Алексей Наст - Внутри мафии

— На какую тему ты не будешь говорить, Саша? — Из кухни появился улыбающийся Демон в фартуке — мутил завтрак на всех, протянул Филиппову руку для пожатия. Тот пожал вяло. Демон удивленно посмотрел на свою руку, потом на Сергея, кивнул, мол, что это с ним?

Сергей пояснил шепотом:

— Любовь…

— Я все слышу! — буркнул Филиппов.

— Да от тебя мы не скрываемся! Ты лучше ответь — раз с любовью ты порвал, Настя твоя для тебя все-таки не твоя, ты теперь в долю к Владу войдешь? Он тебе обещал отстегнуть с проданной квартиры вчера.

— Ай, шеф, все! — Филиппов, кривясь, пошел и скрылся в ванной комнате, зашумела вода.

Сергей подмигнул Демону:

— Чавкать будем?

— Конечно. Все готово. Сегодня день обещает быть напряженным, силы нам понадобятся.

Сергей вздохнул, игривое настроение улетучилось.

— Да уж…

После молчаливого завтрака помчали к бывшему казино «Домино», ныне, после запрета на игорный бизнес, оно называлось лотерейный клуб. Чем отличалось первое от второго, было не ясно никому, но первое запретили, а второе процветало и прибавляло в оборотах. Лотерейный клуб работал не круглосуточно, как другие подобные заведения в городе, а с восьми вечера до восьми утра, но и днем за зеркальными окнами теплилась жизнь — персонал прибирался, в баре мылись стаканы, загружались полуфабрикаты в холодильник кухни, в тесном кабинете управляющего братва подсчитывала ночные барыши.

Демон провел Сергея беспрепятственно в кабинет.

Филиппов остался в баре, несмотря на то что недавно ел, заказал себе большой окорочок гриль индейки — потеря любви всегда пробуждает зверский аппетит.

Сергей вошел в святая святых клуба вслед за Демоном и замер, осматриваясь. Посреди кабинета, на полу, стояла большая картонная коробка из-под унитаза, наполненная доверху тысячными, двухтысячными и пятитысячными купюрами. Вокруг на стульях, согнувшись, сидели славяне и кавказцы в белых рубашках, классического покроя серых брюках и цветных подтяжках (ни много ни мало — мафиози из Чикаго!) и считали деньги. Набирая пачки по сто купюр, перетягивали их цветными резинками и передавали их худому мужику лет сорока в полностью белом костюме. Он укладывал рыхлые пачки в распахнутые титановые чемоданы. Некоторые пачки, непонятно по какому критерию, мужчина укладывал в старинный саквояж из рыжей кожи.

Саквояж удивил Сергея — какой-то раритетный, сейчас такой и за очень большие деньги не достанешь!

— Это Сергей! — громко сказал Демон, на мгновение прерывая слаженную работу.

— Ваня, займись деньгами, — сказал Крольчонок одному из русских. Он посмотрел на Сергея с веселым интересом. — Я к вашим услугам. Пройдемте в зал.

Сергей послушно вышел за Крольчонком в узкий коридор, а оттуда в помещение бара с низким потолком. У оригинальной стойки располагалось несколько столиков — здесь выпивали и закусывали в перерыве игры. Крольчонок присел на полукруглый диванчик и указал на место против себя.

— Выпьете что-нибудь?

— Нет, спасибо.

— Итак, я могу рассказать про Костю Игрока не много — он наезжал в наш «клуб», в этот и в другой, которыми я управляю, наезжал, когда вздумается: проходил в кабинет, открывал сейф, пересчитывал наличность и сверялся с отчетностью. С ним никто никогда не спорил. А он был очень вежлив — мои люди дела ведут честно. Вазелину на нас обижаться не за что — в общяк мы отстегиваем положенное, без утайки.

— Он играл у вас?

— То есть?

— В рулетку там или блэк-джек? Играл?

— Нет. Никогда. Он не был игроком.

— Можно я похожу здесь, порасспрошу персонал?

Крольчонок убрал с лица любезность, насупленно посмотрел на Сергея, но утвердительно кивнул.

— Больше я вам не интересен? — Крольчонок ухмыльнулся.

Сергей простодушно улыбнулся на все его подозрения. Глупо расспрашивать человека о его темных делишках и надеяться, что он тут же сознается в собственных преступлениях. Единственный вариант, если человек сам захочет поведать о себе. Но Крольчонок (тот радостно улыбнулся Сергею) каяться в грехах не собирался. А то, что Крольчонок и Костя Игрок были в одной связке, словно два альпиниста, было понятно как дважды два. Почему? Под Крольчонком был игровой бизнес вазеловской организации, а Игрок отвечал за верную отчетность — при обоюдной договоренности они могли легко укрывать от Вазелина какие-нибудь «мелочи» в миллион-другой евро… Сергею именно хотелось нащупать тайный изъян в святом ореоле Игрока — пусть Вазелин почувствует укол в душе — друг и брат был не таким преданным, как ему казалось! А где легко стянуть бабки? Конечно, в подконтрольном тебе казино, даже если оно теперь называется лотерейный клуб.

Сергей оглянулся — Демона видно не было. Сашка Филиппов, сидя на высоком табурете у стойки бара, хрустел индюшачьими костями над стальной тарелкой. Рядом стоял пригубленный бокал с коньяком.

— Пьешь на работе? — подсел к нему Сергей, забрал бокал и допил коньяк. Сашка расстроенно скривился.

— Что? — спросил Сергей.

— Улучшает пищеварение.

— Дальше.

— Дальше я ел и слушал, и никого ни о чем не расспрашивал.

— Плохо, Филиппов. Очень плохо.

— Не спеши ворчать. Видишь вон тех холуев у зачехленного стола?

— О! — Сергей удивился: здесь даже рулетка функционирует — основной признак казнно, но тут же понял, что, раз все здесь хорошо, значит, кто-то очень важный из властителей покрывает это «хозяйство», поважнее самого главного авторитета Африкана Иноземцева. Ведь множество подобных мест в Москве и Питере также процветают, про них писано-переписано во всех СМИ, о них знают все властители, и… ничего. Вот тому подтверждение…

Филиппов ничего не понял из его переживаний, но продолжил:

— Вон те холуи…

— Зачем их называть холуями?

— Как хочу, так называю. Вон те холуи, о чем они говорят?

Сергей прислушался.

— Главное, держать язык за зубами. Здесь все стучат. Ты понял, Сокол?

Сергей посмотрел на Филиппова.

— Да, шеф, — сказал Сашка, вытирая масляные пальцы о салфетку. — Я кое-что слышал. Когда ты прошел в кабинет, здесь все зашушукались, что Крольчонка прихватят за паленую задницу. У того столика, рядом с окном, шептались охранники, и один другому поведал, что Игрок был в доле с Крольчонком, он приводил сюда некоего Курка, и тот брал блэк-джек, а иногда и рулетку. Курок или баба, что с ним приходила. Или просто бабы, коих предварительно светил здесь Курок. Потом Игрок делил «выигрыш» с Крольчонком.

— Саша, такой вопрос, ты над ним подумай, прежде чем дать мне ответ: это они специально нашептали рядом с тобой, чтобы ты услышал и мне передал?

Филиппов не удивился, не возмутился и не проявил других эмоций — его физиономия выражала только грусть по выпитому Сергеем коньяку. Он смиренно, словно молоденький послушник в монастыре, сказал: