Лев Тахтаров - Волчий билет

Но настроение заметно улучшилось.

– Егор, что ты там говорил, про харчи? – вот что делает надежда с человеком.

День прошел спокойно, а наутро открылось окошко, – Егоров, – раздался властный голос.

Егор пошел поговорить. Пошушукался там. Он что, Егоров Егор, подумал я, может быть еще Егорович, или скорее – просто кличка, свои данные ему лучше скрывать, если, конечно, он на волю рассчитывает.

– Про тебя спрашивали, – пробубнил он мне вернувшись, – Очень недовольны, что молчишь, сказали делай что хочешь… – затем сделал паузу, замахнулся на меня, но с улыбкой, прокричал громко, – Ты у меня сука, заговоришь, рано или поздно, – и ударил по душке кровати, которая сильно зашаталась.

Хороший знак, подумал я, раз им мои показания очень нужны, видимо блефуют.

– А-а-а, – картинно простонал я. Все заулыбались, заценили…

Так прошло три дня. Все мои допросы, в-смысле – предназначавшиеся, были обращены к Егору, по утрам, что меня очень устраивало. Семеныч, видимо, помогал мне отовсюду, или Хохол, какая разница…

На прощание я пожал руку всем, на всякий случай…

Эти уроды, которые менты, даже не удосужили меня допросом на прощание, видимо, поняли, что бесполезно. Я сначала радовался, но потом мне стало чуточку обидно.

Да не, срать я на них хотел, вон с той колокольни, даже маленько припрыгнул, на выходе.

В этот раз я шел по улице с ощущением того, что отсидел лет двадцать, и вспомнил, о чем, типа, люди думают, отсидевшие. Думаю, что острее ощущают происходящее. Птицы поют, воробьи кажется, тепло, ветерок, запах пыли и асфальта – это хорошо, жаль, конечно, что отцвела сирень, но могло же быть и хуже. Вонь параши, потных тел, баланда из ячменя, чей-то страх, агрессия, интрига и недоверие, чур меня чур. Еще эта вонь прокуренных матрасов, все, даже не напоминайте. Пыль, асфальт – куда лучше.

Никто меня не караулил, в этот раз, и я решил прогуляться пешком до дому по городу. Далеко, но сегодня в удовольствие. Хоть и нетерпелось узнать все точно, но сначала надо помыться.

Каково же было мое удивление, когда я вошел в офис, а никто особо не удивился и не обрадовался. Синяки были уже почти незаметны, а улыбку я припрятал. Только Фил проворчал, что вечно я куда-то пропадаю, не предупредив коллег, по опасному бизнесу.

– Ты что не знаешь где я был? – увлек я его в кабинет. Только тогда он заметил мою ослепительную улыбку.

– Нет, что случилось?

– Жженый где?

– На базе, где ему еще быть.

– Мусора были там?

– Не знаю кто, но приезжал ночью кто-то, собака залаяла, Вова в лес ушел, переждал, дня три назад. Темно было, но кто-то прогулялся по базе, несколько человек, ушли пешком, подальше ждала машина. Так, и тебя три дня не было, ты что, сидел?

– Да, Валиев, все знает, вообще все, представляешь?

– Да ну, и про Хохла?

– В первую очередь про Хохла, только фамилию Вовину не знает, один я знаю.

– Я знаю.

– Поздравляю, ты не стукач. Но за этой дверью я уже ни за кого не ручаюсь.

– Ну и дела, – заметно расстроенный Фил бухнулся в кресло. Я в другое, стал ждать, скажет ли он первый.

– Думаешь, Земы? – все-таки сказал он.

– Да.

– Блин, я их столько знаю, но стучать мусорам, на них не похоже.

– Все бывает в первый раз.

– Думаешь, они не свалили из города?

– А куда им деваться? Есть у них близкие в другом городе?

– Не знаю, вряд ли, они вообще никуда никогда не ездили, на родину только, деревня Кукуево в Тьмутараканском районе.

