Чингиз Абдуллаев - Урок криминалистики

– Мой водитель – идиот. Я действительно должен был завизировать интервью. Поэтому и поехал туда.

– Только в другой отель. И глубокой ночью, – расхохоталась Эсмира. – Да, тебе иногда удавалось обмануть маму. Но только не меня. Я видела, как ты реагируешь на красивых женщин. Иногда я приходила в такое бешенство, что готова была тебя убить.

– Это мое дело. Перестань обсуждать отца.

– Ничего. Скоро начнут обсуждать другие.

– В каком смысле?

– Я говорю о журналистах. Можешь представить, с каким удовольствием они начнут ворошить грязное белье нашей семьи. Нам только убийства Лиды не хватало для полной гармонии.

– Следствие разберется. Может, ее убили случайно, перепутав с кем-то, – не очень убедительно пробормотал Алхасов.

– И в ожидании, когда следствие разберется, ты сидишь и хлещешь виски, – дочь резко поднялась из кресла. – Мы с Эльнуром завтра утром уезжаем, чтобы не вляпаться в эту грязную историю. Отметишь день рождения Керима без нас. Тем более что он дает большой банкет в Баку. Без родственников, кстати.

Дронго понял, что Эсмира закончила разговор, и быстро отошел к лестнице. Эсмира вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Увидела гостя в коридоре, невольно вздрогнула.

– Второй раз встречаю вас в этом месте, – недовольно произнесла она. – Вы мне напоминаете нашу убитую Лиду. У нее тоже была гадкая привычка прислушиваться к чужим разговорам. Надеюсь, вы, как и в первый раз, ничего не услышали?

– Конечно, нет.

– Так я и подумала. Спокойной ночи. – Она пошла по коридору.

Дронго вошел в кабинет. Алхасов снова налил себе виски. И эксперт снова забрал бутылку.

– Все слышали? – спросил Эльбрус.

– А как вы думаете?

– Можно подумать, что я ничего не знаю, – вздохнул Алхасов. – За банкет Керима все равно буду платить я. Хочет отметить с друзьями, без родственников, без отца – пусть отмечает. Это даже к лучшему.

Он допил виски из стакана. Потом невесело усмехнулся.

– Знаете, после того как меня отправили в отставку, мой телефон словно испортился. Столько людей вдруг перестали интересоваться моей жизнью. Может, это и к лучшему. Правда, некоторые еще названивают. Ходят слухи, что меня могут снова куда-то назначить и потому кое-кто на всякий случай пытается напоминать о себе. Но так аккуратно, осторожно. Чтобы другие не узнали… В нашем обществе все четко расписано. Ты при должности – тебя уважают, боятся, приглашают, общаются. Тебя сняли с должности – и все как отрезало. Я не хочу встречаться с этими лицемерами на дне рождения сына. Решил отметить здесь. Но получил такой «подарок» с убийством Лиды. Пришлось отменить визит нашего кулинара. Нужно будет завтра извиниться перед Таиром Амираслановым и выплатить гонорар повару. Он не виноват, что все так получилось.

– Я знаю нравы этой публики, – улыбнулся Дронго. – Несколько лет назад был на свадьбе дочери министра культуры. Там за соседним столом сидел всесильный глава службы безопасности страны. Все министры мечтали сидеть с ним рядом за одним столом. Здесь ведь принято рассаживать людей по рангу. Одного из министров вопреки его надеждам посадили очень далеко от главы службы безопасности! Слышали бы вы, как министр возмущался по этому поводу! Что, дескать, его оторвали от самого лучшего друга, который ему больше, чем друг, потому что он ему брат и вообще отец родной! А через несколько дней после свадьбы главу службы безопасности сняли с должности, предъявив обвинение в коррупции. И тогда тот же самый министр первым начал публично обвинять генерала, налево-направо раздавал интервью, рассказывая о том, каким же подлым и мерзким был бывший глава службы безопасности… Смешные истории, которые повторяются из года в год.

– Вы думаете это только у нас?

– Полагаю, что нет. Человеческую природу трудно изменить. Это как раз тот самый случай, когда на Востоке и на Западе одинаково проявляются лицемерие и трусость. Даже у наших соседей, в России. Вспомните, как топтали Собчака после его ухода из мэрии? Даже завели уголовное дело. Тогда единственным, кто его поддержал, оказался его бывший помощник Путин. Видимо, Ельцин это учел, когда выбирал своего преемника. После ухода самого Ельцина, начались «пляски на его костях». Я не очень уважал ни Ельцина, ни Собчака, но Путин оказался в этом смысле достаточно порядочным человеком. Или вспомните, как уходил Лужков. Его практически сразу все бросили и предали. А вот Иосиф Кобзон демонстративно поддержал опального политика. Во все времена есть порядочные, достойные люди с четкими понятиями достоинства и чести. И есть недостойные.

– Последних гораздо больше.

– Нет. Просто они слабее. Быть достойным человеком – привилегия сильных духом. А слабые сдают и друзей, и самих себя. Везде похожие нравы. Люди не меняются уже тысячи лет.

– Зачем они позвонили сестре Лиды? – вздохнул Алхасов. – Теперь все узнают об убийстве. Могли бы подождать до утра.

– Их можно понять. Им нужно проводить неотложные действия в рамках следствия, – пояснил Дронго, – полагаю, что вам нужно немного отдохнуть. Завтра будет тяжелый день и совсем не в том смысле, о котором вы подумали.

– Надеетесь что-нибудь выяснить?

– Во всяком случае, будем пытаться. Постарайтесь больше не пить и немного поспать.

– Да, конечно. Согласен. Спасибо, что выслушали меня. Знаете, иногда нужно вот так высказаться кому-нибудь. Чтобы стало легче. Говорят, в Америке у каждого человека есть свой психолог. Теперь понимаю, что это просто необходимо.

– Напоследок я хотел бы уточнить одну вещь. В доме есть оружие?

– У охранников есть. У меня есть три «винчестера» для охоты и один именной пистолет. Вон там, в углу, стоит шкаф. Вы думаете, кто-то может напасть? Тогда мы точно отобьемся, – попытался пошутить хозяин дома.

– Нет, – ответил Дронго, – но будет лучше, если вы запрете свой кабинет. – Он подошел к шкафу: – Вы его не запираете на замок?

– Зачем? – удивился Эльбрус. – В доме нет маленьких детей. А без моего разрешения сюда никто не входит. Обратите внимание на левый экземпляр. Это особая модель «винчестера», которую охотники называют «тридцать-тридцать».

– Да, мне знакома эта модель. Здесь улучшенная система запирания ствола и модифицированные предохранительные механизмы, – сказал Дронго, глядя на ружье. – Его производили до две тысячи шестого года. Лучший представитель «винчестера». Остальные два ружья – это помповые гладкоствольные дробовики.

– Вы хорошо разбираетесь в оружии, – удивился Алхасов. – И говорите, что не любите охоту?

– Не люблю. Кто из ваших родных умеет стрелять?

– Обычно мы ходили на охоту с Рагибом.

– Ваш сын не брал ружья?

– Два или три раза стрелял. Но ему лень ходить и выслеживать дичь или кабанов. Зять вообще не прикасается к оружию. Кто еще? Насчет Роберта не скажу, никогда не спрашивал.