Артем Черкизов - За сладкое приходится горько платить

В какой-то момент он обернулся на подозрительный звук позади и чуть не вскочил от неожиданности. В двух десятках шагов от него стояло несколько мужиков с автоматами и в камуфляжах, надетых явно поверх бронежилетов. Менты! Они сосредоточенно рассматривали особняк в бинокли.

Посредник сразу понял, что краснокаменные хоромы уже полностью взяты милицией в кольцо и что тем, кто там пирует, не скоро придется поесть так же вкусно, как сейчас.

Он сидел в своем укрытии так тихо, что его не заметили — прошли еще дальше, стягивая кольцо, и там залегли. А он получил возможность наблюдать и за той стороной, и за этой. Одна сторона — в особняке — пила и гуляла, вторая — менты в засаде — чего-то напряженно ждали.

«Чего они медлят? — недоумевал Посредник. — Те же, на кого идет охота, вот они, как на ладони, бери — не хочу. Или так боятся получить дырку в заднице, что ждут, когда все упьются до того, что и отстреливаться не смогут?»

Нет, милиция ждала другого. Едва легли сумерки, как в особняке стали происходить странные вещи. Появились откуда-то вооруженные люди и в упор открыли огонь по сидящим за столом. Потом стрельба стихла. Посредник терялся в догадках: «Кто же там кого?» Разглядел в окне знакомую фигуру Долгорукого и понял: тот жив-здоров и по-прежнему командует.

«А теперь его менты сделают», — вздохнул Посредник.

Так и произошло. Но не сразу — еще через час. Сначала в лесу по ту сторону особняка вспыхнула и затихла беспорядочная стрельба. Спустя какое-то время из окон особняка выбилось пламя. Оно разгоралось, все шире высвечивая пространство вокруг. В этом пространстве мелькали людские тени.

Тут-то Посредник и услышал шум заводимых моторов: менты пошли в атаку. Машины тихо скатились с небольшого пригорка и понеслись дальше, окружая гигантский костер. За сотню метров до него врубили сирены и фары… Кто находился в это время вблизи особняка, оказались прекрасной мишенью.

Это было как шок. Даже Долгорукий не ожидал появления милиции так рано и в таком количестве. Он понял, что сопротивление бесполезно. Разве что удастся ускользнуть, оставив на съедение ментам своих идиотов.

— Всем оставаться на местах, оружие — на землю, руки вверх! Любое резкое движение будет пресекаться огнем! — гремело из мегафона, усиливая панику.

— Что стоите, суки? Стреляйте! — закричал Долгорукий. — Уйдем! Стреляйте, они на понт бе-Рут!

— Бросайте оружие, вы окружены, — загремело еще громче. — Долгорукий, говорит майор Морозов, ты меня знаешь. Кончай швырять своих людей в топку, их и так много сгорело. Сдавайтесь! На счет пять открываем огонь на поражение. Раз, два, три…

До стрельбы дело не дошло: бандиты поспешно стали класть оружие на землю и поднимать руки.

— По одному шагом марш на мой голос! — приказал Морозов. — С поднятыми руками. Не вынуждайте пускать в ход оружие. Чем меньше вас останется в живых, тем легче у нас будет жизнь. Так что не советую рассчитывать на нашу гуманность.

Боевики тянулись на голос майора понуро, с поднятыми руками: видели, что надежды уйти нет и не будет.

А вокруг особняка уже сновали пожарники, подъехавшие на нескольких машинах сразу, сбивали пламя тугими струями воды, теснили его внутрь здания.

Подошли и крытые машины. В них стали грузить боевиков, некоторым надевая наручники. Последним, принципиально не поднимая рук — вору в законе не положено, — прошел Долгорукий. Он понимал, что ему, скорее всего, грозит «вышка», но пока ты жив, всегда остается надежда: на побег, на амнистию, на что-то еще. Он относился к тому типу людей, которые борются до конца. Да теперь не очень-то и стреляют. Так что опять на зону. Там он будет жить без особых хлопот: не курорт, но и не каторга. А на этапах можно попытаться уйти. Сейчас уже не так строго несут службу солдатики, не то что при Союзе. Бардак с гражданки заразил и армию.

