Андрей Воронин - Спецназовец. Точка дислокации

Кавказцы залегли, открыв плотный огонь по склону. Судя по тому, куда ложились пули, снайпера они еще не обнаружили, зато Ти-Рекса и Баклана уже потеряли.

— Гут, матка, — с удовлетворением произнес Якушев.

Огонь сверху прекратился: видимо, до преследователей наконец дошло, что они только попусту расходуют патроны. Высокий бородач в армейском камуфляже без знаков различия, осторожно поднявшись из-за камней, повелительно махнул свободной от автомата рукой, подавая сигнал к возобновлению погони.

— Не так быстро, — сказал ему Юрий, тщательно прицелился и выстрелил.

Стрелять в группе майора Быкова умели все, но Якушев в первом же бою заслужил право именоваться снайпером. К этому почетному праву, как водится, прилагалась масса не особенно приятных вещей. Однажды он видел, что сделали солдаты из соседнего батальона с взятой в плен снайпершей-латышкой, и нисколько не обольщался по поводу собственной судьбы, доведись ему очутиться на ее месте. Тем большее удовлетворение он получал, нанося противнику аккуратные, хирургически точные удары, пользы от которых порой было больше, чем от масштабной войсковой операции. Правда, то, чем он занимался в данный момент, шло вразрез с его принципами.

Как и Жук, в детстве Юрий Якушев любил почитать. Его память хранила множество случайных, разрозненных цитат из книг, названий и авторов которых он не вспомнил бы даже под страхом смертной казни. Одна такая цитата гласила: хороший индеец — мертвый индеец. К индейцам Юрий относился с полным сочувствием, но, если говорить о войне, считал, что приведенное выше высказывание описывает философию снайпера самым исчерпывающим образом. Герой еще одной забытой книги говорил, что, нападая на полицейского, его надо убивать наповал — дескать, раненый полицейский опаснее раненого зверя. Под этим высказыванием Якушев тоже был готов подписаться обеими руками — разумеется, заменив для начала полицейского на исламского боевика.

Но спорить с Быковым, хотя бы и заочно, у него и в мыслях не было — особенно теперь, после досадного казуса с пропущенной при обыске гранатой. Быков, с одной стороны, не хотел убийств, а с другой — приказал Спецу, профессиональному снайперу, задержать погоню. И Якушеву казалось, что он нашел компромисс между этими двумя противоречивыми приказами и своими собственными принципами. В конце концов, отправить противника на тот свет — не самоцель, главное — нейтрализовать его как боевую единицу.

Намеренно мазать, оставляя в живых того, кого ничего не стоило уложить наповал, оказалось трудно. Но Якушев, как всякий профессионал, презирал легкие задачи и любил, чего греха таить, потешить свое профессиональное самолюбие. Выпущенная им пуля в мгновение ока покрыла отделявшее стрелка от мишени расстояние и ударила бородатого главаря преследователей в правый локоть. Дистанция была слишком велика, но Юрию показалось, что он слышит вырвавшийся из широкой груди бородача нечеловеческий вопль. Выброшенная затвором винтовки гильза еще дымилась, а Якушев уже снова нажал на спуск, и еще одна пуля клюнула боевика, кинувшегося на помощь раненому, в левую ягодицу. Бедняга выгнулся коромыслом, повернулся, заворачиваясь винтом, против часовой стрелки и бревном, не сгибая коленей, рухнул на камни.

— От-шень гут! — прокомментировал это событие весьма довольный собой Якушев.

Это действительно было «отшень гут». Там, на горе, осталось всего два боеспособных человека, остальные превратились в инвалидов — вероятнее всего, пожизненных. В данный момент они остро нуждались в срочной медицинской помощи; это да еще вполне реальная и крайне незавидная перспектива к ним присоединиться должно было начисто отбить у их товарищей охоту продолжать погоню. Боевую задачу, таким образом, можно было считать выполненной.

Сверху бросили гранату — скорее для острастки, чем в расчете его достать. Расстояние было чересчур велико, и граната безобидно взорвалась среди камней в доброй полусотне метров от места, где залег снайпер. Якушев обернулся. Данилыча и Баклана давно и след простыл. Автоматную очередь, ударившую так близко, что за шиворот ему насыпалась целая пригоршня мелких камешков, Юрий расценил как эквивалент крика «Палочка-стукалочка!». Так кричал у них во дворе старого дома на Кутузовском ведущий во время игры в прятки, обнаружив затаившегося в щели между гаражами восьмилетнего Юрку. Сейчас его тоже обнаружили, а значит, пришло время уносить ноги, тем более что делать здесь ему было уже нечего.

Якушев аккуратно зачехлил прицел, отполз, пятясь, за большой валун и, пригибаясь, пустился вдогонку за Быковым и Бакланом. Вслед ему несколько раз выстрелили, но для прицельной стрельбы из автомата дистанция была слишком велика, а вскоре тропа нырнула в ложбинку между двумя утесами, где пули горцев были ему уже не страшны. Перед тем как покинуть зону обстрела, он зачем-то оглянулся — как раз вовремя, чтобы увидеть взвившуюся над лесистым гребнем красную сигнальную ракету.

— Вот черти неугомонные, — пробормотал Якушев, поняв, что остатки потрепанной его стараниями группы вызывают подкрепление.

Своих он нагнал неожиданно быстро, впопыхах едва не споткнувшись о загорающего в тени крупного обломка скалы Баклана. Пользуясь передышкой, Баклан курил в рукав. Ти-Рекс, скорчившись за соседним камнем, разглядывал в бинокль развалины аула, до которых отсюда было с полкилометра.

— Пришел? — буркнул он, не оборачиваясь.

Тон у Романа Даниловича был такой, словно появление живого и невредимого Якушева его, мягко говоря, не обрадовало.

— Так точно, — сказал Юрий и коротко отчитался о проделанной работе, не забыв упомянуть и о выпущенной дагестанцами сигнальной ракете.

— Хреново, — выслушав его, констатировал Быков. Он по-прежнему смотрел на развалины. — Надо было валить всех до одного.

«Опять не слава богу, — подумал Юрий. — Что ж за день-то сегодня такой — что ни сделаю, все ему не в жилу!» Он почел за благо промолчать, хотя его так и подмывало возразить: дескать, если ты, командир, хотел их валить, делать это надо было сразу, как только взяли «языка». Тогда бы они, конечно, не смогли вызвать на подмогу земляков. Только не надо забывать, кто больше всех разорялся насчет спасательной операции и не велел стрелять на поражение до тех пор, пока существует хоть какой-нибудь другой выход. И потом, что, собственно, произошло? Ну, вызвали они подкрепление… Так, пока оно подойдет, нас тут и следа не останется! Через полчасика подъедет Жук, погрузимся в тачку и отвалим, а они тут пусть делают что хотят…

Якушев почесал в затылке. Вообще-то, Ти-Рекс не имел дурной привычки валить с больной головы на здоровую, обвиняя подчиненных в собственных ошибках. Значит, за время отсутствия Юрия что-то изменилось, причем существенно и явно не в лучшую сторону…