Я Немой - Кумтрест

Васильев позвонил в зону оперативному дежурному и отдал распоряжение, чтобы срочно нашли Урожина. Его за зоной руководство ждёт.

Урожин зашёл в кабинет, представился, доложил, что на объекте без происшествий. Ему показали видео и Борщёв сопроводил его в туалет, где он помочился в стакан. Тест показал героин, марихуану и, как ни странно, кокаин. Урожина, наркотики, аппаратуру и запись забрали с собой. Все представители управления во время этого мероприятия были спокойны. Они были немногословны, отлично сдерживая свои эмоции. На выходе из кабинета Васильев обратился к Горлову.

— Товарищ полковник, а аппаратуру-то оставьте. Записи у Вас есть, она нам пригодится ещё.

— Потом будем разговаривать. Я проверю всё, а Зубов её потом у меня заберёт.

Все уехали, и Васильев подумал, что честь оперативного отдела дороже, чем аппаратура. Хорошо, что хоть ноутбук оставили.

— Товарищ подполковник, Валентин Валентинович, может мы водки сегодня выпьем, я думаю заслужили. — спросил Васильев.

— Водки? — удивился Зубов. — Да тут коньяк надо пить. Готовь закуску, завалялась у меня там одна бутылка коньяка.

Зубов и опера сидели, выпивали и шутили, как сделали этого особиста. Чёртов наркоман и расхититель социалистической собственности в виде спиртных напитков. Васильев был очень довольный. Самое главное то, что он всем доказал, что ни он, ни его опера, наркотики в зону не носят. Они красиво провернули эту операцию и утёрли нос оперативному управлению и отделу собственной безопасности. Пусть теперь знают, кто такие настоящие кумовья в зоне.

Спустя месяц полковник Горлов вызвал в управление Васильева. В кабинете присутствовал полковник Борщёв.

— Василий Васильевич, мы хотим тебе предложить должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам в отделе собственной безопасности. Должность подполковник. После этого случая с Урожиным мы убедились, что ты способен на большее, чем мы думали. Что скажешь? — начал разговор Горлов.

— Спасибо, конечно, товарищ полковник за такое большое доверие и столь ценное предложение. Но разрешите мне продолжать работать в колонии, привык я уже на земле. — ответил Васильев, а про себя подумал, что какой у них контингент работает, уж лучше майором в зоне, чем подполковником в этом ужатнике. Знаю я, как туда их набирают. Они бабло будут зарабатывать, а ты Вася будешь там рабочей лошадью с ярмом на шее.

— Василий Васильевич, ты подумай сначала хорошенько, такие предложения редко бывают. Что тебя смущает? — продолжил Горлов. — Такие, как ты, в управлении нужны. Коррупции везде много, а ты можешь с ней бороться. Даже нашего особиста в плен взял, впервые такое на моей памяти. Что решил?

— Извините, но вынужден отказаться. Не моё это товарищ полковник, ну честное слово не моё.

— Ну что же, смотри, дело хозяйское. Второго такого предложения больше не будет.

— Жаль, что не хочешь с нами работать. — сказал Борщёв. — Кто не с …, ладно, идите, товарищ майор. У меня вопросов больше нет.

— Разрешите идти? — спросил Васильев.

— Иди. — ответил Горлов.

После этого разговора в зону стали каждый день приезжать особисты и опера из оперативного управления. Когда вдвоём, когда по одному, а когда целой толпой, да ещё и с режимниками, конкретного куратора от ОСБ не назначали. Они просто все стали у нас жить.

Через месяц, после отказа работать в ОСБ, приехала сборная со всех колоний обыскная группа. Около ста человек. По результатам обыскных мероприятий было изъято три сотовых телефона, одно зарядное устройство и игральные карты кустарного изготовления, которые нашли в параше. Через неделю, по итогам этого обыска, Васильеву был объявлен выговор. Причиной было халатное отношение к должностным обязанностям и слабый контроль за оперативной обстановкой в колонии. Самодуров и Зубов пожимали плечами, что ничего сделать не могут, как могли защищали тебя. Руководству в управлении виднее.

Осужденный Мальгин сидел в ШИЗО. Его никто не вызывал уже неделю. Он, в предчувствии нехорошего, начал тренироваться, отжиматься на пальцах, качать пресс и делать растяжку. Сухарь знал, что ему не простят его поведения, а он был из тех, кто не сдаётся.

Дверь камеры открыл прапорщик и приказал идти в кабинет. Мальгин подошёл к двери кабинета, постучался и ему сказали войти. Он вошёл и тут на него замахнулись пожарным шлангом набитым песком. Сухарь мгновенно увернулся от удара. Он быстро огляделся и увидел четырёх зэков в строительных перчатках и чёрных масках с прорезями для глаз. Рядом стоял Шмаров со скотчем в руках и ещё два сотрудника с автомобильными ремнями безопасности.

За долю секунды Сухарь понял, что его хотят связать и опустить по беспределу. Зэки накинулись на него, пытаясь заломить ему руки за спину и положить животом на стол. Но Мальгина просто так не взять. Он не стал обороняться, а пошёл в атаку и вступил в рукопашный бой. Все опешили от его прыти и немного отошли в сторону. Они привыкли связывать зэков уже в бессознательном состоянии. Громкая команда Шмарова «взять его» привела зэков в чувства, и они пошли на Мальгина с новой силой, предварительно взяв в руки резиновые палки.

После первого удара дубинкой, которого очень сильно ждал Сухарь чтобы озвереть, зэки начали сближаться с ним. Сухарь ждал этого сближения и начал сам нападать. В итоге заварилась каша. Через несколько секунд, после еле слышимого хруста, из неё выпал один зэк и упал на пол без чувств. Шмаров крикнул, чтобы все разошлись по разным углам помещения. Зэки и Мальгин отошли друг от друга.

Шмаров подошёл к зэку, который лежал на полу. Зэк уже не дышал. Мальгин сломал ему шею, намеренно сближаясь с ними в драке. Старый приём, чтобы в суматохе не поняли, что он хочет сделать на самом деле. Сухарь хорошо знал, чем отличается обычная драка зэков в зоне от настоящего рукопашного боя. Тем более он прекрасно понимал, что они отвыкли от того, что им дадут отпор. Привычка быть всегда самоуверенным иногда играет злую шутку с человеком. Расчёт Мальгина оправдался, одного он убрал, сломав ему шею. Стоя в углу, Мальгин смотрел на убитого им зэка, особенно на его наколку. У зэка во время борьбы слетела перчатка и обнажила на руке паука, у которого было всего четыре лапы и шрам от ожога.

Такого поворота событий никто не ожидал. Шмаров проверил пульс на шее Гены Адогамова, но он был однозначно мёртв. После этого Андрей взглянул на Мальгина, которого он недооценил. К нему уже никто не подходил, и он спокойно стоял в углу. Недолго думая, Шмаров дал команду вернуть Мальгина в камеру. В камеру Мальгин шёл спокойно и не оглядывался. Он знал, что эти крысы уже смотрят на него по-другому, они боятся его как огня. Добавят новый срок, думал Сухарь, но лучше новый срок, чем хуй в жопе.