Карин Жибель - Искупление кровью

— Нет. Просто спрашиваю себя, как… Как тебе удалось влюбиться в него после всего этого?

— Много месяцев это был просто ужас. Потом я привыкла… Порой говорила себе, что это я имею над ним власть.

— Без сомнения, так оно и было…

— Вот только он мог обходиться без меня, а я без наркоты не могла. Если я скандалила, он мне ничего не давал. Такие были правила… А потом однажды… Мы занялись этим, не имея в виду порошок или сигареты… После все пошло по-другому. Я в него влюбилась мало-помалу. А он влюбился в меня. Не было уже никаких сделок… Это ему стоило жизни… Мне всегда будет его не хватать.

— Знаю, Марианна.

— Но я больше не буду плакать, не беспокойся!

— Я пойду, отдыхай, — сказал он. — До завтра…

Он закрыл за собой дверь.

На ключ.

Придя несколько раньше назначенного срока, Фрэнк расположился на скамейке под сенью дерева каркас [18] Дерево каркас — декоративное дерево семейства коноплевых. . Проследил глазами за молодой женщиной, которая вела за руку ребенка. Мальчика, немного задумчивого.

Фрэнк снова посмотрел на часы. Нервничал. Артериальное давление подскочило. Хотя с чего бы? Он просто надеялся, что Эрманн поменяет пункт назначения для Марианны.

Силуэт советника нарисовался наконец в другом конце парка. Фрэнк поднялся ему навстречу, заставив себя слегка улыбнуться.

Несмотря на ночи, полные жгучей обиды. Несмотря на чувство, весьма напоминающее отвращение. А то и ненависть.

— Добрый день, Фрэнк. Как вы поживаете?

— Хорошо, месье, благодарю вас.

Тон такой же, как обычно. Почтительный, вежливый, любезный. То же рукопожатие от чистого сердца, крепкое. Вот только чиновник исподтишка вытер ладонь о брюки. Советник тотчас же принялся ходить. Не терпел неподвижности. Всегда в движении. Вот только сейчас он молчал. Будто что-то стояло ему поперек горла.

Тогда Фрэнк взял инициативу на себя:

— Сожалею, что пришлось поменять пункт назначения, но Марианна отказывается лететь в Южную Америку. Может быть, у вас возникли проблемы, но…

— Никаких проблем, Фрэнк.

Комиссар почувствовал облегчение.

— У меня не возникло никаких проблем, — повторил Эрманн. — Потому что Марианна де Гревиль никуда не полетит.

Фрэнк застыл на месте. Советнику, который ушел вперед, пришлось вернуться.

— Господин министр дал на этот счет четкие указания.

— Я не понимаю, месье. Что вы хотите сказать?

— Послушайте, Фрэнк… Министр передумал. Он… Он не хочет рисковать. Он не решается отпустить подобного монстра на волю.

Фрэнк смотрел на него, весь похолодев. Вдруг понял, что подсознательно всегда этого ждал.

— Он хочет, чтобы вы ликвидировали девушку.

— Ее зовут Марианна, месье.

Эрманн отвел взгляд, чтобы на несколько мгновений уйти из-под власти зеленых глаз.

— Полагаю, вы хотите, чтобы ее прикончили среди бела дня? — вдруг спросил комиссар.

Советник повернулся к нему. Приятно удивленный.

— Именно так! Эта девушка представляет опасность, общество по праву ждет от полиции защиты… Вы привезете ее на вокзал и выполните вашу работу полицейского.

— И стану героем! — продолжил Фрэнк с яростным оскалом. — А рейтинг господина министра подскочит до небес!

Эрманн тоже улыбнулся. Немного смущенный тем, что Фрэнк дошел до такого цинизма. Даже превзошел его самого. Учителя — ученик…

— Вижу, вы быстро схватываете, Фрэнк! Из вас получился бы превосходный политик! Представьте себе, был момент, когда я испугался, что…

— Нет, месье. Из меня бы не получился хороший политик … Потому что я привык держать слово. В отличие от вас.

Эрманн проглотил оскорбление, не моргнув глазом. Слова скользнули по нему, как капля воды по пластику, не проникая внутрь.

— Я не стану ее убивать, месье.

— Вы должны, Фрэнк!.. Поймите нас правильно… Эта девушка представляет опасность как для Дюмена, так и для мирных обывателей. Ее нельзя отпускать на свободу. Это было бы… преступно.

Преступно . Именно это слово приходило Фрэнку на ум. Он обнажил оружие. Готовый к сражению.

— Девушка чуть не умерла, чтобы достать эти досье и кассету. Получила две пули, сутки была без сознания. Мои люди и я сделали все, чтобы ее спасти… И не для того, чтобы потом убить! Она выполнила свою часть договора. И теперь имеет право на вознаграждение.

— Понимаю ваши чувства, Фрэнк… Но я тщетно силился убедить министра, он стоит на своем. И, говоря откровенно, я думаю, что он прав.

— Я не стану убивать ее, месье. Настаивать бесполезно.

Советник вздохнул. Завел руки за спину.

— У вас нет выбора, Фрэнк. Вы по уши увязли в этой истории, сами понимаете… Вы не можете противостоять Дюмену. Из-за какой-то девчонки… Ведь она — убийца. Помешанная.

— Это молодая женщина, ей двадцать один год. Она рисковала жизнью, чтобы прикрыть министра. Проявила незаурядную отвагу.

— Фрэнк, образумьтесь, прошу вас! До сих пор вы были безупречны. Не стоит все портить из-за нее… Вы к ней привязаны, не так ли?

— Я ни к кому не привязан, месье. Но я держу свое слово и думал, что для вас это тоже имеет значение. По-видимому, я ошибался.

Эрманн ощутил удар. Новое оскорбление. Но не это его огорчало. А упорный отказ. Напрасная трата времени и энергии.

— Эта девушка должна умереть, Фрэнк. Приказ министра. Вы понимаете меня?

— Я вас понимаю. Но отказываюсь совершать это преступление.

Эрманн чуть заметно вздрогнул. От слова «преступление» наверняка. Сделал несколько шагов по кругу, словно беря в осаду своего нового врага.

— Фрэнк… Прошу вас, рассудите здраво. Вы уже не можете отступить. Отпустив эту девушку, вы совершите серьезную ошибку, поверьте…

— Вы мне угрожаете?

— Нет… Просто хочу вас вразумить.

Он остановился, взглянул в лицо комиссару.

— Забудьте ваши сраные угрызения!

Он давал слабину. Употреблял слова, для него нехарактерные. Терял почву под ногами.

— Угрызения? Вам знакомо такое слово, месье? Я как раз думаю, что угрызения не слишком вас беспокоят…

— А вас? Напоминаю, что вы подготовили два убийства, Фрэнк. Третье совершили сами… Хладнокровно застрелили молодую женщину.

Боль в груди. Кларисса перед ним на коленях. Мольбы, его преследующие во время бессонниц. Или в кошмарных снах.

— По вашему приказу! Я застрелил ее по вашему приказу! — напомнил он, свирепея.

— По моему приказу? Не знаю, о чем вы говорите, месье комиссар…

Фрэнк сжал кулаки. Несмотря на жару, изумруды оледенели.

— Повторяю, у вас нет выбора.

— Выбор есть всегда, месье.

— Нет, не всегда. Не заставляйте нас… использовать другие средства убеждения, если вы понимаете, о чем я…

— Нет, не понимаю. Поясните вашу мысль, господин советник.