Карин Жибель - Искупление кровью

Седан притормозил у желтой полосы. Задняя дверь открылась, вышла Лорин. Чинно присела на пластиковую скамейку, как ей, наверное, сказал Эрманн. Фрэнк не пошевелился, серая машина потихоньку отъехала. Удостоверившись, что она далеко, Фрэнк обвел взглядом окрестности.

На горизонте никого, никакой засады.

Он расплатился, спокойно покинул бар. Сел в машину, объехал квартал. Снова осмотрелся. Когда автобус отъехал, опустил стекло со стороны пассажирского сиденья:

— Лорин! Садись, милая! Садись быстрее!

Лицо девочки озарилось счастьем. Она запрыгнула в машину, бросилась отцу на шею.

— Мышка моя… Как ты?

Она не ответила. Она никогда не отвечала. Но все слова можно было прочесть в ее глазах, таких же зеленых, как у Фрэнка. Куда более нежных. Он пристегнул на ней ремень и тут же пустился в путь.

— Они тебя не обижали?

Едва заметное движение головой, означающее «нет».

— Ты ела?

Она показала игрушку, из тех, что дают детям в кафе быстрого питания.

— Ага! — улыбнулся он. — Вкусно было?

По-видимому, да. Девочка казалась спокойной. Ее не напугали. Она была по природе доверчивой. Не ведала зла.

— Ты сегодня не вернешься в центр. Я отвезу тебя к Ирен… У тебя будет несколько дней каникул, детка!

Фрэнк угадал, что девочка слегка встревожилась.

— Ты не любишь Ирен?

Она издала звук, означающий негодование.

— Это всего на несколько дней, мышка… Потом я приеду за тобой… Обещаю!

Она зафыркала. Разочарованная. Надеялась, несомненно, провести несколько дней с папой. Но Ирен — самый надежный вариант. Никакой связи с ним, ни единого шанса, что ее вычислят. Фрэнк то и дело взглядывал в зеркало заднего вида. Лорин до сих пор дулась. Отец погладил ее волосы цвета спелой пшеницы.

— Ну хватит! Хватит капризничать!

Девочка улыбнулась ему. Самый прекрасный подарок.

— Сначала мы поедем по магазинам. Купим тебе разные штуки… Все, что нужно. Нет времени возвращаться в институт. Выберешь все, что захочешь, согласна?

Еще бы она не была согласна! Она была согласна всегда, когда папа раскошеливался на подарки.

Они выехали из города, несколько километров проехали по автостраде. Лорин задремала. Как всегда в машине. Фрэнк украдкой посматривал на нее. Он любил глядеть на дочь, когда она спала. Ибо, погруженная в сновидения, она была похожа на других девочек. Исчезали нервные тики, искажавшие ее лицо, такое прелестное. Короче говоря, она казалась нормальной. Такой, какой он хотел ее видеть.

«Пежо» выехал на автостраду, Фрэнк остановился, чтобы оплатить пошлину. Больше двадцати километров. Он подумал, не предупредить ли Ирен, но боялся, что Эрманн поставил на прослушку его мобильник. Значит, будет ей сюрприз. Лорин по-прежнему спала. Но Фрэнк не мог расслабиться, хотя девочка и была рядом. Все получилось слишком просто. Они слишком быстро капитулировали. Сейчас он от них оторвался. Но потом?

Нужно было согласиться пожертвовать Марианной. Теперь я поставил под удар всех. Всех, кто мне дорог в этом мире… И все-таки он не сожалел о своем решении. В любом случае слишком поздно. И потом, убить Марианну… все равно что вонзить нож себе в сердце.

Вдруг он заметил в зеркале заднего вида бугель огромного внедорожника. Двое мужчин внутри. Не впадай в паранойю, Фрэнк. Они же не ехали за тобой, откуда бы им здесь взяться?

Он немного увеличил скорость, но ему мешал импозантный «БМВ». Тому не давал проехать «пассат».

— Да шевелитесь вы, черт вас дери!

Внедорожник теперь прилип к его бамперу. «БМВ» пошел на обгон, поравнялся с «пассатом». И обе машины остановились. Фрэнк надавил на тормоза. Капот «пежо» нырнул к асфальту. Лорин проснулась с испуганным криком. Ее бросило вперед, ремень вдавился в тело. Внедорожник, ехавший позади, перегородил дорогу.

Фрэнк вытащил пистолет: из всех трех машин выходили люди. Тоже вооруженные. Их было много.

Это конец. Дуло помпового ружья уткнулось в стекло, в нескольких сантиметрах от лица Лорин. Фрэнк прижал ее к себе. Ненадежный бронежилет.

Их было шестеро. В балаклавах.

Он был один. Боялся.

Не за себя. За Лорин.

Его привели в дом, отделенный от остального мира. Приковали наручником к стулу.

— Где моя дочь?

— Заткнись!

Чего они ждут, почему не задают вопросы? Через десять минут появился Эрманн. Стало быть, это его ждали. Лицо у него было хмурое. Очевидно, чувствовал себя неуютно среди скопления бандитов в балаклавах.

— Фрэнк… Если бы вы знали, как мне жаль, что приходится прибегать к таким насильственным методам!

— Вы подонок, Эрманн! Взять в заложницы десятилетнюю девочку… Надо было прикончить вас в парке!

— Надо было прислушаться к моим словам! — взорвался советник. — Видите, к чему привело ваше глупое упрямство?

— Где моя дочь?

— Здесь, рядом. Я подумал, что лучше ей не видеть вас… в таком положении.

Фрэнк молча кивнул. Хоть в одном они были согласны.

— Вы думали, что можете меня перехитрить… Вот только я предвидел какую-то каверзу с вашей стороны.

— Как вы меня нашли?

— Пока мы с вами дискутировали в парке, мои люди прикрепили жучок к днищу вашей машины.

Фрэнк проклял себя за небрежность. Промах, который, возможно, будет ему стоить жизни.

— Что ж, — продолжил Эрманн, прикуривая сигарету, — дело осложнилось. По вашей вине… Но все уладится, я уверен. Я предлагаю вам сделку: вы говорите, где фильм и письма, и можете идти…

— Идти? Вы меня принимаете за дурачка?

— Нет, вовсе нет! Когда мы заберем все материалы, вас отпустят. Но, конечно же, мы оставим у себя вашу дочь, пока вы не закончите работу, Фрэнк…

— Как, по-вашему, я могу теперь вам верить!

— У вас нет выбора! Во всяком случае, я хочу только одного: получить улики и избавиться от той, которая нам мешает… Когда это будет сделано, ваша девчонка нам станет не нужна: зачем бы нам понадобилось ее удерживать? Что же до вас, то вы забудете эту прискорбную историю. Вернетесь к своим обязанностям… Вот видите: все очень просто, Фрэнк.

— Я вам не верю! Если я отдам вам досье, вы меня убьете, и ее тоже!

Эрманн чуть склонился к нему:

— Вы ошибаетесь, комиссар. Вы слишком нужны мне, чтобы закончить работу. Ликвидировать ту, кого следует ликвидировать…

Он не произносил имени Марианны. Балаклавы не должны быть в курсе происходящего.

— А потом? — спросил Фрэнк.

— Потом вы уже не сможете нам угрожать. Станете обычным копом, как все прочие… Разумеется, после вашей выходки благодарности от министра придется подождать… Но вы сами на это напросились.

— Идите к черту!

Эрманн вздохнул:

— Фрэнк… Скажите нам, где это досье. Не заставляйте нас совершить нечто, особо достойное сожаления…

Страх исказил черты комиссара. Эрманн подлил масла в огонь: