Я Немой - Кумтрест

Она кивнула в сторону вешалки, на которой висела дамская сумочка. Вонидзе достал из её сумки ещё пять тысяч. Осталась одна тысяча и на дорогу домой. Вонидзе ещё раз проверил узлы, скотч на продавщице и засов на входной двери. Выключил везде свет и закрыл магазин снаружи, выйдя через заднюю дверь. При этом он не забыл повесить на стекло табличку «Закрыто на учёт». Осмотревшись, Вонидзе скрылся в лесополосе.

Время сегодня ещё есть, осталось немного, думал он и пошёл дальше незаметно по посёлку. Вот ещё один магазин. Закрыт, только дежурное освещение, вроде никого нет. Вонидзе постучал в окно, в ответ тишина, постучал очень громко, никого. Магазин старый, такие Вонидзе уже грабил. По лестнице он залез на чердак магазина, а оттуда через люк проник во внутрь. Всё тихо — это хорошо.

Так, касса. Две пятьсот, отлично! Вонидзе присел на корточки, вытер пот со лба и огляделся. Тихо, хорошо. Он взял с прилавка зажигалку и пачку сигарет. Достал сигарету и смачно затянулся, кайф.

— А почему бы мне не отметить это дело? — вслух сказал Бекас и убедил сам себя. — Я это заслужил! Так, а где у нас бухло? Вот оно. А закусь? Вот она. Заибись, жизнь — малина! Так, водочка, иди сюда, о-о винишко, кайф. Колбаса копчёная, давно такую не ел. А где пивко? Пивко, ты где? Опа! Вот ты где! Иди сюда. Кого ты Чуба хотел раком поставить? Я тебя Чуба сам раком поставлю, урод. Легавым хуй, ворам свободу! Бекас АУЕ!

Бекас отмечал решение своих проблем по полной программе. Он себе ни в чём не отказывал, включая коктейли «Ёрш», «Северное сияние», «Последний рубль» и «До свидания мама». Праздник удался на славу.

В дежурную часть колонии позвонил оперативный дежурный управления и распорядился проверить наличие в колонии осужденного Вонидзе Кирилла Егоровича 1975 года рождения, осужденного по ст. 161–2 УК РФ, кличка Бекас.

— А в чём вопрос? — спросил дежурный ИК-50. — На месте он, куда ему деться.

— Нам из области звонит участковый один. Он утверждает, что задержал спящего пьяного Вонидзе внутри магазина в райцентре Клоповое. Помимо этого, у них в эту ночь ещё грабёж магазина был.

— Да быть не может. — удивился дежурный. — Ерунда какая-то.

— Участковый поясняет, что сам садил Вонидзе на семь лет, а прошло только два. Он поэтому и удивился, когда его задержал. Проверяйте, времени вам двадцать минут даю. Мне докладывать руководству пора и участковый ждёт ответа.

Кипиш в зоне был до небес. Кого тут только не было. Управление, Главк, розыск, следствие, куча всяких проверяющих всех мастей и рангов. Не частый для системы случай, при котором редко кому удаётся удержаться на своих должностях. Тем более к побегу Вонидзе присоединились ещё разбой, грабёж и кража.

На допросах Вонидзе пояснил, что ходил в оперативный отдел с просьбой оказать ему помощь в решении его проблем. Он не знает фамилию того, к кому обращался, но может опознать его. Горлов, проводя внутреннее расследование, пришёл к выводу, что это был Бобышкин. Он получил информацию, но не довёл её до заинтересованных лиц и не принял соответствующих мер. Бобышкин возразил и попросил проверить папку с оперативной информацией, которая предназначена для руководства. Он был, конечно, не дурак и задним числом написал левое сообщение. В нём он указал о побеговых намерениях осужденного Вонидзе по кличке Бекас из-за карточных долгов. Сообщение он подкинул в папку, как только узнал от дежурного о побеге.

Вывод был таков, что Бобышкин всё-таки довёл оперативно-значимую информацию до руководства, но осужденный Вонидзе находится не на его курируемых объектах. Виновно в этом непосредственное руководство оперативного отдела. В первую очередь начальник оперативного отдела майор Воронов Альберт Давидович, а далее по служебной лестнице вверх. Бобышкин не виноват в том, что его оперативную информацию проигнорировали. Факты на лицо, даже с учётом того, что на сообщении не было визы руководства. Надо было лучше изучать предоставленные бумаги. Может сообщение залипло с другим документом. Но это уже не его проблемы, информацию он доводил.

— Александр Михайлович. — обратился Бобышкин один на один к Горлову. — А какой мне резон Вам врать? Вы, если захотите, можете меня хоть сейчас посадить. Я Вам слово офицера даю, что я довёл информацию до руководства. Они спят, бумаги не читают, а я значит крайний? Да я лично про это Воронову говорил, он не признается никогда. Он недолюбливает меня по каким-то своим причинам и ему проще избавиться от меня. Вы знаете, что я Вам верен и не стану Вас обманывать. Вам решать.

По результатам оперативной проверки Главк был очень суров и обезглавил ИК-50. Были уволены начальник колонии, зам по БиОР, зам по охране, начальник ОО, начальник ОБ, начальник отдела охраны. Так же распрощались с оперуполномоченным и режимником, которые курировали отряд, где проживал осужденный Вонидзе. Бобышкин, так как являлся заместителем начальника оперативного отдела, получил выговор.

Всех блатных, смотрящих и имеющих авторитет серых кардиналов развезли по всей стране. Исключением стали те, кто был необходим администрации колонии и оперативному управлению. В зоне началась борьба за власть, как среди зэков, так и среди мусоров. Бобышкин даже не сразу понял, как он одним своим поступком убрал всех конкурентов. Он ликвидировал тех, кто мог в будущем помешать в его не лёгком и опасном труде, если быть точнее, бизнесе. Полностью этот расклад он осознал через два месяца. С него сняли выговор и с лёгкой руки Горлова назначили на должность начальника оперативного отдела ИК-50.

Васильев находился на суточном дежурстве ответственным по колонии. Наступала ночь, обстановка в зоне была спокойная. Единственное, что настораживало — сломанный, один из трёх, тестомес в пекарне, который зэки пытались отремонтировать. Его необходимо было сделать, так как к утру два тестомеса не смогут замесить тесто на всю зону. Если вдруг не хватит на завтрак хлеба, то это будет проблема. У нас, как всегда, зам по тылу в отпуске, инженера нет, начальник интендантской службы на больничном. Ремонт тестомеса — это не вопрос Васильева, но спросят с того, кто на суточном дежурстве.

В двенадцать часов ночи заявилась опергруппа из управления с плановой проверкой во главе с капитаном Пливашовым. Он управский буквоед, который ни дня не был на земле. За час обхода капитан Пливашов нашёл более десяти замечаний, в том числе вяло реагирующую на него овчарку в карауле. Васильев пообещал ему, что с ней проведёт профилактическую беседу, а возможно даже объявит ей выговор. Сейчас он пока не знает на основании какого документа это можно сделать. Васильев уже встречал таких буквоедов, с ними бесполезно серьёзно разговаривать.