Сергей Майдуков - Между двух огней

Николай тем временем продолжал уборку. Светлана щепетильно следила за порядком, а комнат на двух этажах хватало. Орудуя шваброй, Николай думал о ней и о своей новой жизни. Порой она была скучновата и полна хлопот, но зато у него росла дочурка и имелась заботливая, любящая жена. Если бы не они, Николай остался бы в горах… остался навсегда, как Борис. Очень вероятно, что они попали бы под лавину вместе. И сейчас бы на пару слали сигналы с того света.

Печально улыбнувшись, Николай вынес во двор ведро грязной воды и вылил ее под орех. Боковое зрение подсказало ему, что рядом что-то не так, как обычно. Николай повернул голову и увидел двух незнакомцев.

Им было лет пятьдесят на двоих. Одеты в шорты и майки, открывающие обзору хорошо развитую мускулатуру. У одного на шее пестрела татуировка: не криминальная, а вполне стильная, но что-то в нем выдавало бандита. Второй тоже не походил на студента, айтишника или офисного работника.

«Андрей, — понял Николай. — Его ищут».

— Мы к тебе, — улыбнулся парень с татуировкой.

— Стучаться надо, — буркнул Николай.

— Мы стучали, — сказал второй парень. — Никто не открыл.

— Тогда выйдите и постучите еще. Может, открою.

— Я сейчас постучу, — пообещал парень. — Тебе по кумполу.

— Тихо, Шмон, — сказал его приятель и улыбнулся Николаю. — Ты ведь Бурыгин, верно?

— Допустим. Чего надо?

— Очень немного, — сказал парень.

— Мы спрашиваем, ты отвечаешь, — пояснил тот, которого звали Шмоном.

— Вон со двора! — негромко произнес Николай. — Сейчас ружье вынесу.

— Видишь, Филарет, какое он чмо, — сказал Шмон. — А ты заступаешься.

Неожиданно он ринулся вперед, занося кулак. Николай, недолго думая, подставил пластмассовое ведро, треснувшее, как от удара молотом. Тем не менее Шмон зашипел, схватившись за ушибленные пальцы. Воспользовавшись этим, Николай бросился в дом.

Филарет настиг его на крыльце, схватил обеими руками за уши и впечатал лбом в стену. Пока Николай приходил в себя, его втолкнули внутрь и несколько раз ударили в живот. Он обнаружил, что стоит на коленях и не может дышать. Это было жуткое ощущение. Несколько секунд Николай находился между жизнью и смертью, лишенный кислорода. Потом легкие заработали опять и он сделал глубокий вдох, похожий на стон.

— Больно? — участливо спросил Филарет. — Сам виноват. Нам грубить не надо, с нами надо вежливо разговаривать.

— Пошел ты!

Шмон без усилия поднял ногу и ударил Николая подошвой в ухо. Стены, потолок и пол поменялись местами и завели тошнотворную карусель.

— Слушай сюда, Николай Бурыгин, — заговорил присевший на корточки Филарет. — У тебя есть кореш, Разин Андрей Валерьевич. Мы знаем, что сейчас он у тебя гостит.

— А тачка у него красная, — подсказал Шмон. — «ауди». Где она? Куда Андрей поехал?

— Зачем он вам? — спросил Николай, пытаясь потянуть время.

Он уже решил про себя, что, как только окончательно очухается, схватит ружье с шкафа, и возьмет громил на мушку. Голыми руками с ними не справиться. Здоровые и опытные бойцы. Даже один из них способен одолеть Николая, который в последний раз дрался еще в молодости.

— Мы ему деньги должны, — сказал Филарет глумливо. — Привезли отдать должок.

— Так что с ним ничего плохого не будет, — протянул Шмон. — А вот с тобой…

— Врете вы насчет долга. — Николай принял сидячую позу, упершись ладонями в пол. — Вы не для этого приехали.

— Тогда, — Филарет поднял брови, — может быть, ты нам расскажешь, почему мы его ищем? Шмон, пройдись пока по хате, проверь, нет ли кого.

— Сделаем.

Прихватив топор у двери, Шмон пошел наверх.

— Так зачем мы ищем твоего Андрея? — спросил Филарет. — Говори. Колись, Коля. Смешно, да? «Колись — Коля». Он ведь тебе рассказывал, в какую неприятность вляпался?

— Ночная авария? — осторожно осведомился Николай, гадая, много ли известно бандитам.

— Точно! — обрадовался Филарет. — Дружок твой благородный поступок совершил. Он раненого в больницу доставил. Одна беда: координат своих не оставил. Медики волнуются, менты волнуются, мы волнуемся. Нехорошо. Что водила Андрею успел нашептать, пока был в сознании? Андрей с тобой поделился?

— Он мне все рассказал. Раненый его попросил в больницу отвезти и все. Бредил только по дороге. Давайте так, парни. Вы оставляете Андрея в покое, и он тоже никому ни гугу. Ничего же не случилось. Никто ничего не видел и не слышал. Зачем в этом копаться? Дело прошлое.

Николай старался говорить как можно убедительнее, хотя не верил, что им удастся договориться. Бандиты не для того заявились, чтобы послушаться его и уехать. Но, пока суть да дело, Николай собирался с духом и силами для броска к ружью. Насколько он понимал, парни были без оружия, во всяком случае, без огнестрельного. Не в шорты же они запихнули свои пистолеты. Вот почему Шмон прихватил топор. Но с этой штуковиной против ружья не попрешь.

— Прошлое, говоришь? — переспросил Филарет. — Лично я так не думаю. Веди нас к Андрею, а мы сами с ним потолкуем. Ты же здесь случайный пассажир, так? Вот и не ищи неприятностей на свою задницу. К тебе особых претензий нет. Разве что пасть разеваешь не по делу, но за это ты уже отгреб. И хватит с тебя.

— У клиента малек имеется, — доложил Шмон, завершивший обход. — Подгузники, погремушки и прочая лабуда.

Николай обмяк. Мышцы сделались рыхлыми, как тесто. Он больше не хотел бежать за ружьем. Бандиты нащупали его болевую точку.

— И баба, — продолжал Шмон, протягивая напарнику портрет, прихваченный в спальне. — Ничего с виду, только дойки маловаты. Еще растягивать и растягивать.

— Слыхал? — доброжелательно спросил Филарет у Николая. — Шмон умеет. Хочешь, займется?

— Падлы вы, — процедил Николай. — Какие же вы падлы.

Вместо того чтобы пустить в ход кулаки, Шмон осклабился:

— Вот ты на нас наезжаешь, а мы на тебя зла не держим. Папаша. Муж. Большая ответственность на тебе лежит, Колян. Ты за свою семью в ответе. Не дай бог, с твоими что-нибудь приключится. Бабу изнасилуют и пришибут. Или дитя пропадет куда-то. Ты зовешь: агу, агу, заинька, а в ответ тишина. И что? Как жить дальше? Совесть загрызет.

— Дружба — это святое дело, — подхватил Филарет. — За друга и умереть не жалко. Но это когда сам. А если за твоего друга другие страдают, то это уже впадлу. Тебе, Колян, кто дороже, семья или кореш? Выбирай.

Николай не попросил время для размышления. Опустил взгляд и глухо сказал:

— Андрей на велосипеде катается. Собирался на озеро завернуть. Вот там и ищите.

— Молодец, — подмигнул Филарет. — Если мы вдруг разминемся, не говори ему, что мы его ищем. Сделаем сюрприз дружку твоему.

— И фото его покажи, — потребовал Шмон, показывая на мобильник. — Вы же снялись вместе, небось? На долгую память и все такое.