Поравнялся с Морозовым.

— А, майор, — усмехнулся старик. — Радуешься? Что ж, твоя взяла, — и добавил после паузы. — На этот раз.

Майор проводил его взглядом.

«И на этот, и в следующий, — подумал он. — Нет уж, Долгорукий, я человек честолюбивый, я хочу сделать карьеру, поэтому буду стремиться побеждать всегда. Может быть, в этом мы с тобой и схожи».

Быстро светало. Вернулась группа краснопогонников, что прочесывала лесок. Притащили оттуда еще несколько человек. Трое из семерых подавали признаки жизни.

Кто-то им там ноги-руки-черепа переломал, — комментировал находку старший группы. — Валялись под деревьями, как желуди.

Морозов не сразу обратил внимание на его слова, лишь немного погодя до него дошло:

— Что?! Руки-ноги-черепа? «Или у меня уже зашор на эту тему, — подумал майор, — или мой молодец тоже принимал в этом деле посильное участие». Давайте-ка старика ко мне в машину, — распорядился он. — Прапорщик, ты там все ладом обшарил? — спросил у командира группы, которая обыскивала лес. — Только не ври, все равно будут еще прочесывать.

— Как гребешком от вшей, — обиделся прапорщик, видимо, не первый десяток лет служивший во внутренних войсках

— Что ж, смотри.

Привели Долгорукого.

— Скажи, Долгорукий, в лес твои ребята зачем ходили?

Старик не стал строить из себя героя-партизана на допросе, тем более, что отрицать главное — гору трупов в особняке, хоть пожар там кое-что и подчистил, — было бессмысленно.

— Один у меня свихнулся, нервишки не выдержали, — признался он, — и сиганул в лес. Так я хотел его выловить: зачем, думаю, лишний шум?

— Нашли его?

— Нет, пропал, словно сквозь землю провалился, — покачал головой старик. — Эти мои идиоты даже сумасшедшего поймать в темноте не могли, только перекалечились да на свою голову пальбу открыли.

— А мы нашли и твоих покалеченных, и, надеюсь, того сумасшедшего тоже, — сказал майор. — И знаешь, Долгорукий, что самое интересное: у них у всех продырявлены черепа, поломаны руки, ребра. Специалист работал. Не догадываешься, кто?

— Кто?

— Да тот же, который тебя раздел на тридцать штук, — доверительно поведал майор. — Он тоже, как я понимаю, зрителем этого кинофильма был, а потом еще и посильное участие принял.

— А не врешь, майор? — Долгорукий скрипнул зубами. — Эх если б ты его поймал да ко мне в камеру на пару часов подсунул, я бы… Да я бы к тебе в стукачи попросился. Сам знаешь, моей информации хватило бы на генеральские погоны.

Предложение звучало очень даже заманчиво, и, будь сейчас у Морозова в руках этот неуловимый преступник, он бы пошел на такой бартер.

— Я подумаю, — кивнул в ответ Морозов. — Вот только поймать бы.

— Поймаешь, майор, поймаешь, — подбодрил его Долгорукий, — ты настырный. А настырным везет.

Тот же, о ком они беседовали — Малыш, — продолжал сидеть в ветвях старого вяза, теперь уже не по собственной воле, а в силу сложившейся ситуации. По лесу бродили, что-то разнюхивая, менты, подобрали всех тех, кого он ночью в темноте положил. За себя Малыш не беспокоился, терпения и выдержки ему не занимать. А вот что там делает Елена в машине? Если, не дай бог, запаникует, бросится его искать, то непременно попадет ментам в лапы. И загремит. Она уже примелькалась с ним в паре, у них, поди, и фото ее имеется, и все приметы.