Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— И как он может спастись?

— Можно уехать за границу. Только не на самолете.

— Почему не на самолете?

— Людей жалко. Которые будут лететь с ним. Вдруг самолет разобьется, из-за него.

— А разве он не должен утонуть?

— Ну, если Вика утонула, то, наверное… Может, Вика была там, на озере, когда убивали Лену?

— Не знаю… Возможно, Вика пыталась спасти ее, — в раздумье проговорил Черепанов.

— Как?

— Ну, кто-то же делал ей искусственное дыхание.

— Ну да, гематома на грудной клетке. — Я вспомнил, о чем рассказывала мне Рита.

— Ты знаешь? — Черепанов внимательно смотрел на меня.

— Лена рассказывала.

— Лена или Рита?

— Не знаю… Я был с Ритой, а снилась Лена… Возможно, она рассказала мне все во сне… Только не спрашивай, чувствую ли я себя здоровым, — сказал я вроде бы иронично, но с реальным опасением за свою психику.

— Спрошу, — кивнул Черепанов. И, немного подумав, добавил: — Самого себя.

— Рита не может быть мертвой. Всему этому должно быть естественное объяснение.

— О гематоме на грудной клетке Лена рассказывала? — Черепанов качал головой, как будто не хотел соглашаться со мной, но на меня смотрел остановившимся взглядом. Даже не на меня смотрел, а куда-то сквозь.

— Рассказывала, — неуверенно произнес я.

— А гематома была. Прижизненная. Лена была еще жива, когда ей делали искусственное дыхание.

— Кто делал? Вика?

— А Лена не говорила, кто?

В глазах у Черепанова появился нездоровый блеск, и у меня вдруг возникло непреодолимое желание спасти его от помешательства, со всей силы влепив ему пощечину.

— Может, ты там тоже был? — спросил я.

— Я? — Черепанов удивленно глянул на меня.

— Ты же знал, что Лену убили. Ты же расследовал это дело.

— Расследовал… Но не знал. Всего лишь догадывался… Не было меня там…

— Но убийцы остались на свободе.

— Там все равно не было доказательств.

— Дело закрыли, и в этом есть твоя вина. Может, это ты — крестовый король? — спросил я.

— Это ты загнул! — не очень весело улыбнулся Черепанов.

— Может, это Тихомиров пытался спасти Лену, может, она и не станет его убивать, — продолжал я.

— Если он ее спас, то лишь для того, чтобы убить… — мотнул головой следователь. И, немного подумав, пояснил: — Там гематома была не только на грудной клетке. Кто-то с силой сжал еще и ноздри.

— Чтобы Лена задохнулась?

— Другого объяснения у меня нет.

— Сначала спас, потом убил?

— Спасти мог один, убить другой. Никто не знает, как там все было.

— Лена говорила про синяк, но не говорила, кто делал ей искусственное дыхание. Или не знала, или что-то скрывает, — вслух подумал я.

Определенно, мне нужно было пройтись по прошлому Елены Тихомировой — или самому это сделать, или Черепанова попросить. Вернее, подсказать.

— История темная, — сказал майор.

— Может, ее как-то можно прояснить? Может, у Лены был ребенок?

— Тихомиров это отрицает.

— Может, он просто этого не знает. Может, Лена согрешила… оступилась до него в родном поселке или в Москве…

— Если честно, я не думал, что все так серьезно. — Черепанов смотрел куда-то в сторону. — Думал, у Вики не все дома, когда она говорила о Лене.

— На кладбище к ней приходила, с цветами… Ругалась, — совсем невесело усмехнулся я.

— Если ребенок был, я смогу найти его следы, — пожал плечами следователь.

— И Тихомирова надо предупредить, чтобы носа из дома не высовывал.

— И тебя… — кивнул следователь.

— Я сам себя предупрежу.

— И тебя, говорю, закрыть надо. По подозрению в соучастии.

— Соучастие у тебя. С Викой, — с едкой усмешкой сказал я.

— Ты ничего не знаешь, — с укором и даже обиженно глянул на меня Черепанов.

Я не хотел шантажировать его сговором с Викой, но, если он от меня не отстанет, пусть готовит бумагу для объяснения с прокурором.

— Да мне и знать не надо. Убийцы свое уже получили, справедливость, что называется восторжествовала… Остался только Тихомиров.

— Ничего с ним не случится, это я беру на себя, — в раздумье проговорил Черепанов.

На этом наш разговор и закончился. Следователь ушел, а я лег спать, не расправляя постель.

И мне приснилась Рита. Она тихонько зашла в спальню, какое-то время смотрела на меня, а затем, склонившись, нежно провела пальцами по моему плечу. Я почувствовал ее прикосновение, открыл глаза и увидел Элли.

Я ничего не сказал, но, видимо, мой взгляд был красноречивее всяких слов, и Элли поспешила оправдаться.

— Я звонила, — сказала она, кивком показав на входную дверь. — Но ты спал.

— А тебе нечем заняться? — Я недовольно смотрел на нее.

Надо будет забрать у Элли ключи от квартиры, нечего ей шляться по бывшим мужьям.

— Тело еще не скоро отдадут… Ты, наверное, знаешь, что с Викой?

— Тебе это не грозит.

Я поднялся, сел на край кровати. Элли восприняла это как приглашение, подсела, своим плечом прижимаясь к моему.

— Но мне все равно страшно. — Она положила голову мне на плечо.

— Сейчас Рита придет, — сказал я, глянув на часы.

«Начало седьмого, до полуночи еще далеко», — механически, не задумываясь, отметил я.

— Сейчас? — пугливо встрепенулась Элли.

Мне вдруг стало стыдно. Элли, конечно, заслуживала небрежного к себе отношения, но пугать ее ожившими покойницами — это слишком.

— Если что, не вздумай звонить Черепанову. — И все же я продолжал нагнетать ситуацию.

— Почему? — не на шутку разволновалась Элли.

— Значит, все-таки Черепанов тебя прислал, — хмыкнул я.

— Нет! — Она вскочила, ее губы дрожали от обиды.

— Ну-ну.

— Это Татьяна Викторовна думает, что я должна ему позвонить!

— А-а, Татьяна Викторовна! Так это она стучит на меня?

— Татьяна Викторовна стучит на меня! Антону! Она знает, что у нас… что мы с тобой… Она все знает… Пришлось ей сказать, что я должна следить за тобой. По заданию следователя.

— Потому что я убил ее сына?

— Нет, я ей этого не говорила! Но сказала, что Черепанов тебя подозревает…

— И сейчас ты следишь за мной?

— Да, но только потому, что это нужно мне. Я хочу спасти тебя!

— Да?

— Да!

— Эта Рита, эта Лена, эти черт побери… Ты сам как будто неживой! Ты зомби!

— Хорошо сказала.

Я не мог полностью согласиться с Элли, но в чем-то она была права. Рита действительно владела мною, подчиняя себе мою волю и желания. И только мысли еще частично оставались на свободе, заставляя меня метаться в поисках истины.

— Я должна тебе помочь! — Элли приложила руку к груди, пытаясь убедить меня в своей искренности.

Но я не поверил и пренебрежительно глянул на нее.

— Ненадежная ты, скользкая…

— А твоя Рита не скользкая?

Я резко вскочил, схватил Элли за обе руки, от страха она вскрикнула, стала белой как мел и даже закатила глаза. В обморок не упала, но шатнуло ее сильно.