Карин Жибель - Искупление кровью

— О’кей, теперь ключи от тачки…

Лоран вынул ключи из кармана и бросил ей. Филипп зажимал рану, чтобы не истечь кровью.

— Теперь бабло! Денежки прокурора… Я их заработала, верно?

— Они у меня в комнате.

— Тогда пристегни сначала своих дружков. А потом мы вместе пойдем поищем.

Комиссар взял из ящика в прихожей две пары наручников. Марианна встала в углу комнаты, чтобы наблюдать за малейшим движением каждого из троих. Чтобы они не рыпались.

— К батарее, — уточнила она. — Самый полицейский метод!

Филипп и Лоран оказались прикованы к двум концам батареи. Лейтенанту оставили свободной одну руку, чтобы он мог зажимать рану.

— Теперь пошли. Иди вперед, я за тобой..

Фрэнк поднялся по лестнице под дулом пистолета, нацеленного ему между лопаток. Открыл шкаф, вынул пластиковый мешок, вытряхнул его содержимое на кровать.

— Здесь три тысячи евро, — сказал он.

— «Глок» тоже давай…

Он набрал комбинацию сейфа.

— Отойди.

Он не двинулся с места.

— Не дури, Фрэнк! Если ты умрешь, то ничего не сможешь сделать для своей девчонки.

Он отошел на несколько шагов. Марианна забрала пистолет, убедилась, что он заряжен, и положила в мешок вместе с купюрами. Сделала Фрэнку знак, и тот прошел впереди нее на лестницу. Спустившись, отметил, что она уже собрала свою спортивную сумку и поставила ее у входной двери. А они ничего не видели, ничего не слышали.

Он присоединился к друзьям в гостиной. Марианна как-то странно смотрела на него.

— Ты боишься, верно, Фрэнк? Я могла бы тебя убить. Я могла бы убить вас всех… Теперь, когда у меня есть ствол, бабло, ключи от тачки. Теперь, когда я знаю, какая меня ожидает судьба…

Он стиснул челюсть. Вдруг пожалел, что подверг Лорин опасности ради этой девицы. Но что еще она может сделать, кроме как попытаться спасти свою шкуру? На ее месте он действовал бы точно так же. Только он бы наверняка уже выстрелил.

— Дай мне еще пару наручников. Сам садись у бильярдного стола.

Он ничего не предпринимал. Выказывал невероятную покорность. Это правда: если он умрет, то не сможет спасти Лорин.

Она зашла ему за спину, сковала запястья. Бросила ключи на середину обеденного стола, к двум другим комплектам.

— Вы разберетесь, какой откуда… Если когда-нибудь освободитесь. А мне пора…

Она снова подошла к комиссару. Положила его «магнум» на зеленое сукно бильярда.

— Нехорошо, если при мне найдут твое оружие, Фрэнк… Если меня поймают, ты окажешься в дерьме, верно? Заметь, ты и так в дерьме, по самую шею…

Она прикрепила «глок» к поясу. Пригнулась к Фрэнку:

— Дай мне фору. Потом начинай охоту…

Фрэнк вытаращил глаза.

— Если найдешь меня вовремя и выстрелишь первым, спасешь свою дочь.

Марианна поцеловала его, он закрыл глаза.

— Добрый совет: охота в засаде сулит добычу верней, чем облава… Удачи, Фрэнк.

Марианна ехала быстро. Утомленная километрами. Испуганная, одинокая во враждебном мире. Первая остановка на ее последнем пути. Возвращение к исходному пункту. Туда, где все начиналось.

Она сбавила скорость, проезжая вдоль ограждений арестного дома С. Марианна впервые видела их снаружи. Странное впечатление. Будто она не на своем месте. Не с той стороны колючей проволоки. Она посмотрела на часы, вделанные в приборную доску «лагуны»: половина десятого вечера.

Марианна продолжила путь, сторожевые вышки исчезали понемногу из зеркала заднего вида. Она точно не знала, где это находится. Только то, что где-то недалеко от тюрьмы. Жилой квартал под названием «Тутовник». Как-то раз она подслушала чей-то разговор. А память никогда ее не подводила. Марианна спросила у прохожего, старичка, который выгуливал собаку. Направо, налево, потом прямо, и вы на месте!

— Спасибо, месье…

Следуя этим маршрутом, она быстро обнаружила пресловутый квартал. Оставила машину на улице, перелезла через автоматически запирающиеся ворота. Попытала счастья в корпусе А, перешла к В — по нулям. Может быть, С. Уже начала сомневаться, когда прочла ее имя на домофоне. Широкая улыбка озарила лицо. Марианна позвонила. Подождала: никого нет. Она, наверное, вышла. А если вернется в четыре утра? Не важно, у меня полно времени. До какого-то, конечно, предела.

Марианна притаилась на парковке, в тени. Ждала терпеливо. Думала о Фрэнке. Я сделала правильный выбор. Тихая, теплая ночь ей нашептывала это на ухо. Потом она стала думать о Даниэле. Потом не спеша пробудила монстра. В очередной раз. Для последней трапезы.

В половине одиннадцатого в десяти метрах от засады припарковалась машина. Марианна затаила дыхание. Когда знакомый силуэт показался из темноты, ее сердце забилось быстрее. Наконец-то я тебя нашла…

Марианна прокралась следом неслышно, как индеец сиу. Когда дверь начала открываться, зажала ей шею и заломила руку за спину: излюбленный захват. Приставила к гору глушитель.

— Добрый вечер, Маркиза… Как поживаешь?

Тело под ее руками оцепенело: миг несказанной радости.

— Не пригласишь меня выпить по рюмочке?

— Кто вы такая?

— Не узнаешь меня по голосу?

— Де… Гревиль…

— Бинго! Просто Гревиль… Ну что, поднимемся, дорогая? На какой этаж?

Квартира была устроена по образу и подобию хозяйки. Идеальная эстетика, идеальный порядок. Холод, как в морге.

— Миленько у тебя…

Маркиза медленно отступила к стене.

— Ты как будто не рада меня видеть! Может, я помешала? Ждешь клиента?

— Тебе лучше уйти, де Гревиль…

— Почему это? Мне переночевать негде… Я тут подумала, что тебе будет приятно меня пригласить!

Марианна выглянула в окно. Вдруг заколебалась. А ведь столько раз об этом мечтала… Голос Соланж заставил ее обернуться.

— У меня есть немного денег, если тебе надо. Бери все. Есть еда в холодильнике и…

— Еда? Полагаешь, я побираться сюда пришла? Ты меня за нищенку принимаешь, что ли?

— Но я просто хотела тебе помочь, и…

— Помочь мне? Я пришла с тобой расквитаться… За все, что ты мне сделала… Мне и другим девушкам… А главное, отомстить за смерть Даниэля.

— Даниэля? Но он… покончил с собой! Я тут ни при чем!

— Ни при чем?! А фотографии, которые ты отдала копам?.. А твои убийственные показания?

— У меня не было выбора! Не моя вина, если он не выдержал удара, черт!

Марианна подошла, сжимая рукоятку пистолета. Монстр алкал пищи. Ужасная голодуха. Теперь уже ничто не могло его остановить. Никогда он не был таким могучим. Подпитанным страданием, скорбью, ненавистью. Оставалось только отступить перед ним. И смотреть, как он действует.

— Я знаю все… Все, что он перенес в тюрьме… Как его истязали вертухаи… И что ты была среди мучителей.

— Нет! Я в этом не участвовала! Это Портье, не я! Он и его банда! Он, Местр и другие… Я ничего не сделала!