наказание. Понимаете, о чём я?

— А-а, ты в этом смысле.

— Не надо напрягаться. Пол часа и у него уже здоровья не хватит, чтобы сопротивляться. Это, если быстро надо. А если никуда не торопиться, то посадили человека на стул, привязали хорошо. Потом подвели шланг с водой над головой и пусть она капает. За день у него крыша так поедет, что он будет выполнять всё, что скажете.

— Ну да и следов на теле никаких нет. Грамотно, грамотно. — Шмаров оценил приведённые примеры Гены Адогамова и уже думал на ком из зэков поэкспериментировать.

— Вы мне направление укажите куда двигаться и будьте спокойны. В идеале, конечно, нужно подходящее помещение. Звуконепроницаемое с мягкой обивкой стен, а лучше два помещения. Одно, как изолятор, чтобы зэк не мог себе ничего повредить. Второе на улице, металлическое и небольшое. В чёрный цвет его покрасить, летом жарко, зимой холодно. Ну это так, на будущее.

— Да-а, согласен с тобой, времена меняются. Хочешь, не хочешь, а безопасность превыше всего. Если грамотно к этим вопросам подходить, кто там что докажет в случае чего. Чем красивее наврёшь прокурору, тем быстрее поверит. Вот докажи, что это комната для пыток, а не склад хозяйственного инвентаря, верно?

— И я про тоже Андрей Андреевич. С умом надо ко всему подходить, с умом.

Вскоре Шмаров и Адогамов преступили к изготовлению уличного изолятора. В промзоне взяли старое листовое железо и работяги сварили из него склад для хозяйственного инвентаря ШИЗО-ПКТ. Размер сделали три на три метра и высотой два с половиной метра. Внутри склада сделали много петель, а снаружи выкрасили его в чёрный цвет. В нём установили металлический стул с высокой спинкой для фиксации головы. Стул прикручивался болтами к полу. Приваривать не стали, так как мало ли что. Вдруг надо будет срочно открутить при посещении незваных гостей. Всё было готово к встрече с нарушителями правил внутреннего распорядка дня колонии. И они не заставили себя долго ждать.

Со временем, в зависимости от времени года, многие осужденные испытали на себе жару и холод в складе для хранения хозяйственного инвентаря. Большинство из них уже не хотели туда возвращаться. Шмаров не тратил никаких усилий, Гена Адогамов со своей командой практически всё делали сами. Андрею необходимо было только водворить осужденного в ШИЗО, а там уже всё шло как по маслу. Зимой пытали холодом, а летом мучили жарой. Через пятнадцать суток зэки выходили из ШИЗО как шёлковые. Порой из-за большого наплыва осужденных в изолятор приходилось составлять график посещения склада. Это зависело не от увеличения нарушений в зоне. Как правило на это влияло настроение полковника Подробинова, которое менялось по разным причинам, включая атмосферное давление.

После побега и увольнения руководства колонии на должность хозяина назначили полковника Чуркасова Игоря Валерьевича. Он местный, но сверху приказали сделать рокировку. Его первый зам в родной ему колонии давно созрел на вышестоящую должность. Генерал Саросов попросил Чуркасова принять новое подразделение, так как оно осталось без нормального хозяина. Чуркасов не смог отказать, так как они давнишние товарищи. Первым замом назначили подполковника Арбатова Дмитрия Денисовича. Он отработал много лет в управлении и начал подавать хорошие надежды. Его решили попробовать на земле.

Бобышкин приступил к выполнению своих обязанностей в должности начальника оперативного отдела. Он начал осуществлять свою мечту. Лёша давно хотел получать процент с игры. Он считал не правильным разрешать запрещённое бесплатно. Администрация закрывала глаза на многие вещи в зоне, чтобы не было волнений среди зэков. Но Бобышкин считал, что все удовольствия в той или иной степени должны быть платные. Так почему бы и не наложить руку на игру?

Воровские традиции в стране давно иссякли, по крайней мере, которые были в советские времена. Те, у кого ещё остались мозги, из преступников путём метаморфоза стали бизнесменами. А это значило везде и во всём рыночные отношения. Хочешь развлекаться — плати. Можешь, но не хочешь платить — сиди. Не можешь платить — стучи. Ничего не поменялось — в бабочке так и остались гены гусеницы. В случае с зоной, в которой и так уже все сидят, это означало сидеть в ШИЗО или ПКТ. В идеале, конечно, в режимной зоне или ЕПКТ.