– Если даже и свалили, они все равно вернутся, рано или поздно, закрепиться в чужом городе не так-то просто.

– Валиев ведь покрывает этого вора, так что он от него мог узнать. А у него теперь много местных, кто-то где-то проболтался, из наших, и докатилось, куда не надо.

– Или Земы подались к вору этому, поддержку искать, чтобы жить в этом городе. А чтобы он им поверил, что они не казачки засланные, они ему сладкую информацию, на блюдечке.

– Пожалуй, это самый плохой вариант, – задумался Фил, – Но и они меня хорошо знают, им тогда не жить.

– Потому и загасились где-то, ждут, возможно, хлопка, тебе теперь втройне осторожней надо быть.

– Тебе тоже.

– Согласен.

– А что Валиев, кстати? А, ну раз через три дня отпустили, и без зубов, все понятно, выстоял, молодец, а доказательств у них нет. Хоть одна хорошая новость.

– Да, примерно так.

– И про бойню знает?

– Скажем так, знает все, что знают они, только про Палыча промолчали, видно еще рассчитывают на этот кусок.

– Вове переехать может, на хату, коль знают, как думаешь?

– Нет, – улыбнулся я, – Пусть этот охотник рядом с лесом гасится, раз ночью его не взяли, нежданчиком, то теперь вряд ли возьмут, чем в городе. В городе ему опасней, чем у леса.

– И то верно, езжай, короче, пока с Мироном к стоматологу, есть один спец, сделает без очереди, красиво, но бесплатно.

– Нет, – замотал я головой, улыбаясь его чувству юмора, – Сначала к Жженому, пусть наглядно увидит, чем пахнет беспечность и что его ждет в городе. А то он все в люди рвется, волков попомнит добрым словом потом.

– Я с тобой.

– Но поговорим пока втроем.

– Само собой.

Фил позвал с собой семь молодых, поехали на двух Крузаках.

Вова вышел встречать широко улыбаясь, соскучился тут один, как всегда. Но когда я ему улыбнулся, радость его сменилась на озабоченность.

– Что случилось, Игорь?

– Пойдем в дом.

Пацаны остались внизу, мы втроем поднялись в спальню. Там я уже более подробно рассказал им про свои тюремные приключения. Только, как меня вырвало, не стал рассказывать, кому это интересно?

– Ну и дела, – заметно расстроился Вова, – Все, теперь я уже не Хохол? Только привыкать начал.

– Да, теперь ты опять Жженый, расскажи хоть, как ты от мусоров ушел? – спросил я.

– Да что тут рассказывать, я ведь с детства с собаками живу, сразу отличаю собачий лай, на кого она лает, на белку или человека, даже сквозь сон. А тут вон, три алабая, серьезная порода, зря не тявкают. Встал, вышел, прислушался, кто-то ходит, ну я и ушел в лес, тут же горы, сверху видел, через час, примерно, далеко на дороге завелась машина, уехала. Подождал до утра, спустился, посмотрел следы, шесть человек, перелезли через забор, зашли в мой дом, я не запер его, чтобы не шуметь, когда уходил, осмотрели, ничего не взяли, уехали. Кровать трогали, проверяли, теплая ли.

– Поняли, что ты здесь, как думаешь? – спросил Фил.

– Думаю, да, если кровать даже остыла, дом-то не заперт. Продукты свежие в холодильнике, хлеб.

– Теперь тебе осторожнее надо быть, ты понял? – сказал я, – Они могут вернуться, и будут хитрее, со стороны леса зайдут, например. В другом доме ночуй.

– Собаки залают, откуда бы они не пришли, а спать я могу хоть в бане.

– Думаю, вряд ли они вернутся, раз уже вспугнули, – сказал Фил, – Но сделаем так, на всякий случай – для всех наших, ты поселишься вон в том доме, шестой кажется, а уходить ночевать будешь в другой дом, во второй, например. Окружить всю базу они не возьмутся – это целая войсковая операция. Зато если они придут именно в шестой, мы будем знать, что среди нас стукач.