Я Немой - Кумтрест

На следующий день в изолятор пришёл Коляпин для беседы со Мальгиным. Они поговорили на разные темы и Мальгин попросил организовать встречу с отцом. Якобы это было одним из условий, на которых он согласился ехать в ИК-12. Коляпин был тоже не дурак и очень осторожен. Он согласился, но при этом было необходимо водворить отца в ШИЗО, чтобы они встретились. Конспирация превыше всего. Для Мальгина это был не вариант. Отец потеряет возможность, хоть и небольшую, выйти на УДО. Мальгин попросил время подумать и продолжил сидеть в изоляторе.

Коляпин сделал для себя выводы, что Мальгин очень странный агент. Но возможность иметь сексота с рекомендациями в строгих условиях содержания тоже была необходима. Коляпин и Шмаров не привыкли к таким длительным переговорам. Но раз за него звонит сам Горлов, значит он действительно хороший агент. Тем более они тоже поняли, что его отец является отличным коротким поводком. Мальгин долго думал и отказался от встречи с отцом в ШИЗО.

Мальгин отсидел два изолятора по пятнадцать суток и вышел в СУС. В СУСе он был удивлён, что его никто не встречает. Он не рассчитывал на торжественные встречи с тортами и бухлом, но хотя бы попить чая с мужиками, как это обычно бывает, такого не было. Зэки в СУСе были очень сильно насторожены. Сухарь представился и ему кто-то сказал «привет» и показал его шконку, на которой уже был формуляр с его Ф.И.О.

Мальгин попытался отправить маляву отцу, но от него все шарахались, как от огня. Он захотел пообщаться на общие темы, но опять ничего не получилось. Ему дали понять, что здесь каждый сам за себя и не более того. Вся связь с зоной только через мусоров. Даже баланду переливают два раза. О конях не может быть и речи. Тут ни у кого нет столько здоровья, чтобы такими делами заниматься. Всё только по режиму, только ПВР. Мальгин сделал вывод, что лучше быть одному, чем с кем попало.

Время шло. Мальгин знал, что отец где-то в зоне, и знал, что отец не знает, что сын рядом. Пока они не могут встретиться. Выйти из СУСа шансов нет. Шантажировать оперов отказанной возможностью встречи с отцом тоже не вариант. Это жопа, понял Сухарь. Оперативники думают, что он агент, зэки думают, что он блатной. Зэки с ним не хотят общаться, так как он блатной и им проблемы не нужны. Оперативники хотят с ним общаться, так как думают, что с ним общаются зэки. Эх Бобышкин, Бобышкин, ну и сука же ты. Выход у Мальгина был только один. Он был уверен, что отец его поймёт и не осудит. Надо дальше катить по чёрной масти. Ходить по струнке он не хотел, так как был уже не в том возрасте. Поздно ему перекрашиваться и переобуваться. Дальше Е-шки не увезут.

Через месяц его вызвал Шмаров.

— Здорово Мальгин.

— Здравствуйте гражданин начальник.

— Как дела? Что в СУСе интересного происходит?

— Ничего не происходит, всё по режиму.

— Ну так не бывает, всё равно кто-то что-то замышляет.

— Да никто там ничего не замышляет. У вас калитка на замке. Все сидят, как мыши по норам, ждут освобождения. — дерзко ответил Мальгин.

— Что-то я тона твоего Мальгин не понимаю. Вроде наш человек, а за месяц ничего даже и не пытался узнать.

— Гражданин начальник я же не стукач. Я случайно здесь оказался, по недоразумению.

— Мальгин тебя сюда привезли по распоряжению оперативного управления обстановку в СУСе освещать и мне докладывать. Ты тон смени, а то я…

— Что ты? Ну что ты? — перебил Мальгин Шмарова.

— Не понял? Мы с тобой на «ты» ещё не переходили, мне не нравиться, когда ко мне так обращаются. Я могу забыть про наши с тобой отношения.

— Какие отношения начальник?

— Я не понял, а почему ты так себя ведёшь? — ещё больше удивился Шмаров.

— Вы мне встречу с отцом не сделали, так почему от меня что-то требуете.

— Какая на хуй встреча? Тебе здесь вообще никто и ничего не обещал. Тебе предложили вариант, а ты отказался. Вопросы?

— Так какой же это вариант, когда вы его в ШИЗО посадите. Мне-то без разницы, а отцу это ни к чему. Он может на УДО уйти, он и так уже старый.

— А ты как хотел? Мы тебя светить не можем, поэтому и предложили только то, что можем.

— Светить? На до мной пошутили, я не агент, я обычный зэк.

— Простой зэк говоришь, ты подумай до завтра, утро вечера мудренее. Я пока прощаю тебе твоё поведение, но это последний раз.

Шмаров отправил обратно в СУС Мальгина и доложил обо всём в подробностях Коляпину.

— А что нам Горлов? — начал рассуждать Коляпин. — Зона генеральская. Агента, которого он нам привёз и который не хочет на нас работать, надо осадить. Что Горлов нам скажет? Да ничего. Если человек в отказ пошёл, что мы можем сделать? У нас не детский сад, уговаривать мы никого не собираемся. Вот ты Андрей, когда последний раз у нас Горлова видел?

— Да уже не помню.

— А почему? А потому что делать ему здесь не хуй. И он это чётко знает, так как поперёк генерала Саросова не пойдёт. Верно?

— Верно.

— Зона у нас режимная, его оперативные примочки здесь мало кому нужны. У нас порядок, а вот такие его агенты нам только зэков будут расслаблять. Мне вообще сказали, что он пытался маляву выгнать в зону. За блатную жизнь базарил, за понятия. Когда у нас такое было? Вообще не было. А мы с тобой всё ждём чего-то от него, ждём. А за попытку выгнать маляву из СУСа и блатной жаргон так никто и не ответил перед законом. Вывод только один. Агент, присланный Горловым, негативно влияет на режим в колонии.

— И что делать будем?

— Опустим. Не будем нарушать наши традиции. У нас в зоне нет блатных.

— Всё понятно, а если стучать вдруг захочет?

— Я же сказал, опустить, опустить по беспределу. В СУСе скажешь, что он агент-гастролёр. У него было время, чтобы с нами подружиться, ну а на «нет» и суда нет. Вопросы?

— Нет вопросов.

К Бобышкину пришёл осужденный Бошмаков по кличке Змей. Воспитанный, умный, корректный и вежливый человек. Он на воле был успешным бизнесменом. Потом начал спонсировать подпольный клуб для малолеток и с помощью новой власти в городе, как и многие, сел в зону на восемь лет. Перед судом Бошмаков продал бизнес, оплатил иски за передозников, положил деньги в банк и жил на проценты. В зоне Бошмаков оказывал всяческого рода не только материальные поддержки, но и консультировал по вопросам малого и среднего бизнеса.

— Алексей Адамович, здравствуйте. Осужденный Бошмаков Игорь Михайлович.

— Здорово Змей, с чем пожаловал?

— Алексей Адамович я хочу на неделю в отпуск домой.

— Каким образом? — удивился Бобышкин, но в мыслях уже начал оценивать стоимость отпуска. — У нас ещё никто в отпуск не ходил, по крайней мере при мне.

— По закону мне можно ходить в отпуск за пределы колонии. Я первоход и не злостник, статей, которые ограничивают моё право, у меня нет.