Я Немой - Кумтрест

— Змей, это всё понятно, только ты же понимаешь, что это будет очень сложно сделать. Нет такой практики в нашей системе.

— Сколько нужно? — сразу спросил Бошмаков. — Я заплачу.

— Змей давай так сделаем, я поговорю с начальником, всё равно решать будет он. Изучу твоё личное дело, а потом тебя вызову и всё скажу, хорошо?

— Хорошо, я буду ждать.

Бошмаков ушёл в отряд, а Бобышкин начал изучать уголовно-исполнительный кодекс. Действительно, Бошмаков подходит для предоставления ему отпуска. Осужденным за мошенничество можно ходить в отпуск. Рецидива у него нет, тубиком не болеет, не ВИЧ-инфицированный, на учёте в дурке не состоит. Не наркоман, не террорист, заложников не захватывал и официально против власти не шёл. Это хорошо, даже очень хорошо. Бобышкин ещё раз всё проверил и убедился, что это отличный и законный повод проявить себя перед начальником колонии. Классная тема, в которой комар носа не подточит. Бобышкин ещё раз всё обдумал и на следующий день вызвал Бошмакова.

— Змей, я всё проверил. Действительно, по закону нет ограничений, чтобы тебе отказать в отпуске. Но какой мотив, зачем тебе отпуск? Нужна причина. К примеру, болезнь или смерть родственников. Решение бытовых вопросов тут явно не подойдёт, а стихийных бедствий у нас нет.

— Алексей Адамович, не проблема. Я предоставлю все документы, что у моего родственника тяжёлая болезнь, угрожающая его жизни. Я хорошо к этому подготовился, можете даже съездить и сами проверить.

— А какая болезнь?

— Рак. Так пойдёт?

— А как так я не понял? Что значит пойдёт?

— Алексей Адамович, Вам зачем это? Документы о болезни и близком родстве будут настоящие. Вы не переживайте, человек у которого рак, тоже будет. Всё нормально, с этим проблем нет.

— И кто этот человек?

— Родной брат. Денег сколько надо?

— Пока не знаю, не был у начальника, Змей, а ты сколько готов дать?

— За неделю могу дать двести, больше пока нет.

— Двести? Нет Змей, это не серьёзно.

— Алексей Адамович, не забывайте, что я постоянно оказываю помощь колонии. Меня в этой зоне всё устраивает, если я захочу, то без проблем могу переехать в другую колонию. Вы же это знаете.

— Хорошо. — ответил Бобышкин, так как Бошмаков был прав и лучше всего, если он будет сидеть у нас. — Сегодня поговорю с начальником, потом тебя вызову.

Бобышкин пошёл к начальнику и рассказал ему эту тему с отпуском. Начальник сначала возражал, и Бобышкин привёл все положительные доводы. Бошмаков материально помогает зоне и постоянно даёт консультации его друзьям ипэшникам. Он готов дать сто пятьдесят тысяч за неделю. Хозяин подумал и согласился. Тем более, что последнее время он уже не так сильно доверял замполиту Тюменцеву и это был хороший повод проверить Бобышкина. Начальник распорядился готовить документы на отпуск. Иногда надо быть снисходительней к осужденному, когда у родного брата рак.

— Лёша, только скажи ему, чтобы он не распространялся. В отпуск он пойдёт ночью после отбоя. Желающих будет много, если все узнают. — сказал начальник колонии.

— Товарищ полковник, всё равно в зоне узнают, что его неделю нет.

— Вторые документы сделай. В больницу как будто по скорой увезли. Взрослый уже, головой думай, не надо всем знать про это. Не у всех есть деньги на отпуск, зато у всех есть право на отпуск, понял?

— Понял, теперь понял.

— И к документам, которые по болезни брата, пусть побольше фотографий приложит. А лучше всего сам съезди к нему и фотоотчёт на дому сделай, понял? В таких делах жопа должна быть прикрыта полностью.

— Понял, разрешите идти?

— Иди, хотя сто пятьдесят мало будет. Как думаешь?

— Я считаю, что нормально. Если разобраться, даже самому отдохнуть неделю на природе и сотки хватит.

— Это смотря на какой природе. — задумчиво сказал начальник. — Ладно, за работу, нечего тут рассусоливать.

После согласования с руководством Бобышкин вызвал Бошмакова.

— Змей, начальник пошёл тебе на встречу и согласился на двести, что скажешь?

— Договорились, но зоне после отпуска первое время не смогу помогать. Я тоже их не печатаю, сам понимаешь.

Бобышкин поехал осуществлять проверку больного брата на дому. Брат Бошмакова уже готовился к фотосессии и попросил немного Бобышкина подождать. Ему предложили выпить, но от спиртного Бобышкин отказался. Он был за рулём и сегодня нужно было возвращаться в зону, поэтому пил только чай. Ради такого дела больной Бошмаков побрился наголо, его голова блестела. Остались последние штрихи, которые жена Бошмакова усердно доводила до совершенства. Она наносила макияж очень больного человека.

В комнате стояло разнообразное медицинское оборудование. Капельницы, куча бутылок из-под лекарств, кровать, застеленная по белому. Комната действительно больше была похоже на больничную палату. Бобышкин, наблюдая за происходящим, передумал спрашивать откуда у них кипы документов, справок и толстая карточка больного. Было и так понятно, что деньги решают всё.

— Больной готов к проверке. — закончив с макияжем, радостно сказала жена Бошмакова.

— Приступим к фотосессии, готовы? — спросил Бобышкин больного.

— Готов, главное не заржать только. — ответил больной Бошмаков.

Бобышкин сделал около десяти фотографий больного. У него был вид, что как будто он уже сегодня умрёт. Сфотографировал справки, толстую карточку и все документы для лучшей надёжности. Ну и конечно, рыдающую с горя жену. После удачной фотосессии Бобышкин с Бошмаковыми обменялись телефонами. Он забрал цветные ксерокопии документов, подтверждающих тяжёлую болезнь и двести штук за отпуск.

Бобышкин вечером приехал к начальнику домой и отдал сто пятьдесят штук. Потом показал все документы и фотографии. Хозяин из этих денег отдал Бобышкину двадцать пять. Больше нельзя, ведь на верх ещё надо нести для подстраховки. Бобышкин был этому очень рад. Но не деньгам, а тому, что наконец-то они нашли общий язык с Игорем Валерьевичем.

Через три дня Бошмаков поздно вечером уехал в отпуск на семь дней, согласно законодательству. Все были довольны. К счастью, Бобышкина, брат Бошмакова никак не хотел умирать. Отпуска были предоставлены ещё несколько раз по мере накопления Бошмаковым денежных средств.

Игорь Валерьевич оценил умелые и грамотные действия Бобышкина. Он начал ему доверять, иногда поручая решать скользкие денежные вопросы. На это были конечно и другие причины. Его первый зам по безопасности и оперативной работе подполковник Арбатов Дмитрий Денисович к таким делам относился очень осторожно. Он старался такими вещами не заниматься, так как не хотел нарушать закон. Арбатов всегда игнорировал намёки Чуркасова на пополнение чемодана денежными средствами во благо всей колонии и управления.